Тим Вернер - Мы, монстры. Книга 3: Зверь [СИ]

Вслух ответил тихо, все еще спокойно:

— У меня не было выбора.

— Так у меня тоже! — радостно воскликнул Йен, желтые глаза вспыхнули так ярко, будто не Ирхан отражался в них — они сияли наравне с ним. Рэй чуть не зажмурился, чуть не принялся моргать.

А Йен неожиданно серьезно договорил:

— Ты должен меня понять, Рэй.

“Еще и это должен?! — рассердился Рэй. — Разочарую ведь. Я всегда, когда должен, разочаровываю…”

И наконец — разозлился. Не на Йена, не на Зверя, не на отца или Дэшона и даже не на Риирдала, злиться на которого так помогало в последнее время, — на себя.

Потому что на самом деле не было смысла злиться ни на кого — совершенно неважно, что они делают и говорят. Важно, что делает он. А он не может сделать ничего. Никогда не мог. Никогда не сможет. Возможно, просто не успеет.

Ну и черт с ним.

Рэй сделал выпад, Йен все так же легко парировал. Но теперь Рэй не собирался останавливаться. Ударил еще раз, сильнее, быстрее — Йен снова ушел с разворотом, но Рэй ждал этого: сам ушел вниз, провернулся на согнутой ноге. Йен резанул по воздуху над головой и в последний момент отскочил от косого удара снизу вверх, вместе с которым Рэй поднялся.

И опять атаковал.

Чтобы уйти еще раз, Йену пришлось сделать шаг назад — к краю утеса.

Следующую связку ударов Рэй провел еще быстрее. Нужно было успеть, пока не исчезла злость. Как только она исчезнет, он остановится.

“Как обычно!“ — подумал Рэй, сцепив зубы.

Пришла новая волна злости.

И новый прилив сил.

***

Виверны приближались стремительно. Нивен уже мог сосчитать зубы в хищно разинутых пастях.

Впрочем, он и виверн считать не стал — зачем теперь отвлекаться на зубы?

Грифон шел на последнем издыхании: отпусти — упадет. У Нивена, конечно, было несколько кинжалов за пазухой, но — на скольких хватит кинжалов? На одну, на двух виверн?

А остальных что, зубами грызть? Так у них зубы побольше будут. И зубов побольше. Может, надо было все-таки сосчитать?

“Что мне с вами делать?” — тоскливо подумал Нивен.

Одну руку все еще держал на холке грифона, второй все-таки нащупал бесполезный кинжал.

Нащупал — и отпустил.

И чуть не рассмеялся собственной глупости. Прав был рыжий, обзывая его дураком. Хоть говорил совершенно о другом — а все равно был прав.

И прав был Нивен, бросив оружие в Запретном лесу. Мог и кинжалы там же бросить.

Если отказался от Тьмы, насовсем, наотрез отказался — отказаться нужно и от оружия.

Удерживая руку на холке грифона, Нивен прыгнул, присел на его спине. Свободную руку вытянул назад, чтоб удерживать равновесие. Равновесие важнее, чем оружие. Черт, да всё важнее, чем оружие. Удар сердца, вдох, виверна уже рядом. Прыжок — и Нивен на ее спине. И руку — ей на холку.

“Все хорошо. Я друг. Все хорошо…”

Вниз — от удара хвостом ее соседки. Прыжок на шею еще одной — той, что попыталась цапнуть зубами.

С шеи чуть не соскользнул. Но виверна вовремя мотнула головой, пытаясь укусить — Нивена подбросило, и он смог перепрыгнуть и этой на спину. И этой сказать, по-своему, по-эльфийски: “Я друг, все хорошо”.

Из первой тройки оставалась всего одна.

Еще несколько неслись с обеих сторон.

Но времени, как ни странно, было достаточно. Время потянулось по-другому. Может, дело было в том, что для прикосновения нужно было гораздо меньше сил, чем для удара кинжалом.

Нивен легко перелетел на третью — и с нее прыгнул на первую из вновь прибывших.

“Додумался же рыжий! — мысленно фыркнул, прыгая на следующую тварь. — Послать к эльфу зверей…”

В третий раз сегодня чуть не рассмеялся и развернулся к следующей кучке виверн.

Подумал: “В очередь!” — и снова прыгнул.

***

— Идем низко, — сквозь зубы сказал Дал. — Не поднимаемся!

— Не поднимаемся! — рявкнул Дэшон, обернувшись к остальным.

Кто-то же должен кричать, раз этот шепчет, даже не пытаясь быть громче свистящего в ушах ветра. Кричать, чтоб услышали все.

Приказ подхватили за спиной командиры отрядов, эхом прокатили над войском.

Всю дорогу они шли широкой полосой, тихо и так быстро, насколько позволял бреющий полет над самыми деревьями — выше не совались. А теперь, когда деревья закончились, превратившись в редкие колючие поросли в перемешку с ледяными плато, когда гора Гъярнору уже появилась впереди и тут же загородила полмира, когда очертания утеса стали различимы, вверх наверняка захотелось рвануть многим.

Но Дал сказал: идем низко.

И Дала послушались.

— Зачем? — спросил Дэшон, который шел следом за Миртом, отставал на полкорпуса, но отставал намеренно: при желании мог обогнать. Это Мирта-то! То ли Мирт загрустил, когда Рэй улетел без него, то ли решил слушаться Дала, который шел вперед, как всегда, без лишней спешки, то ли, наоборот, из вредности не летел так быстро, как может.

— Если там дикие виверны, — пояснил Дал, обернувшись через плечо, — или оборотни на скалах, нас заметят раньше времени. Нельзя.

“А когда оно настанет, это твое время? — мрачно подумал Дэшон. — Когда уже ничего нельзя будет сделать?”

Вслух спросил:

— Не лучше ли все-таки поспешить?

— Никогда не лучше поспешить, — отрезал Дал так холодно, так твердо и уверенно, будто это он всю жизнь учил Дэшона, не наоборот.

— А как же твое “я буду быстрее”? — удивился Дэшон.

— Буду, — сказал Дал. — Но сначала нужно увидеть, куда именно лететь быстрее.

— Но…

Дал выбросил руку в его сторону, не оборачиваясь. Все тот же резкий властный жест.

“Тебя надо было тоже в подвале запирать! — сердито подумал Дэшон. — Не запирали тебя — вот ты и обнаглел…”

Подумал бы, вероятно, с гордостью: Риирдал был хорош во главе войска, Риирдал словно родился быть во главе войска, и почему-то Дэшон понял это только сейчас. Подумал бы с гордостью, но не до гордости было. Двое других детей то ли уже поубивали друг друга, то ли вот-вот сделают это.

И самое страшное — Дэшон теперь уж точно совершенно не понимал, стоит ли мешать одному из них.

А второму… Второму, вероятно, уже ничем не поможешь. Но и помешать — чисто физически — вряд ли будешь в силах.

Наконец они смогли рассмотреть утес.

Обогнув — не перелетев, Дал не разрешил бы, — очередной пригорок, вышли к самой Гъярнору, и Дал не повел войско дальше вперед — направил вдоль этого самого пригорка, вокруг и по спирали вверх.

Дэшон увидел Большой утес — громадное серое плато, нависшее над водой. С трудом различил на нем две мелких, словно игрушечных, фигуры. А потом — еще кучку игрушечных фигурок у подножья холма вдали, который и холмом-то не был, скорее — первой ступенью при подъеме на Гъярнору.

Дал опустил Мирта на вершине. Мирт изогнулся так, будто собирался цапнуть, но Дал пристально уставился ему в глаза. Мгновение — пока опускались остальные — они мерились взглядами.