Тим Вернер - Мы, монстры. Книга 3: Зверь [СИ]

Последнее он пробормотал уже себе под нос.

И побрел прочь, старательно обходя смоляные лужи.

***

Даарен поднял голову.

С неба снова лилось.

Не тот чистый дождь, что устроила рыжая девчонка… какая она богиня? Девчонка и есть…. Лилось что-то серое, грязное, липкое. Смола в перемешку с водой.

Ух’эр, хромая, уходил все дальше, пока его кривая фигура не растворилась в грязно-серой пелене.

***

Оставалось еще немного.

Думать связно Рэй не мог, действовать верно — скорее всего, тоже.

Он просто действовал.

И понимал сейчас только одно: осталось немного.

Было больно, но боль уже давно была просто частью мира вокруг. Где именно больно: внутри, снаружи, в мышцах, в костях, глубже — Рэй не понимал. И не стремился.

Зачем что-то понимать, если осталось немного?

Еще движение, может, два. Еще удар, может, два.

И всё.

А потом что-то случилось.

Громыхнуло в небе — будто здесь могла начаться гроза. Полыхнули совсем рядом молнии, с треском ударились в утес, побежали под ногами широкие глубокие щели, разрослись паутиной. В одну из них провалился Снежный волк, который как раз собирался прыгнуть к Рэю, во вторую — провалился бы Рэй, но его швырнули в сторону.

Громыхнуло еще раз, запахло паленой шерстью.

Рэй попытался подняться, но не смог, с ног сбил колючий снежный ветер. Рядом многоголосо взвизгнуло — то ли воздух, то ли волки, то ли все сразу. А его снова оттолкнули, к самому краю, и загремело сразу везде: в небе и под ногами, кто-то завыл рядом и затрещала скала.

А потом, словно в ответ грохоту и вою, взревел, взлетая над краем пропасти Мирт.

Рэй уперся в землю локтем той руки, что еще шевелилась, толкнулся, сел, сжал меч. Отстраненно отметил: одно крыло разодрано, Мирт заваливается набок, долго не пролетит. Мирт развернулся к нему, Рэй подумал: "Не лезь! Уходи!", а на следующем взмахе крыльями — Мирт застыл, и мир застыл, а Нивен вдруг оказался очень близко.

Рэй отшатнулся: Нивен снова был другим, вновь серое лицо теперь избороздили черные трещины то ли морщин, то ли шрамов, темные губы кривились почти в оскале и, кажется, на них была кровь — будто он зубами грыз противника. Но не от этого отшатнулся Рэй — глаза эльфа горели ослепительным белым светом, страшным, выжигающим. Задержишь взгляд надолго — испепелит.

“Зачем ему молнии? — подумал Рэй. — С такими глазами — зачем ему молнии?”

Больше он не успел ничего: ни подумать, ни сделать. Нивен коротко ударил по здоровой руке — и пальца сами выпустили меч. Нивен, уже почему-то держащий его за воротник, хотя Рэй даже движения не заметил, неожиданно тихо, спокойно сказал.

— Мирт.

Не позвал, не крикнул — просто губы шевельнулись, и прозвучал голос, ровный, эльфийский.

И время снова рванулось вперед, вернулся грохот, треск, визг, вой. Рэя швырнуло в третий раз — теперь с утеса. Ветер свистнул в ушах, Рэй упал, бездумно схватился за что-то, и только потом понял: он на спине Мирта.

Мирт, заваливаясь набок, неровными рывками помчался прочь.

— Стой... — прошептал Рэй. — Назад! Там Нивен...

Мирт летел прочь.

— Вернись! — громче потребовал Рэй. — На утес! Назад!

Он истратил последние силы на то, чтобы говорить громче. Истратил напрасно — Мирт не послушал.

Что не удивительно — Мирт всегда поступал так, как сам считал нужным.

Рэй обернулся через плечо.

