Тим Вернер - Мы, монстры. Книга 3: Зверь [СИ]

Рэй понял, что отец не вернется.

Йен, размашисто шагая, вышел из лесу. Ударил ветку, что норовила хлестнуть по лицу, шагнул на дорожку, оттуда — в песок.

По песку получалось идти не так размашисто, но ритм он держал. Сейчас самое важное — удержать ритм. Если собьется — упадет.

Считалка помогала. Так веселее, так громче, даже если про себя — можно перекричать лишние мысли и ненужные чувства. Это оказывается, очень больно — чувствовать. Через меру, через край больно.

Почему Нивен не предупредил?

“Шел. Охотник. На скалу…”

Слева — волны Мирдэна, которые больше не пугают, как раньше, теперь он помнит, в каком именно месте ловушка, но даже ее — не боится. Слишком много всего внутри, и он попросту не может бояться, не может чувствовать одновременно всё.

Как люди справляются с таким?

“Поднял черную стрелу…”

Справа — густые заросли леса, который скоро снова начнет сохнуть и умирать, и в этот раз — навсегда. Так правильно, остров слишком стар, и время его пришло, и это нормально: всему сущему отведено свое время, даже Мертвым было отведено, и только он до сих пор здесь, он слишком упрям, чтоб уходить. И слишком зол.

“Раз и два — враги убиты…”

А вот и нужное здание. Отсюда они вышли сегодня утром втроем, сюда вернется он один. Ему нужно доделать дело — и можно уходить. Нивен не разрешил бы, Нивен сказал бы, что так нельзя, что это неправильно, он так чувствует. “Оставь это”, — посоветовал бы Нивен.

Ну так — сюрприз, ушастый! Теперь не ты один чувствуешь!

И что бы там ни чувствовал Нивен, Йен знал: всё случилось не только из-за зеленого урода, но и благодаря его подельнику.

“Три-четыре — волки сыты…”

Когда ты очень долго не чувствуешь боли, не знаешь о ней, не помнишь ее, а потом она наваливается вся разом, за все прошедшие века, за каждый пропущенный удар, а ты даже закричать не можешь, потому что то ли еще не вспомнил, как кричать, то ли вообще не знал, остается одно желание: уничтожить тех, кто сделал это с тобой.

Начать, конечно, стоило бы с Даара. И не с людей — с богов. Но так уж вышло, что с богами разобрались, пока Йен был пустым, незаполненным сосудом. Короче говоря, богам повезло — они легко отделались.

Остались люди. И Гонтар — ближе всех.

“Пять и шесть — убил волков…”

В общем-то, только жажда мести и заставляла сейчас идти. Не падать под невозможным давлением: будто небо упало на голову, обвилось вокруг шеи, свернуло, свернулось сытым удавом, и давит дальше, и все сильнее. И Йена почти не было за болью. И чтобы как-то себя обозначить — он считал.

“Три-четыре — волки сыты…”

Слова, хоть и звучали только в голове, отдавались звонким эхом, и это было хорошо — шаги тонули в белом песке, а ему хотелось идти сейчас четко и твердо, чтобы не свернуть. Потом будет легче, Йен знал, стоит только дойти, не упасть — и потом будет легче. Это только сейчас каждый шаг дается с трудом.

“А ведь Рэй постоянно так ходит, — вспомнил Йен, — чеканит шаги. Ему что, всегда так?”

“Да не-е, — возразил себе. — Дело в сапогах. Один уже перемотан, от второго, видать, тоже уже подошва отваливается, вот он и ходит — приклеить обратно пытается…”

Йен ухмыльнулся.

“Пять и шесть — убил волков, семь и восемь — жив-здоров…”

По слову на шаг.

По звенящему, чеканному слову.

Ему оставалось пройти совсем немного, когда дорогу перегородили. Он не всматривался — не мог. Перед глазами были контуры, силуэты, остальное тонуло в красном свете — будто он уже залил все кровью.

“А ведь я даже еще не начинал, детишки…”

Двое вчерашних косматых противников. Или их родственники пришли драться? Их и так не различишь, а когда ты вдруг вспомнил, что из себя представляешь, и как тебе больно, то как-то и не до поиска отличий.

И чего их принесло? Тот факт, что вчера он один уложил троих должен, как минимум, заставить задуматься, есть ли смысл подходить вдвоем. Йен поднял голову, постарался сосредоточить взгляд и второй раз бегло оглядел вставшие на пути фигуры. А-а… Мечи. Теперь он рассмотрел: они держали мечи наперевес.

Думают, что мечи уравняют шансы? Идиоты…

Нет, он даже за Веслом не полезет…

Йен усилием воли отогнал боль, уставился ближайшему из подошедших в глаза, заулыбался, спросил:

— Вот не могли раньше подойти? На пару секунд, а? Красиво бы получилось со считалкой. Теперь хоть заново…

И задохнулся, не договорил, потому что опять навалилось — отогнать это надолго не получалось, и возвращалось оно каждый раз очень болезненно. Если б они атаковали сейчас, то может, даже что-то у них и вышло бы: на мгновение Йену показалось, что он и без посторонней помощи умрет — задохнется.

Но они не атаковали, потратили пару бесценных мгновений на то, чтобы растерянно переглянуться.

— Придется повторить, — Йен вдохнул, распрямился, снова улыбнулся и пошел вперед. — Пять… — короткий удар правой, ребром ладони по горлу — Нивен научил, — …и шесть, — подсечка налево, добивающий, ногой на шею, быстро, тяжело, до хруста. — Убил волков.

Сделал несколько шагов вперед, не оборачиваясь. Не было смысла.

Замер только на миг — снова с трудом перевел давшее сбой дыхание.

Но пошел дальше. Каждый шаг — звенящее слово.

“…семь и восемь,

жив-здоров —

Девять-десять —

тебя — повесить”

Вошел в распахнутые входные двери, взбежал по лестнице на четвертый, заново начал считалку, прошагал по коридору, ударил ногой в дверь — та оказалась открытой, распахнулась с грохотом — и вошел в знакомую комнату. Гонтар, сидевший за столом над бумагами, поднял голову. Его только что прищуренные глаза глаза стали увеличиваться. Все увеличивались и увеличивались.

Йен наклонил голову набок — даже не бросился убивать сразу: интересно же посмотреть, до какого размера они могут дорасти.

Глаза наконец остановились в росте, зато начал движение сам Гонтар. Медленно поднялся из-за стола, медленно вынул из-за пояса меч.

— Всё? — уточнил Йен.

— Ч-что… — начал тот.

— Ты закончил? Теперь можно?

Гонтар растерянно открыл и закрыл рот, и Йен решил, что можно. Прыжком оказался рядом со столом, перемахнул через столешницу, схватил Гонтара за горло, второй рукой — перехватил запястье, сжал, как умел — и тот, вскрикнув, выронил меч.

— Обидно да? — доверительно спросил Йен. — Так долго доставал, старался… С другой стороны, хорошая новость: глаза у тебя все еще на месте, можешь делать их большими, когда захочется. Пока. Кто еще?

— Что?! — прохрипел тот, вытаращившись вроде как испуганно, но немного возмущенно: очевидно, понимал, что на него напал монстр, но все равно хотел спросить у монстра: “Что ты несешь?!”

— Кто еще знает о вашем маленьком заговоре? — объяснил Йен. — Я знаешь ли, нервничаю сейчас. Мне надо как-то, понимаешь… — повел головой, разминая шею, — напряжение сбросить…