Ирина Тигиева - (Не) читайте, это – для ёжиков! [СИ]

— Что? — раздражённо бросила я. — Не собиралась я его топить! Хотя стоило бы. И незачем так на меня смотреть! Что ты вообще здесь делаешь?

Ши, замолчавшие, как только их "вождь" перестал плеваться водой, расселись по спинкам и ручкам кресел, всем своим видом демонстрируя крайнее изнурение. Но, услышав мои слова, оживились и заохали, явно осуждая тон, каким я посмела говорить с высокопоставленным эринацеусом.

— Сарторий здесь, чтобы убедиться в твоём добром здравии, — вмешался Конан. — От себя прошу прощения, что…

— Убедиться в моём здравии? Он? — я кивнула на Ээрикки. — Скорее ваш принцепс сделает меня канцлером Германии, чем сартория обеспокоит моё самочувствие!

— Ты несправедлива, домина… — начал Конан, но Ээрикки его перебил:

— Кто говорит о беспокойстве?! Ты едва не превратила официальный показ избранниц принцепса в Хэллоуиний!

— Хэллоуиний? — удивилась я. — У вас тоже празднуют День Всех Святых?

— Хэллоуиний — кровавый праздник, — вмешался Конан. — В давние времена его отмечали тем, что приносили в жертву…

— …хомосов! — ехидно пискнул из складок покрывала уже явно пришедший в себя Баако. Его "подданные" услужливо захихикали.

— Хочешь обратно в воду? — я попыталась ущипнуть за крошечное ушко, но эльфик только фыркнул и зарылся в складки глубже.

— …живых существ, — закончил фразу Конан. — Они сражались на этой самой арене для развлечения…

— Совсем, как ты сейчас! — яростно вставил Ээрикки. — Разве только — никто не просил тебя меряться силой с представительницей расы террестрисов, известных своей обидчивостью! Тем более, что она — одна из фавориток!

— Многоглазый земляной червь — фаворитка? — не поверила я. — Бедный принцепс!

— Была одной из фавориток, — проронил Конан.

— До того, как лишилась пальцев! — продолжал возмущаться Ээрикки.

— Когтей, — снова поправил ликтор.

— Ей обрубили когти? — прыснула я.

— Не оставлять же её пленницей собственной колесницы.

— Поделом! Её крокодилы едва не покалечили моих покемонов. Правда, потом покемоны сожрали всю упряжку, как пачку чипсов…

— Я виноват, домина, — Конан покаянно склонил грифообразную голову. — В голодном состоянии лоторы вели бы себя спокойнее. Я не предусмотрел, что они могут найти еду… подобным образом, и раскачают колесницу настолько, что ты…

— Ты виноват не больше, чем она! — прервал покаяние ликтора Ээрикки.

— От хомоса одни неприятности! — снова пискнул Баако.

— Вот змеёныш! — я попыталась выудить ши из складок, но он только хихикал, ловко уворачиваясь.

— Оставь его в покое! — Ээрикки нетерпеливо топнул лапкой. — Можешь в конце концов сосредоточиться?

— На твоём нытье? Пожалуйста! — я выпрямилась с оскорблённым видом и демонстративно уставилась на него.

— К счастью для тебя, принцепс отказался принимать чью-либо сторону в твоём столкновении с доминой Тофой, списав всё на обычное недоразумение между соперницами.

— Он нравится мне всё больше — мудр как царь Соломон! Не мешало бы и тебе поучиться у него объективности, сарторий.

— Объективности? — Ээриики захлебнулся от возмущения. — Объективности?..

— Справедливости, беспристрастности, — пояснила я.

— Знаю, что это значит! Но как, интересно, могу быть "объективным и беспристрастным", если каждое твоё действие — угроза моему существованию?!

— Это ведь не так, сарторий, — мягко возразил Конан. — Показ прошёл очень успешно — все только и говорят о "незабываемом представлении" хомоса…

— Если б грохнулась оземь, было бы веселее! — хихикнул один из ши.

Из складок послышалось ответное хихиканье Баако.

— Вам обоим повезло: все подумали, будто падение было запланировано, — процедил Ээрикки. — Хотя зрелище было пугающим…

— Ты испугался за меня? — умилилась я.

— Испугался за хомоса! — словно ехидное эхо, отозвался Баако.

— Я? За тебя? С какой стати? Да как такое вообще…

— Значит, действительно пришёл убедиться, что со мной всё в порядке, — елейно добавила я. — Как мило…

Видимо, не найдя нужных слов, Ээрикки вздыбил колючки, зафыркал, но тут же взял себя в лапы. Выпрямился и подчёркнуто официально обратился к Конану:

— Подготовь её для бала, ликтор. Я поговорю с тобой после.

— А со мной? — капризно протянула я.

Но Ээрикки уже развернулся и понёсся прочь из комнаты. Я театрально вздохнула.

— Не печалься, домина, — тонко улыбнулся Конан. — Думаю, сарторий придёт "убедиться, что с тобой всё в порядке" ещё не раз.

— В смысле?.. — не поняла я.

— Влюбился в хомоса! — хихикнул из складок Баако.

— Всё, ты мне надоел! — я попыталась вытряхнуть поднявшего писк эльфика, но он вцепился в ткань, точно клещ.

— Не сердись на него, — Конан легко коснулся моего плеча. — Тем более, что пора облачится в другой наряд — для бала.

— К паукам больше не пойду!

— И не нужно. Одеяние уже здесь.

Конан махнул рукавом на ширму в дальнем конце, на которую я до сих пор не обращала внимания, и кивнул тотчас поднявшимся в воздух ши. Те сдвинули створки, и я обомлела.

— Вот… это?.. Нет, не надену… Даже не проси!

Конан только отечески улыбнулся.

Каменные стены, поворот, каменные стены, поворот… Как же надоело передвигаться по этому замку, похожему на мышеловку! Да ещё и в таком… платье! Поистине ликтор превзошёл себя! Куда до него Цинне из "Голодных игр"! Тот всего лишь "вделал" в платье Китнис огонь… Мой стилист создал наряд из живых светлячков! Тонкое "нижнее" одеяние телесного цвета окутывало фигуру и доходило до пола. А сверху на него спускалась тончайшая сеть из сплетённых вместе светлячков, мерцавших всеми оттенками зелёного. Ово взмокли, пока с помощью ши "облачали" меня в этот кошмар.

— Как я, по-твоему, буду в этом сидеть? И двинуться лишний раз боюсь! — попыталась я урезонить Конана.

Но он отмёл мои возражения неизменной улыбкой.

— Это — бал, на балах обычно не сидят. Что до лишних движений… В твоём случае, это к лучшему. Ещё одну ссору между избранницами сарторию, пожалуй, не пережить.

— Как будто все потасовки — моя вина! — я топнула ногой, и светлячки легко заколыхались вокруг моего тела. — Почему никто не замечает стычек между Дакари и Векесой? Между прочим, к тому, что жаропрочная ящерица в самый ответственный момент показа ударилась в сон, приложила лапку Векеса.

— Правда? — улыбка стилиста стала шире. — Вероятно, использовала яд Нуру? Как отважно и забавно!

— "Отважно и забавно"? — я заглянула в птичье лицо, по которому тенью мелькнуло мечтательное выражение. — Ты тоже к ней неравнодушен?

— Тоже? — его кожа чуть заметно потемнела.

— Да, она спрашивала о тебе. Сказала, дамы вытирают собой пол, когда тебя видят.