Тим Вернер - Двенадцать шагов. Книга 2

Оракулу показалось, Артаг передёрнул плечами — будто от воспоминаний о месте, где он находится, ему становилось неуютно. Неудивительно, конечно: там правит другой бог, а конкуренции все они страшно не любят.

А может, это просто качнулась дымная фигура: ветра всё ещё не было, но её и дыханием можно качнуть. А уж если чихнуть на неё, то и вовсе рассыпется, и потом заново кровь в землю лить... Так что лучше не чихать.

— Был бы я в небытии, — продолжал вещать Артаг, — ты не дотянулся бы до меня так просто.

— А я — не колдун, — Оракул тоже решил раскрыть карты. — Был бы колдуном, не стал бы тебя вытаскивать. Сам бы справился.

— И кто же ты? — прошелестел силуэт. — И что тебе нужно?

— Человек, который неплохо разбирается в других людях, — честно ответил Оракул. — И в обычаях. Достаточно, чтобы понять, как тебя воскресить. Но недостаточно, чтобы понять, что делать, когда имеешь дело с нелюдью.

— Ты говоришь путано, — отметил бог. — Разбудил меня, чтобы наговорить глупостей, когда я так сладко спал...

Оракул недоверчиво хмыкнул.

Артаг явно врал про "сладко спал".

— Так что если у тебя нет жертвы для меня, — продолжал Артаг, — я вернусь к своему сну.

— Жертва есть, — возразил Оракул. — Тут, неподалёку. Но прежде, чем верну тебя к жизни... Ответишь на несколько вопросов?

— С чего мне верить тебе? — удивился Артаг. — С чего отвечать на твои вопросы? Я отвечу — а ты развернёшься и уйдёшь?

— А как я могу быть уверенным в тебе? — вопросом ответил Оракул. — Отдам тебе жертву, ты обретёшь силу, и тебе станет не до меня. Потому сначала ответы — потом жертва. Иначе никак. Не нравятся такие условия — возвращайся к своим снам.

Оракул глядел в дымный силуэт очень пристально, потому вновь заметил, как тот зябко повёл плечами.

"Весело там, наверное, у твоего Ух'эра, — подумал он. — Не хотелось бы там оказаться..."

Хорошо, что они тут не молятся Мёртвым богам, и Мёртвые не имеют власти над ними. Потому что Мёртвые, очевидно, совсем не мертвы. Оракул слышал легенды об этом, а теперь и сам убедился. Артаг может врать сколько угодно, но его тон, его движения — пусть это даже движения колеблющегося дыма — не врут.

Оракул прекрасно читает, как оказалось, не только людей, но и богов.

— Но если примешь условия, — заговорил он дальше, — продолжим беседу, ответишь на мои вопросы, получишь новую кровь.

Силуэт помолчал. Потом вновь шевельнулся, кажется, кивнул.

— Договоримся так, — проговорил он. — Поклянись, что поможешь мне восстать, когда я отвечу на твои вопросы, и я почувствую, правдив ли ты — я впитал твою кровь, я всё пойму.

— Клянусь, что помогу, — сказал Оракул. — Пойдёт? Всё почувствовал?

Артаг снова надолго замолчал. Наверное, пытался почувствовать. В конце концов прошелестел:

— Я не слышу лжи в тебе. Хорошо. Задавай свой вопрос.

— Человек, убивший тебя, — сказал Оракул. — Что он такое?

— Ты знаешь ответ, — отозвался Артаг. — Он — не человек. У людей не бывает таких глаз, что я видел перед смертью. И люди, как правило, не способны убивать богов. Ты разбудил меня из-за него? Кого он ещё убил?

Артаг заинтересовался этим очень живо. Аж голос перестал быть далёким тихим шёпотом рассыпающейся тени, стал осязаемым, живым. Оракул догадывался, почему: божеству будет не так обидно, если окажется, что Алекс разнёс половину мира, а не его одного проткнул ножиком.

