А. Котенко - Мыльная сказка

– Вау, это что, Макдональдс?

Царевич, услышав новое слово, любопытно посмотрел на девочку, но не стал отвечать. Он обратился к Ивану-программисту:

– Вот, мой паровоз, накидаешь в него дров, куда хочешь довезет!

Но и Дураку печь оказалась в диковинку:

– Это что, как у Емели, только не по Щучьему веленью?

– Му-ха-ха, по щучьему веленью, - разошлась девочка и не могла остановиться.

Тутанхамону пришлось брать ее за руку и отводить в сторонку с целью проведения очередного ликбеза.

– Емеля - мой прадед, - хвастался царевич. - От него в наследство и достались и печка, и щучка. Только сын Емелин глупым молодцем был, щуку волшебную, говорят, поджарил да съел у себя на свадьбе. После этого печь сама ездить перестала, пришлось из нее паровоз делать. Благо, умельцы из тридесятого царства осилили.

Иван Дурак с восхищением смотрел на ожившую сказку и до сих пор не мог поверить, что он совершит путешествие по Лесоморью на таком незамысловатом для данной местности транспорте. Тем временем царевич достал из-под трубы связку дров и кинул в топку.

Печка ухнула, проглатывая сухие березовые доски вместе с хворостом, и заплясала.

– Она готова, - махнул в сторону печки Иван-царевич, - а вы?

– Всегда готовы! - отрапортовал программист, вслед за царевичем прыгая на печку.

И Тутанхамон подсадил Милли, и сам забрался не без труда, несколько раз очень неудачно задев больной рукой стены. Места еле-еле хватило, да и печке было тяжеловато тащить на своей спине трех взрослых мужиков и девочку.

Печь-паровоз шла напролом через лес. Сизые клубы дыма выдыхала ее труба. Все звери в окрестностях, завидев страшный людской транспорт, прятались по кустам. Но двигалась махина каменная, подгоняемая теплом из топки, намного быстрее человека, и не прошло и часа, как Иван-царевич и компания увидели белые городские стены тридесятого царства.

С горы неслась печка к высоким красным воротам, над которыми крупным шрифтом было написано: '3.10'.

Иван Дурак попросил никого его не беспокоить и погрузился в чтение брошюрки от ОСЯ и Ki.Sa о фрактальных аномалиях. Юля не так много рассказала его напарнику об этих пространствах, а тут авторы приводили выкладки сложных формул, подводящих под научное объяснение все волшебные явления, творящиеся в аномалиях, а также описания возможных выходов в трехмерное пространство. Сначала парню было нелегко, пришлось вспоминать не самые простые математические курсы из раздела 'Сдал и забыл', но вскоре он с легкостью понимал все теоремы и аксиомы, на которых держалось Лесоморье и сотни других подобных аномалий во всем мире.

– Это не тридесятое царство, - буркнул себе под нос программист, - это город, стоящий в размерности три целых десять сотых. Но если эту метку идентифицируют как тридесятый…

– Ваня, ты что, понимаешь эту страшную книжку? - Милли подобралась к нему поближе.

– Так ты читала ее? - удивился парень.

– Нууу, - протянула девочка, - конечно. Это я решила ее захватить. Потому что бабушка сказала, будто нам не выбраться, а тут какие-то странные руны написаны… Вдруг поможет колдуну проводить нас обратно!

– Иероглифы, - вставил Тутанхамон.

И только царевич сидел и любовался своей будущей женой-лягушкой и не слушал обсуждений подозрительной магической книги.

– Математический аппарат, - поправил друга программист. - Не в этом дело. Тутен - волшебник, практик, а я - теоретик. Если я правильно понимаю, то мы можем без проблем выйти в произвольной точке нашего мира и в любом временном промежутке. И если я все аккуратно подсчитаю, то мы сможем вернуться в 'Березку' с девочкой еще до рассвета, и Кощеев ничего не узнает о наших похождениях и пропаже ребенка.

– Кощей? - обернулся Иван-царевич, - Что вам от него надо?

– Ничего особенного, достать его Смерть, - улыбнулся Дурак.

Но местный Иван на это не ответил, он многозначительно протянул 'ню-ню', в потом снял шапку и принялся махать страже у ворот, чтоб его впустили внутрь.

– Если пространство здесь имеет дробную размерность в одну десятую, - рассуждал программист, - то временная магия в городе не так сильна, если верить книжке. Все, что не связано с изменением времени, ускорением или замедлением процессов, работает так же, как и во всем Лесоморье.

– Еще бы что понять, буркнул Тутанхамон в ответ.

Иван-царевич проводил гостей до постоялого двора и оплатил им две комнаты: одну для парней, а другую - для девочки. Он распрощался с ними и отправился к отцу во дворец.

Царь Горох был вне себя от счастья, когда Феофан и Тимофей пришли к нему за благословением. Боярская невеста Маруся и купеческая Фёкла были как две капли воды похожи одна на другую, хоть и не являлись родственницами: высокие, но при этом худые, с редкими русыми косами, повязанными одинаковыми зелеными ленточками. Фёкла от Маруси отличалась более осмысленным взглядом карих глаз, тогда как полузакрытые очи ее будущей родственницы на бледном как пелена лице не выражали никакой заинтересованности в жизни. И что нашел в этой купеческой тупице Тимофей - не мог понять Горох, но женить сына надо, и партию наследник выбрал достойную. Зато боярская дочка Маруся, будущая царица, вся от радости сияла, что Феофан предложил ей руку и сердце.

Слуги Гороха налили по кубку вина царю-батюшке, старшим сыновьям и их невестам. Государь решил не ждать припозднившегося Ивана-царевича да выпить за счастье и любовь.

Не успел он произнести тост, как упомянутый меньшой сын с радостной улыбкой на лице вошел в тронный зал, неся на вытянутой руке маленькую лягушку, а в другой - стрелу с окровавленным наконечником.

– Ты куда стрелял? - топнул по мягкому персидскому ковру царь, то ли с жалостью, то ли с недоумением рассмотрев то, что показывал ему сын.

– А… куда глаза глядят! - улыбнулся Иван.

– Например, я, - ударил себя в грудь Феофан, - специально целился на Маруськин двор. Мы давно любим друг друга, и мне нелегко пришлось заколдовывать стрелу.

Тимофей, проведя рукой по густым усам, тоже вставил свое:

– А я специально в обоз Фёклин стрелял, потому что неравнодушна мне она. А ты… никого никогда не любил, и потратил стрелу волшебную попусту.

– Позвольте… представить… - робко заявил меньшой, - это моя невеста, царица Аня из Кемета.

Старшие братья прыснули в кулаки, да и Горох отвернулся, чтобы сын не заметил на его лице насмешки.

– Родненький, - сказал он, не оборачиваясь, - коли волшебная стрела попала туда, где жила эта царевна, значит, судьбе так было надобно. Женись тепереча на лягушке!

И Горох ткнул пальцем в сторону младшего сына, а потом тихо, чуть слышно добавил:

– Только не жалей, что у братьев девицы красные в хозяйках, а у тебя - домашнее животное.