Тим Вернер - Двенадцать шагов. Книга 2

　 　 　 　С другой стороны, какое из Ух'эра живое существо? Он — из Мёртвых богов. Он — бог смерти. Он даже нормальный лес не смог изобразить.

　 　 　 　— Повторить вопрос? — подогнал его Нивен.

　 　 　 　Ух'эр недолго смотрел куда-то вдаль, потом сосредоточил взгляд на Нивене. И взгляд вдруг оказался ясным, кристально-чистым, пронзительным и светлым. Жутким на фоне чёрного оскала. И голос зазвучал иначе, чётче, звонче.

　 　 　 　— Как думаешь, — сказал он, — я тебя для этого постоянно спасал? Чтобы ты отсиживался здесь до конца жизни?

　 　 　 　— Ты спасал меня, чтобы спастись самому, — напомнил Нивен. — Ты был мёртвым.

　 　 　 　Ух'эр оскалился ещё шире: уголки пасти поползли к ушам.

　 　 　 　— Ты тоже! — радостно напомнил он. — Но теперь ты не мёртв! И что же?! Решил исправить это?! Сам себя медленно убить здесь? Повторить подвиг товарища?

　 　 　 　Нивен окинул его быстрым задумчивым взглядом.

　 　 　 　То ли он и правда научился разбираться в Мёртвых, и этого за компанию, то ли ему всё-таки нашёптывал какой-нибудь втихаря проснувшийся Лаэф. Но он вдруг понял: он совершенно не разозлился сейчас, хотя именно этого Смерть добивалась.

　 　 　 　Согласно задумке Ух'эра, он должен был разозлиться и отправиться сейчас же доказывать, что тот неправ. Что Нивен ещё очень даже жив и способен на подвиги. И скорее всего, совершая очередной подвиг, случайно выпустить Мёртвых. И тогда наверняка в царство к Ух'эру попадёт гораздо больше народу, чем есть там сейчас. Прольются даже не реки крови — моря.

　 　 　 　А Мёртвые всегда были жадны до крови...

　 　 　 　Ух'эр продолжал пристально смотреть в глаза — ждал реакции.

　 　 　 　"Нет, — сказал Нивен Лаэфу, был тот или не было его, это в общем-то и не важно. — Нет. Всё не так. Он хочет, чтобы я действовал, но пришёл не за кровью".

　 　 　 　Он вслед за Эйрой пришёл просить спасти того, кого спасти уже нельзя. Только просить не умеет. И даже признать, за чем именно пришёл, не может. Возможно, даже признаться в этом себе.

　 　 　 　"А значит, — подумал Нивен, — я был прав, когда не слушал Эйру. Одна Эйра — это ещё непонятно, к чему. А если и Ух'эр с ней — точно к беде".

　 　 　 　Впрочем, Мёртвые — это всегда к беде.

　 　 　 　Как и сам Нивен.

　 　 　 　Потому очень правильно, что они все заперты тут, с ним.

　 　 　 　Ну, кроме Ух'эра.

　 　 　 　— Всё? — спросил Нивен. — Или ещё есть что сказать?

　 　 　 　Ух'эр покачал головой и тяжело поднялся. Оскал съехал на бок, и Ух'эру пришлось перетянуть его обратно.

　 　 　 　— Нивен из Нат-Када, — сказал он, глядя всё тем же чистым взглядом, — мир меняется очень быстро. Мир в шаге от полного разрушения. А ты сидишь здесь, отрезавший сам себя от него, и ни о чём не знаешь. Пробудись!

　 　 　 　— Э-э... — протянул Нивен и уточнил. — Пробудиться — в смысле, осознать что-то? Или проснуться?

　 　 　 　Оскал Ух'эра исчез.

　 　 　 　И без него бог смерти показался совсем другим. Старым, грустным и переломанным. А Нивен подумал, что вспомнил, как использовать интонации в разговоре. Что намеренно использовал сейчас ту, которую частенько слышал от Йена.

　 　 　 　И это даже сработало.

　 　 　 　Расстроило Ух'эра. А значит, Нивен был прав.

　 　 　 　— У меня там... даарцы, — вдруг вспомнил Ух'эр. — Разнесут же всё...