— Многих, — ответил Оракул. — И ты прав, он не человек. И ты прав, это я знаю. Я многое знаю, Артаг, но многое мне неведомо. Ты же, бродящий меж снами и мирами, наверняка видел больше. Что ты видел в нём ещё?

— Кроме безумия? — уточнил Артаг.

Оракул вопросительно поднял брови, и то ли Артаг видел сквозь капюшон, то ли просто догадался о немом вопросе — сделав паузу, продолжил говорить. Было слышно: это давалось ему с трудом. Никому неохота вспоминать о собственной смерти и о том, кто её принёс.

— Этот Алекс... Он пришёл из другого мира, это я видел. Он искал дорогу домой, это я тоже видел. Я дотянулся до его снов, достал оттуда его дом и показал ему. А он глянул — и испугался, будто я показал что-то ужасное, опасное, отвратительное. Эта ошибка стоила мне жизни.

— Его мир так страшен? — хмыкнул Артаг.

И получил ответ, которого совершенно не ожидал:

— В том и дело. Его мир не страшен. Напротив. Потому, человек, никогда не имей дела с безумцами! Они требуют одного, желают другого, а делают в конце концов третье. Но до того, чтоб узреть плоды их деяний, не все доживают.

"Хороший совет — не иметь дела с безумцами, — подумал Оракул, — жаль, запоздалый".

Он вспомнил безумно горящий взгляд Сакара. И его требовательное: "Найди!"

Как только с парнишкой, с этим Кияром, всё устаканилось, Сакар вцепился в Оракула со своим "Найди" — и даже пацанёнок не смог убедить его, что искать уже нечего.

Впрочем, Оракул и сам был бы не прочь найти, только не Алекса — информацию. И уже после — решать, что делать дальше.

Артаг замолчал, будто и сам задумался о каких-то своих делах, и Оракулу пришлось напомнить о своём присутствии.

— Его мир, — сказал он. — Что это такое?

— Его мир далёк от нашего, — медленно, вспоминая, произнёс Артаг. — Бесконечно далёк. Бесконечно добр. Цветы, голоса, запахи. Легко жить, легко дышать. Вот что я видел в его снах, вот что показал ему.

— Отличный мир, наверное, — хмыкнул Оракул. — И что тогда не так с самим Алексом?

— Кроме безумия? — опять уточнил Артаг.

— Да, — кивнул Оракул. — Предположим, есть что-то, кроме этого.

Артаг замолчал надолго. Наверное, пытался предполагать. Потом медленно заговорил:

— Он почти не помнит своего первого мира. Куда лучше помнит другие: ещё один чужой, скалистый, раскалённый и голодный, ну и этот мир, твой мир, человек. Тот чужой и скалистый — ему тоже, как дом.

— Почему?

— Там он рос.

— Почему не погиб там? — спросил Оракул, скорее, сам себя, чем собеседника.

Драконий мир — а речь, очевидно, о нём, о второй родине этого дикого существа, что выдавало себя за человека и даже, кажется, верило в то, что оно человек — предназначен лишь для драконов. Человеку там не выжить. Тем более — ребёнку из какого-то доброго и цветущего мира.

Но Артаг неожиданно ответил. Кажется, ему самому было интересно, и он решил тоже строить предположения.

— В нём была сила, — сказал Артаг. — Очень мощная и глубоко скрытая. Я только в последний миг разглядел, в глазах. Сила не чистая, не из тех, что видна сразу. Может, не видна и ему самому...

— Уже видна, — пробормотал себе под нос Оракул.

И подумал: "Значит, всё-таки дракон. Прижился у них, да и сила, говорят, была, только сам не знал, а тут вдруг понял. И как полетел, как дохнул на всех огнём... Только вот — куда делся? И Сакар же не отцепится с этим своим: "Найди"... А если дракон, то как его угораздило родиться не в том мире? И только потом загреметь к своим? А потом ещё и сюда? Видел я его: ничего драконьего, обычный парень. Сила, значит, не чистая, так? Может, и сам он — не чистый дракон? Не совсем дракон? Ходили ведь драконы меж мирами. Возможно, один из них, пришёл в мир этого мальчика, а дальше — обычная история".