Ирина Тигиева - (Не) читайте, это – для ёжиков! [СИ]

Не добавив ни слова, он развернулся и зашагал к двери, а я, растерявшись окончательно, бросилась следом.

— Ээрикки!

Он замедлил шаг.

— Я тебя обидела?

— Нет, — обернувшись, сарторий даже выдавил улыбку. — Ты не обидела меня, Дейни. Просто… всё это действительно жестоко. Доброй ночи!

— И тебе… — прошептала я.

Но слова повисли в пустоте — сарторий уже исчез за дверью…

Потянувшиеся за тем дни отличались только по порядковым номерам — я их считала: первый, второй, третий, четвёртый, пятый… Мой график был по-прежнему плотным: тараканьи бега, "рестлинг" рогатых жуков-геркулесов, уроки бурлеска для Векесы и Субиры, шоу теней, в которых теперь по очереди участвовали ово и ши… Всё это служило одной цели: отогнать подальше мысли о сартории и нашей последней встрече. Но они возвращались, стоило лишь немного потерять бдительность… Верный своему слову, Ээрикки не появился ни разу. А я мучительно боролась с простой истиной: мне его попросту не хватает…

— Домина.

Я подняла глаза от садовой дорожки, по которой бродила без особой цели, на вытянувшегося передо мной преторианца.

— Прости, что потревожил. Благородный Тоба просит разрешения говорить с тобой.

Благородный голубоглазик стоял чуть поодаль рядом с другим преторианцем и, поймав мой взгляд, вежливо поклонился.

— Спасибо, что уделила мне время, домина, — робко улыбнулся он, когда мы прошли вперёд, оставив моих "телохранителей" позади. — Я хотел пожелать тебе удачи в завтрашних испытаниях.

— Да, уже завтра… — вздохнула я.

— Ты волнуешься? — обеспокоился Тоба. — Не стоит. Мало кто сомневается, что именно ты выйдешь победительницей. А если, по какой-то причине, этого не произойдёт… — он замялся, слегка покраснел и едва слышно добавил:

— Уверен, при дворе для тебя всё равно найдётся достойная партия.

Я удивлённо вскинула на него глаза, но вспомнила рассуждения Туэ, перебиравшего возможных претендентов на мою руку, и улыбнулась:

— Спасибо, Тоба. Мне сразу стало легче.

Тот зарделся ещё сильнее, снова пожелал мне удачи и протянул длинную цепочку, продетую в три тонких золотых диска.

— Что это?

— Символ Фортуны — колесо, — пояснил он. — Одно — от моей матери, другое — от Оити, третье — от меня. Для моей семьи будет честью, если оденешь этот талисман на испытания.

Интересно, мне, как избраннице принцепса, прилично принимать подобные подарки?.. И спросить не у кого — впервые за последнюю неделю я бродила по саду, сопровождаемая только преторианцами… Тоба заметил моё томление, тут же низко поклонился и только что не опустился на одно колено.

— Прошу, не отказывай мне в этой чести! Ты спасла мою семью, помогла мне вновь обрести сестру… Я искренне желаю тебе победы!

— Спасибо… — пробормотала я, поспешно сжав цепочку в ладони. — Обязательно её надену. Для меня это… тоже честь.

Ещё немного — и научусь изъясняться так же высокопарно, как местная аристократия… Тоба просиял счастливой улыбкой, в очередной раз поклонился и удалился.

— Нам нужно возвращаться, домина, — вежливо проговорил один из подоспевших преторианцев. — Тебя желает видеть принцепс.

Я кивнула, с трудом подавив вздох. Наверняка августейший ёжик хочет пожелать мне удачи, не подозревая, что я с ним прощаюсь. Всё-таки его жаль. Не его ведь вина, что он родился принцепсом в империи, где отбирают невест таким замысловатым способом. Со мной он всегда был очень мил. А я с ним… неискренна.

Принцепс ждал в одной из дворцовых комнат.

— Прости, что прервал твою прогулку, милая Дейни, — он легко поцеловал меня в щёку. — Очень хотел увидеть тебя перед началом испытаний и пожелать удачи.

В его ладони сверкнул необычный перстень. Тёмный металл переходил в крупный голубоватый камень, внутри которого, точно насекомое в янтаре, застыл дворец августов, окружённый лесом. И лес, и дворец мерцали зеленоватым фосфорическим светом. От перстня было трудно отвести глаз.

— Какая красота… — прошептала я.

— Я велел изготовить его для тебя, — довольно улыбнулся Гилберт. — Собирался подарить в день, когда ты официально станешь моей избранницей. Но теперь хочу, чтобы кольцо было у тебя уже до начала испытаний, — и надел перстень мне на палец прежде, чем я успела возразить. — Ты — моя избранница.

Смешанное чувство вины и жалости всколыхнулось во мне с новой силой. Вымученно улыбнувшись, я ласково погладила по пухленькой зардевшейся щеке… и прильнула к его губам. Гилберт судорожно вздохнул, торопливо меня обнял, я прижалась к его груди, пробежала пальцами по кудрявым волосам и отстранилась.

— Спасибо, Гилберт. За всё…

— И тебе… Дейни… — сбивчиво пробормотал он.

В светлых глазах, будто подёрнувшихся лёгкой дымкой, мелькнула грусть.

— Мне жаль с тобой расставаться… Возвращайся поскорее.

— Хорошо… — с трудом выдавила я, поцеловала его в щёку и бросилась к двери.

Теперь осталось попрощаться только с Конаном, Векесой, ово и ши. Многих же я оставляю здесь… Их гораздо больше, чем тех, кто "остался" в Германии… Но, добравшись к себе, подумала: зачем этот трагизм? Мысленно говорить "прощай", глотая слёзы… Гораздо лучше — устроить вечеринку, какой ещё не видели мои покои!

Когда я ворвалась внутрь, ово возились с экраном, пытаясь растянуть его на всю комнату — идея пришла им во время последнего представления.

— Парни! — с порога выпалила я. — К вечеру нужно раздобыть побольше эля!

Пожалуй, подобной вечеринки не видели не только мои покои. Нахлебавшиеся эля ши — действительно сродни стихийному бедствию. И, надо сказать, Тайт и даже тихоня Туэ ушли от них недалеко — вид ово, танцующих бурлеск, не сотрётся из моей памяти ещё долго. Я закончила пересказ "Игры престолов" прошлым вечером, но Векеса и Субира всё же заглянули поздороваться — "совсем ненадолго". И, конечно, остались. Я почти ничего не пила — внутреннее напряжение сжимало, точно спазм, даже на еду не могла смотреть, но веселилась чуть не до истерики.

Наконец, избранницы принцепса, поддерживая друг друга, покинули мои покои, попав в дверной проём с третьего раза. Икающие эльфики попадали на кровать вперемешку с охрипшими стрекозами. Туда же я отнесла обоих ово, устроившихся было на полу под разорванным экраном… Моя комната выглядела как после побоища. В какой-то мере символично — конец "созданному" мной реквизиту. Если захотят продолжить традицию театра теней и тараканьих бегов, придётся создавать всё заново… Звук распахнувшейся двери, я поспешно обернулась и выдохнула:

— Ээрикки…

Замерший на пороге сарторий обвёл растерянным взглядом то, что осталось от моей комнаты.

— Мы устроили вечеринку… — виновато улыбнулась я. — Ши немного перебрали эля…