　 　 　 　И не прощаясь, щёлкнул пальцами.

　 　 　 　Нивен резко сел. Вдохнул, выдохнул. Море шумело совсем рядом. Дышало вместе с ним, несло солёный ветер. Мерно накатывало на берег. Баюкало, напоминало о тёмных водах, в которые раньше падал так легко, в которых было так спокойно...

　 　 　 　— Может, ты и прав, — задумчиво проговорил совсем рядом Лаэф.

　 　 　 　— Подслушивал, — понимающе хмыкнул Нивен.

　 　 　 　И тут же заставил себя замолчать. Нечего говорить с Мёртвыми.

　 　 　 　И задуматься: с чего это вдруг Лаэф так легко соглашается с ним? Чего хочет?

　 　 　 　А потом подумал: а так ли важно, чего он хочет? Чего хочет Ух'эр, чего — Эйра? Куда важнее, что будет делать Нивен.

　 　 　 　А у Нивена вариантов нет

　 　 　 　(Шаг 5. Ребёнок Императора)

　 　 　 　Входная дверь оказалась легче, чем выглядела, и когда Алекс толкнул её, та с грохотом ударилась о стену. Грохот привлёк внимание — посетители трактира разом оторвались от бесед и поглощения пищи, заинтересованно уставились на него.

　 　 　 　Алекс окинул помещение беглым взглядом, нашёл, что искал, и, стараясь не слишком хромать, направился к столику в самом тёмном углу и без того не слишком освещенного зала. Ожидавший его человек, естественно, прятался там. Ещё и капюшон надвинул на самый нос, но Алекс чувствовал: он смотрит по своему обыкновению внимательно, пристально.

　 　 　 　Правда, на него сейчас так все смотрели: провожали долгими наряжёнными взглядами.

　 　 　 　И прекратили таращиться, только когда Алекс сел за стол: поняли, что дверь были избита не со зла, и драки они от него вряд ли дождутся. Остался только этот взгляд: прямой и тяжелый. Кажется, на этот раз даже тяжелее, чем обычно.

　 　 　 　"Да что я опять сделал?!" — мысленно возмутился Алекс.

　 　 　 　— Занесло тебя... — сказал вслух, откинулся на спинку стула, забросил ноги на стол. — Что за секретность? Почему здесь? Почему срочно? Тебе разве не сказали, что я умер? Вроде как, уже дважды, если мне не изменяет память...

　 　 　 　— Тише, — холодно приказали из-под капюшона. — Спокойнее. Твоя суетливость не делает тебе чести.

　 　 　 　— Суетливость? — переспросил Алекс. — Мне казалось, в письме от тебя было слово "срочно". Раза этак три...

　 　 　 　— Спешить не то же самое, что суетиться, — размеренно ответили ему.

　 　 　 　— То есть, всё в порядке? — недоверчиво уточнил Алекс, сбросил ноги на пол, подался вперёд.

　 　 　 　Ему не ответили, но он и так понимал: ничего не в порядке. И судя по тону и взгляду, который Алекс не видел, но прекрасно ощущал, его считают виноватым в этом. А так как виноватым ему быть не нравилось, он принялся возмущаться. Тихо, как было приказано, но — возмущаться.

　 　 　 　— Я думал, тут мир рушится! Я, между прочим, после последней драки еле на ноги встал! А лучше бы вообще не вставал! Но тебе же надо было срочно! За два дня добраться! А откуда добираться — это тебя не касается, да?! Я не спал, не ел, чуть Рока не загнал! И сильно с ним поругался!

　 　 　 　— С конём? — тем же тоном уточнил собеседник.

　 　 　 　— Мои отношения с конём — не твоего ума дело! — фыркнул Алекс.

　 　 　 　Вновь откинулся на спинку стула. Расстегнул воротник.

　 　 　 　Стало легче дышать. То ли из-за воротника, то ли потому что понял: мир, может, и на грани, но пока не рухнул, раз Император Семи холмов, хоть и злится, но шутит про коня.

　 　 　 　— Выкладывай, — попросил Алекс. — Чего ради я так срочно сюда прибыл?