Ирина Тигиева - (Не) читайте, это – для ёжиков! [СИ]

— Правда? — не поверила я и расхохоталась. — Всё-таки последовал совету!

— До сих пор не могу себе этого простить! — Ээрикки злобно сплюнул на пол. — Всё из-за того, что ты устроила во время купания! Как можно пораниться в воде?! Да ещё и когда поблизости находятся десмоды! Из-за тебя их утонуло не меньше десятка! Принцепс пожелал узнать, кто виноват, я запаниковал и…

— Десмоды? — переспросила я, начиная что-то понимать. — Твари, бросившиеся в воду, когда осьминожек меня вытащил? Так причём здесь я?

— Как причём? Они питаются кровью! И тут невесть сколько выплёскивается в бассейн!

— Не невесть сколько, а несколько капель, — желчно уточнила я. — И, если они так реагируют на кровь, нечего держать их поблизости от живых существ.

— Так же рассудил и принцепс, — улыбнулся Конан.

— А он разумнее, чем кажется, — восхитилась я.

— И точно разумнее сартория, который сводит к кротам все мои усилия и дарования девушки, которую сам же доверил моим заботам, — мягко добавил мой "попечитель".

— Свожу к кротам? Я? Она благодарила Августа за то, что он посылает её на смерть! — пискнул Ээрикки — видимо, от волнения голос начал срываться.

— И обратила на себя внимание его сына.

— Из-за неё передрались претендентки в присутствии августейшей семьи! Такого ещё не было… ни разу — на моей памяти!

— И произошло это на завтраке, организованном тоже впервые за историю существования отбора невест — благодаря желанию принцепса поскорее увидеть заинтересовавшую его претендентку. Всё идёт великолепно, сарторий. Яд, щедро расточаемый доминой Чидике, произвёл обратное действие. Твои опасения, что избранница из мира хомосов недостойна, напрасны. Наоборот, впервые за всё время представительница этой расы — в числе фавориток. И это — ещё до официального начала отбора. Можешь успокоиться и наслаждаться показом. А я позабочусь о том, чтобы Леголас Дейнерис Эвердин осталась в памяти присутствующих надолго.

Ээрикки явно собирался возразить, уже вскинул мордочку, но вдруг топнул лапкой, исподлобья посмотрел на меня, на Конана, развернулся и унёсся из комнаты. А на меня тотчас налетели ши…

— Спасибо, что заступился, — я дунула на эльфика, слишком близко подобравшегося к моему носу, и тот завертелся в воздухе, возмущённо вереща.

— Сарторий ещё молод. А ответственность, которая легла на его плечи после гибели отца, очень велика.

— Он погиб? Как?

— Випераберусы, — Конан вздохнул. — Они — извечная угроза нашему миру.

— В нашем мире тоже есть такие, — я скривилась, когда один из ши слишком сильно дёрнул за прядь волос.

— И как вы с ними боретесь?

— Атомными боеголовками. У кого их больше — тот и сильнее.

— Атомными… — Конан задумался. — Я слышал об оружии, способном разрушить ваш мир. Ты говоришь о нём? Разве это разумно?

Я фыркнула. Ещё не хватало слушать поучения о том, что разумно, от разодетого в шелка марабу!

— В нашем мире хомосов считают опасными — прежде всего для самих себя. А себе вредят лишь… — он запнулся.

— Идиоты? — подсказала я. — Может быть, но я уж точно не собираюсь обсуждать политику моей расы с местной живностью! Кстати, мать принцепса ведь — эринацеус? Так почему для сына устраивают отбор из претенденток всех племён?

— Августа не была рождена эринацеусом, — Конан поправил пропущенную ши прядь моей причёски. — Она из той же расы, что и Луайне — ты познакомилась с ней на завтраке.

— Девчушка с копытцами оленёнка? — вспомнила я. — И таких, как она — целая раса?

— Причём, довольно могущественная и включающая в себя множество народов. Народ Луайне именуют дини-ши.

