Ирина Тигиева - (Не) читайте, это – для ёжиков! [СИ]

Но он только качал головой, и я с "Игры престолов" перешла на "Хоббита" и иже с ним:

— Галадриэль, Арвен, Тауриэль… Леголас…

— О! — вскинул клюв Конан. — Да!

— Леголас?! Я пошутила! Оно — даже не женское!

Ээрикки, до того водивший мордочкой от меня к Конану, нетерпеливо топнул лапкой.

— Остановимся на нём! Точно лучше, чем Дейнерис.

— Оно мужское! — снова попыталась возразить я, но зеркальные двери распахнулись вновь, открыв белёсого ушастого ёжика в подобии зелёного жилетика на брюшке.

— Сарторий Ээрикки, — он почтительно склонил голову. — Ликтор Конан. Хвала богам, отсутствующая претендентка — в вашем досточтимом обществе! Принцепс начал проявлять нетерпение и беспокойство, что несчастье приключилось с участницей, о которой он столь наслышан!

Я только хлопнула ресницами, а Ээрикки яростно шикнул:

— Довольно болтовни! Объяви её немедленно!

— Разумеется, уважаемый сарторий! — перепугался ёжик. — Только сообщи её имя…

— Леголас, — рявкнул Ээрикки.

— Дейнерис, — задумчиво проговорил Конан. — Прости, сарторий, пожалуй, оно кажется мне всё же более подходящим…

Ээрикки гневно топнул и ощетинился, а вконец перепуганный ушастик торопливо повернулся в зал и протяжно, словно говорил в рупор, провозгласил:

— Избранница из расы хомосов: Леголас Дейнерис…

И я, хихикая, словно меня снова щекотали ши, потянулась к его уху и добавила:

— Эвердин.

— Леголас Дейнерис Эвердин! — зычно объявил он. — Добро пожаловать!

Я шагнула вперёд. Огромный зал, наподобие Большого зала Хогвартса: длинные деревянные столы и лавки, у стены напротив входа, на возвышении — ещё один стол, с сидениями под балдахинами. Только вот за столами сидят вовсе не ученики и учителя Школы Чародейства и Волшебства. Присутствующие здесь — вообще не люди…

— Чего застыла, как изваяние? Ходить разучилась? — послышалось за спиной ворчание Ээрикки. — Двигайся вперёд, поприветствуй принцепса и его семью, и садись за тот стол!

— Какой стол? — не поняла я, оглядываясь.

— Не оборачивайся! — тут же шикнул Ээрикки. — Стол претенденток — единственный круглый во всём зале! Ты на него сейчас смотришь!

Каким образом, оставаясь за моей спиной, он мог видеть, куда я смотрю, осталось для меня загадкой. Впрочем, не меньше удивляло, как в самом деле умудрилась не заметить внушительное "колесо" посреди зала, названное Ээрикки столом. А оно стоило внимания! Хотя бы ради тех, кто за ним сидел…

— Перестань таращиться на невест! Поклонись принцепсу! — простонал за спиной Ээрикки.

— Да как ты вообще видишь, куда я таращусь? — не выдержала я. — Неужели паутина на мне настолько прозрачна!

И чуть не бегом ринулась вперёд, оставив "советчика" позади. Ёжиков на возвышении было явно больше, чем учителей Хогвартса. Все восседали на стульях, больше смахивавших на маленькие троны. Над каждым — балдахин пурпурного цвета, но над тремя посередине балдахины были золотыми. Не успела рассмотреть ежей под ними. Словно шипение рассерженной кобры, до слуха донеслось настойчивое: "Поклонииисссь!", и я поспешно присела в реверансе.

— Salve! — повторила уже не раз слышанное приветствие и на всякий случай вежливо добавила:

— У вас чудесный замок!

— О боги!.. — едва различимое причитание Ээрикки было настолько жалобным, что почти захотелось его утешить.

Но за спиной, как всегда бесшумно, возник Конан.

— С Августами нельзя заговаривать первой. Займи место рядом с асраи, — и, предупреждая возможный вопрос "Что ещё за асраи?", пояснил. — Её волосы украшены ракушками, ошибиться не сможешь.

Мгновенно забыв про царственных ёжиков, я повернулась к "столу невест". Пытаясь побороть нервное хихиканье от внешнего вида "соперниц", приветливо махнула им рукой:

— Salve, девчонки! Ну и кто из вас "король Артур"?

И, про себя забаляясь замешательством отразившемся на покрытых шёрсткой, пёрышками и чешуйками физиономиях, плюхнулась на единственное свободное место — рядом с "асраи".

— Принцепс Гилберт приветствует невест от лица всей августейшей семьи, — провозгласил ёжик в зелёном жилетике. — И благодарит за то, что они проделали столь долгий путь сюда, в Эринастаний!

"Невесты" тихо зашелестели, видимо, выражая ответную благодарность за приглашение. Я всё пыталась рассмотреть принцепса, но место оказалось неудачным — я сидела к "августейшему" возвышению спиной. Интересно, а как он собирается рассмотреть всех претенденток за этим столом?

— Adventum tuum gratulor! [15] Adventum tuum gratulor (лат.) — добро пожаловать! - зычно добавил ушастик.

И, словно по сигналу, в зал потекли существа, очень смахивавшие на лягушат. В белых передничках, с красными ленточками на шейках, они несли перед собой подносы, уставленные золочёнными тарелками с какой-то гадостью. Когда одна такая тарелка оказалась передо мной, я осторожно ткнула содержимое изящной деревянной ложечкой — приборы лежали на столах. "Гадость" напоминала желе яркого лимонного цвета.

— Случайно не знаешь, что это? — обратилась я к сидевшей рядом асраи.

Дева снисходительно воззрилась на меня голубыми глазами, прозрачными, словно талая вода, и что-то недовольно булькнула. Именно булькнула, потому что вокруг нижней части её головы, точно лёгкая вуаль, парил водяной пузырь. Кстати, пузырём дело не ограничивалось. Вместо ушей у "невесты" торчали отливающие синевой рыбьи плавники, ладони с перепонками между пальцев больше смахивали на ласты. Я невольно покосилась на её ноги, ожидая увидеть рыбий хвост, но всё, что было ниже талии окутывала… юбка, если можно так назвать изделие, сплетённое из водорослей и нитей крупного жемчуга.

— Ты действительно не можешь дышать воздухом? — несмотря на явную неприязнь ласторукой, я не сдержала любопытства.

— Конечно, может. Но кто обратит на неё внимание, если пол-лица не будет скрыто этим жидким туманом? — чуть писклявый жеманный голосок принадлежал невысокой светловолосой девчушке с округлыми формами и личиком ехидного херувимчика.

Ласторукая девица презрительно качнула пузырём и отвернулась.

— Можно подумать, ты не пытаешься привлечь внимание к себе, выставляя напоказ свои копыта! — голос низковатый и чуть с хрипотцой.

А его обладательница… В жизни не видела более странного существа! Кожа, волосы и длинное струящееся одеяние — абсолютно белые. Единственные цветные пятна — ярко-красные глаза и алые рубины, щедро украшавшие уши, шею и руки. Когда на камни падал свет, они переливались, и девица казалась забрызганной кровью.

— Придержи язык, Субира! — "херувимчик" обиженно надула губки, тряхнула золотистыми кудрями и, как бы невзначай, поддёрнула подол. — Не моя вина, что твои ноги уступают в стройности моим!