Дмитрий Скиф - Чёрный менестрель

«Интересно, а Ребана знает, зачем всё это?» — подумал Глакер — «Может, спросить её, или не надо? И вообще, чего я боюсь эту девчонку, ей и лет-то всего ничего?».

Ребана тоже размышляла о сложившейся ситуации. Ей, в отличие от Глакера, Голушко рассказал свой план почти полностью. Чтобы план «сработал, как часы» очень важен момент синхронизации действий засланных в Тапию групп, а радиосвязь в этом мире ещё не изобрели… Именно поэтому Ребане было поручено руководить действиями бойцов в пределах Тапии, и бывшей воровке припомнился её диалог со Степаном:

— …Ты поняла, что тебе нужно делать? — строго спросил Голушко, уставившись на свою собеседницу.

— Поняла, сэр, но почему именно я? — удивилась Ребана.

— Дело в том, что если стража решит задержать кого-то из наших, то, скорее всего, это будешь не ты — на тебя они вряд ли обратят внимание.

— А если стража схватит кого-нибудь из наших, то они смогут узнать ваш план?

— Весь не смогут, каждый из исполнителей, исключая тебя, знает только свою задачу и будет ждать условленного сигнала, но это всё.

Вначале столь высокая честь вызывала в Ребане чрезвычайную гордость. Однако впоследствии гордость сменилась лёгким раздражением, постепенно перерастающим в негодование. О боги, как же тяжело быть предводителем, думала Ребана. Иной раз проще сделать всё самой, чем заставить какого-нибудь обалдуя. Ведь все же сильно вумные, и думают, что знают свои обязанности лучше, чем командир. Взять, к примеру, этого кретина, который идёт сейчас за ней. Из благородных, маг, учился много лет, а ведёт себя, как дитё несмышлёное. Зашёл в город, и сразу же в кабак. Винище хлестал одну кружку за другой. Нормальный вор идёт на дело с трезвой головой, а этот… еле вытащила его из питейного заведения, где он, похоже, решил поселиться. Вообще работать с благородным ещё хуже, чем с идиотом. А капитан, Сну его побери, придумал хороший план, да только хоть один дурак сделает что-нибудь не так — и всё полетит к демонам Сну. Сразу видно, младший принц. Жизни не знает, думает, что всё будет, как в партии в шахматы. А люди не фигуры, они такого порой могут наворотить, что не знаешь, какому из Семи Богов молиться…

В то время, как Глакер вслед за Ребаной шёл на конспиративную квартиру, в одном из домов деревянного квартала шёл разговор — двое мужчин жаловались друг другу на жизнь. Это были сержант вольной роты «Гвардия Валинора» Билко и Шпикерс.

— Вот скажи, где это видано, чтобы изобретателю не давали возможности воспользоваться его же изобретением. Я всего лишь хотел посмотреть, как оно загорится, а он: «У вас золотая голова, у вас золотая голова, нечего Вам там делать!». Это что же выходит, моя племянница с самострелом врагов разить будет, а я как последний трус в обозе?

— Ну, здесь наш капитан прав, — возразил Билко. — Ты же сам понимаешь, что у каждого своё дело. У тяжелой пехоты своё, у вас алхимиков — своё. Ты же сам не послал бы лучников в лёгких доспехах в лобовую атаку на катафрактов [40]?

— Да я и сам всё понимаю, — грустно согласился Шпикерс, — да только на душе погано.

— А кому щаз легко? — согласился сержант. — Вот скажи, разве можно моих орлов одних оставлять? Это всё равно, что дюжину лис запустить в курятник. И кур не будет, и лисы передерутся. Вот я здесь с тобой сижу, а они уже, может, кого-нибудь грабят, и про приказ забыли, и за сигналом не следят. И вообще, как можно было поставить командиром девчонку сопливую?

— Это ты о чём? — не понял Шпикерс.

— Да о Ребане, Сну её побери, — пояснил Билко.

— А она-то здесь с какого боку?

— Так это её вместе с этим магом-криомантом наш капитан послал поджигать сигнал, — сержант тяжело вздохнул, — чувствую, она тут позажигает, никому мало не покажется.

— Ещё и маг этот?! — то ли удивился, то ли возмутился Шпикерс. — Боюсь я чего-то — он же хотел её прикончить на пару с Луткой, всё свои услуги предлагал, как бы она ему не отомстила.

— Магу?! — не поверил Билко.

— А что такого, маги, они тоже смертные. От пера в печень в толпе погибло больше магов, чем во всех сражениях. А уж со стилетом эта соплячка ты видел, как обращается.

— Мдя-а, послали боги капитана, совсем жизни не знает, — подытожил разговор сержант, — ну точно, младший принц.

— Это почему? — удивился Шпикерс.

— А сам посуди. С одной стороны план гениальный. Если он сработает, то вся Тапия к завтрашнему вечеру будет у нас в руках. С другой стороны, при таком подборе людей всё может сорваться в любой момент. Вот к примеру Прауд вместо того, чтобы запалить свечу, пойдёт по окрестным домам шарить. И всё, как говорит наш капитан, «тушите свет, сливайте воду».

— А он что, сам этого не понимает?

— Похоже, не понимает.

— А с Праудом он кого послал?

— А с Праудом он послал Лоурика, иными словами, Прауд может вертеть своим напарником, как угодно, — сержант Билко на мгновенье замолчал, а затем поинтересовался:

— И о чём нам всё это говорит?

— О чём? — спросил Шпикерс.

— О том, что господин капитан, — Билко выделил голосом слова «господин капитан», как трактирщик, который принимает игру высокородного человека, желающего оставаться инкогнито, — воспитывался во дворце или, на худой конец, в замке. С кем он там общался, не считая воспитателей? Со слугами, да с гвардейцами. Первые — подхалимы, вторые — верные вассалы. Вот и получается, что задумано с умом, да без ума сделано. Кто на такое из дворян способен? Только младший принц…

— …Младший принц, говоришь? — иронично переспросил Прауд, — ну-ну.

— А чё? Вся рота об этом только и болтает, — ответил Лоурик. — Сам посуди, благородный, а саблей махать не умеет, и весь из себя сильно умный…

— Оригинально, — проговорил на это бывший взломщик, но лошадник его уже не слушал, а продолжал излагать свои доказательства:

— А баллады, которые он на своей гитаре играет? Ты когда-нибудь слышал, чтобы хоть один менестрель так играл? Ваганты — они поют для народа, а наш капитан учился играть там, где ваганты не водятся, потому как если бы он слышал, как надо играть, то так бы и играл, но он-то делает не как все…

— А значит, может быть только младшим принцем, — ехидно перебил его Прауд, а затем уже серьёзно спросил:

— Ты вообще понимаешь, что несёшь, деревня?

— И шо, если ты вырос в городе, то ты можешь меня перебивать?

— Вырос я тоже в деревне, в город ушёл на заработки, но таким дураком, как ты, я и в родной деревне никогда не был, а уж когда в городе пообтесался, и подавно, — сказал Прауд. — А ты-то знаешь, откуда пошла легенда про младших принцев?

— Нет, — ответил Лоурик.

— Тогда слушай, — произнёс Прауд, и начал свой рассказ:

— У последнего императора было два сына, два брата-близнеца. Оба дураки, вроде тебя, что характерно. Император их называл «мои утята», в историю они потом войдут как Короли-утки, но это будет потом, а пока утята подрастают, император стареет, а Империя — гниёт.