— "Дини-ШИ"? Ваша родственница? — подмигнула я носящимся вокруг существам.

Те пронзительно запищали и возбуждённо зажестикулировали.

— Родство действительно есть, но отдалённое, — пояснил Конан. — Дини-ши — аристократы своей расы. И, как все аристократы, они заносчивы. Эта черта мешает им снискать любовь остальных.

— Ещё бы! Но всё же, как дини-ши могла стать эринацеусом?

Конан улыбнулся, но вместо слов с его губ сорвался звук, похожий на треск — тот самый, что я слышала, когда только вошла в комнату, и который потом незаметно смолк. Окружавший нас воздух ответил тем же стрёкотом. Ши разлетелись, я недоумённо огляделась — ничего кроме моего отражения во множестве зеркал. Но вот свисавшие с потолка лоскуты закачались, и по ним, точно воздушный десант, спустились…

— Пауки?! — не сразу осознала, что нечеловеческий визг всё же принадлежал человеку — мне.

Величине и мохнатости тварей могла бы позавидовать и Шелоб из "Властелина колец". Их было больше, чем потомков Арагога в "Гарри Поттере". И они окружили меня и Конана, сохранявшего абсолютное спокойствие.

— Что… — пискнула я и прочистила горло, — они будут делать?..

— Одевать тебя для показа, конечно, — Конан махнул рукой ближайшему к нему монстру. — Не сочти за труд, Латрелль.

— Оно ведь… не будет ко мне прикасаться? — писклявым голоском уточнила я и снова откашлялась.

— Ты не в моём вкусе, — голос чудовища был низким, но вне всякого сомнения женским. — Хомосы… Каждый раз одно и то же!

Я нервно сглотнула.

— Большинство хомосов вас боится, но я — нет. По крайней мере, не боялась… до сих пор.

— Повернись, тощее существо, — пробубнила паучиха. — Раз за разом они выглядят всё более жалко!

— Стройность у нас ценится! — от возмущения у меня даже прорезался голос.

— Что ещё ждать от хомосов… — недовольно ворча, членистоногое обошло вокруг меня, пощёлкало челюстями, издавая тот самый стрёкот, и разочарованно отползло в сторону. Судя по всему, оно бы не стало меня есть, даже если бы ему разрешили.

— Что думаешь, Латрелль? — обратился к паучихе Конан. — Она действительно очень хрупкая, наряд не должен быть объёмным. Но если взять тот особый состав…

— Для хомоса? — Латрелль качнула мохнатым брюшком. — На неё и мох тратить жалко. А мой особый состав…

— Что ещё за состав? — забеспокоилась я.

Конан отчески улыбнулся.

— Доверься мне, Леголас Дейнерис Эвердин. Я сказал, что сделаю тебя незабываемой, но с этим ты бы справляешься и без моей помощи. Что ж, осталось лишь сделать тебя неотразимой, а это я умею гораздо лучше Чидике. Приступайте!

Кутерьма вокруг меня возобновилась — уже в который раз. Только теперь рядом суетились не малютки-ши и не ово, а гигантские арахниды. Поначалу я с опаской косилась на них и очень старалась избегать прикосновений мохнатых лапок. Но меня поворачивали и подталкивали, совершенно не церемонясь, и я подчинилась неизбежному. Надо сказать, паучки знали своё дело — видимо, уже приодели не одну претендентку. Слои клейковатой тотчас сохнущей субстанции окутывали меня слой за слоем. Ненужное тотчас убиралось, оставленному придавали нужную форму и спрыскивали какой-то жидкостью. Правда, один раз мне случайно замотали лицо. Наблюдавшие за процедурой ши, видя, как пытаюсь вырваться из плена паутины, закувыркались в воздухе, визжа от восторга. Разозлившись, я запустила в них мешочком, который вырвала из лапок ближайшего ко мне арахнида и тут же получила от него тычок в затылок. Ссориться с пауком величиной с крупную лошадь не хотелось, и я только обиженно засопела.