И подумал, что, может, Мирт просто первым увидел: возвращаться некуда.

За спиной громыхало, выло и визжало. И небо отвечало грохотом, и швыряло молнии, а те словно отражались от серого камня ослепительными вспышками света. И в этих вспышка было видно, как часть утеса, нависшая над Мирдэном, падает вниз, раскрошенная на огромные глыбы. Как взвиваются вверх вихри то ли пыли, то ли снега, то ли каменной крошки. И снова что-то полыхает.

И рушится снежная пелена, стоящая между утесом и Гъярнору, и катит волной Снежных волков к краю.

Навстречу — понятно же — неминуемой гибели.

Потому что — понятно же — ничего живого в этом грохоте, в этих вспышках, в стоне самих камней остаться не может.

***

Они справились легко и быстро, будто всю жизнь тренировались уничтожать призрачных снежных виверн.

Дэшон успел убить еще одну, остальное — сделали идущие следом.

И теперь они мчались навстречу белой пелене, и почти добрались до нее, когда за ней загрохотало и завыло, и полыхнуло так, что даже сквозь нее увидели. А сама пелена шатнулась, задрожала.

— Назад! — крикнул Дэшон.

Скорее, угадал, чем разобрал хоровой разочарованный вздох за спиной.

Повел свое животное на плавный разворот.

Когда рушится что-то опасное и высокое — лучше отойти и занять позицию на вершине знакомого холма. Он был уверен — охотники знали это не хуже, чем он сам, но сейчас спиной ощущал их нежелание разворачиваться.

Оглянулся через плечо, проверяя, все ли следуют за ним. Бессмысленно проверяя — рвани кто-то сейчас туда, в пелену, его никто не остановит. Потому что если помчится останавливать Дэшон — остальные, не задумываясь, помчатся следом.

Но нет — все послушались приказа.

Не было среди них Рэя. Или Йена.

Оба были уже там, уже среди грохота и воя, но об этом Дэшон старался не думать.

И все же глянул через плечо еще раз — будто смог бы рассмотреть хоть кого-нибудь.

Увидел, что пелена уже рухнула, и теперь наползала, накатывала на утес огромной волной, в которой можно было различить сотни силуэтов Снежных волков, осыпалась сверху белыми вивернами, и теперь уже не пелена мешала увидеть, что там творится — теперь у самого края всё это превращалось в снежный вихрь, туда били невозможные здесь молнии, там что-то полыхало, грохотало то ли в небе, то ли внизу.

Дэшон спрыгнул на холм, виверна нервно потопталась рядом прежде, чем сесть. Через миг он понял, почему: гудела, трещала сама земля под ногами.

Охотники, спрыгивая рядом, так же растерянно топтались: пытались понять, что происходит. Дэшон и сам многое бы отдал за то, чтобы понять.

К холму уже мчались остальные отряды — справились с оборотнями. И — слава Мертвым или кому-нибудь еще — увидели Дэшона и поняли, что идти нужно за ним, а не туда, где грохочет.

И все-таки не все сдержались:

— Почему мы не летим туда? — гневно спросили рядом.

Дэшон молча покачал головой и не ответил.

Даарцы, дикие люди! Им лишь бы лететь туда, где шумно.

А что там не выживешь, и смысла там в тебе особо нет — так об этом никто не думает.

Подлетел новый отряд — ребята, что везде и всегда были с Далом.

И естественно первым делом один из них спросил:

— Где Риирдал?

Высокий, статный, очень юный, но явно главный среди них сейчас, когда Дала нет. Как же его зовут?..

Дэшон снова качнул головой. Он не знал: ни где Риирдал, ни как зовут этого мальчика, ни что вообще происходит. Что отвечать — тоже не знал. Да его и не услышали бы. В стоящем вокруг грохоте вообще трудно было разобрать слова. Он разобрал вопрос, только потому что сам думал о том же: “Где же Риирдал?”