Ольга Онойко - Рентген [сетевая публикация]

Шеф.

Шеф, он тут.

Я и есть — он.

Это я от старого чекиста унаследовал силы, чёрные и хладные, как колымская ночь. Это у меня лишние фаланги на пальцах и на шее странгуляционная полоса. От встречи со мной люди заиками остаются.

Это я.

Подхожу к ведьме, наклоняюсь над стеклом. Корочку чёрно-красную достаю из кармана, издалека показываю, убираю.

— Москва, — говорю тихо, — особый отдел при МЧС.

Малость я переборщил. Регистраторша аж с лица сбледнула.

— В-в-вам, — отвечает, — кого?..

— Теперь уже вашего главного врача. Домашний телефон. Адрес.

— А-а-а… — тянет регистраторша, — а он на месте.

— На месте? В субботу?

— Он д-диссертацию пишет. А д-дома трое детей. П-риходит по субботам п-поработать в тишине.

— Это очень хорошо, — говорю я ещё тише. — Вы меня проводите к кабинету, чтобы я не искал?

…В общем, наглость — второе счастье.

Что может быть нужно московскому некромагу от тверского главврача? Да ещё в таких чрезвычайно секретных обстоятельствах? Надежда у меня, честно сказать, была только на наглость, страшные глаза и полную абсурдность происходящего. Но, как показывает практика, в большинстве случаев этого вполне достаточно.

— Николай Тенишев, военизированные части при МЧС, московское отделение.

Ведьма-регистраторша только в дверь пальцем ткнула и тут же от меня спаслась. Так что в кабинет я один зашёл. Удивлённый врач поднялся.

— Шихов Леонид.

Представительный мужчина. Видно, что в себе уверен. Такого фокусами не испугаешь. Хорошего целителя, как хорошего ясновидящего или экзорциста, вообще напугать непросто.

— Что-то случилось? — спрашивает. — Помощь нужна?

— Случилось. Нужна.

— Как я понимаю, это не очень срочно?

— Не настолько, чтобы бежать. Но я бы хотел задать вам пару вопросов. Прямо сейчас. О вверенном вам деле.

— Садитесь, пожалуйста. Слушаю вас.

Сел я.

«Маску» сразу отключать не стал — незачем, да и сама она развеется минут за пятнадцать.

— Расскажите о вашем рентгеновском кабинете.

— Что именно?

— Кто там работает. Долго ли. Что за люди? На каком счету?

— Надежда Ивановна рентгенолог наш, — говорит врач, — она тут дольше меня, пенсионерка уже, но работает. То есть сейчас она в отпуске.

— Кто-нибудь ещё? Год назад или около того приходил кто-то новый?

— Нет.

— Что с аппаратурой? Выходила из строя?

— Нет. Плановая замена трубки была.

— Когда?

— В прошлом году. В мае.

В мае? Жмуры и мрак! В мае замена, в августе девчонки на «флюрку» пошли. Я губу закусил. Неужели зацепка?

Врач на меня смотрел во все глаза. Заметил, как я в лице переменился. Сам вскинулся весь.

— Что не так с трубкой?

— А это, — говорю, — мы сейчас пойдём и посмотрим.

Пока мы в подвал спускались, где у них рентген был, я два и два сложил. Если чары на трубке, ясновидящая их никак увидеть не могла. Спорю на что угодно, что рентгенолог Надежда Ивановна ничего про эти чары не знает. Мастера, которые трубку меняли, тоже могли не знать. То есть ни с какого человека поблизости прочитать это знание невозможно. Сильные ясновидящие могут с предметов читать — так полицейские читают с вещественных доказательств, — но для этого им нужно к предмету прикасаться. Рентгеновскую трубку, естественно, никто руками не трогал.

Логично, мрак!

И кажется хорошо спланированным.

Но что это за чары?

Кто их накладывал и, главное, зачем? Зачем?!

Не представляю.

Может, побочный эффект? А сами чары для других целей предназначены? Какая-нибудь новая разработка, плохо протестированная? Или кто-то дополнительные чары на аппарат накладывал, предположим, для увеличения срока службы, и они между собой провзаимодействовали…

Есть ли другие пострадавшие? Если да, то как их найти?

Врач кабинет открыл, свет зажёг. «Смотрите, — говорит, — пожалуйста». «Мрак, — думаю я, — мрак и жмуры во мраке». О чём я подумать-то не успел: я же ничего в рентгенах не понимаю! Смотрю на аппарат и даже не знаю, где в нём трубка помещается. Это разве что Варя знает, как медик… Позвать сюда ясновидящих?

А сам главврач? Что, если он замешан? Нет, вряд ли. Если это действительно спланировано, его должны были использовать втёмную, как и рентгенолога.

— Ладно, — говорю, — Леонид…

— Иванович.

— Есть риск, что трубка представляет большую опасность для здоровья людей. Можете вы мне её саму показать сейчас?

— Нет. Разбирать аппарат могут только мастера. Такие правила.

— Понимаю.

— Что я могу сделать? — тревожится врач. — Аппарат рабочий. Когда будет официальное решение по опасности трубки?

— Когда Надежда Ивановна возвращается из отпуска?

— Через неделю.

— Значит, ещё неделю аппарат работать не будет?

— Да.

— Хорошо.

Мало времени, мало. Но хотя бы прямо сейчас трубка не работает. На душе легче.

— Николай…

— Просто Николай.

— Насколько я понимаю, это ведь не физический вред для здоровья? Магический?

— Да.

— Сколько пострадавших?

— Надёжно идентифицированных — мало. Пока. Ищем. Можете вы представить список людей, которым делали рентген с новой трубкой?

Шихов головой покачал.

— Это большая работа. У нас ведь всё по-старинке, на бумаге. Поэтому прямо сейчас — не могу. Пришлите, пожалуйста, официальный запрос. Сделаем без проволочек.

Тут он прав, конечно. Такие вещи без официальных документов не делают.

— Контакты мастеров можете дать? Что за фирма работала?

— Конечно. Идёмте, сейчас же всё найду.

— Спасибо за содействие.

Пока мы с Шиховым общались, Серёга с сёстрами у гардероба ждали, как я велел. Выхожу я к ним и вижу: а Варя-то приободрилась. Спину прямее держит. Даже улыбается. «Действует! — возликовал я. — Действует Серёгин щит!» Возвратится ли к девке дар, и когда он возвратится, неведомо, но хоть депрессию клирик от неё отогнал… Сейчас, значит, надо Варю везти в общежитие, чтоб она по минимуму вещи забрала, а потом в Москву к родителям. Посажу её на заднее рядом с Серёгой, и пусть дальше действует.

Так и поступили.

Пока Варя в общежитие бегала (уже и вправду бегала!), я Серёгу с Марьей расспросил. Может, почувствовали что-то подозрительное? Или что-нибудь новое выяснили?

— Я стены трогала, конечно, — говорит Марья со вздохом, — прилавок у гардероба… Но тут ведь понятно, что ничего не увидеть.

Ясное дело. Поликлиника, куча людей, большинство себя плохо чувствует. Любой след затрётся.

— А что за заклинания, о которых ты говорил, Коля?

— Без толку, — отвечаю. — Дело, похоже, в рентгеновской трубке. Её несколько месяцев назад меняли. Но до трубки так просто не добраться. Да и мастера могли ничего не знать.

— Что теперь?

— Теперь — выясним, кто менял трубку. И кто мог её полапать на пути с завода до аппарата.