Тим Вернер - Мы, монстры. Книга 3: Зверь [СИ]

Нивен сдержался — не разозлился.

Да и на что злиться? На ветер?

— И что ваша… — чуть не сказал “мама”, но опять сдержался, — …Кхаоли? Помогла?

Иной покачал головой. Ответил неожиданно тихо и глухо — только что голос звенел, журчал ручьем, а теперь — упал камнем.

— Они не вернулись. Ни один из них. Совет все еще состоит из Шестерых. Каждый раз мы выбирали достойного, каждый раз он уходил в Темные земли — но не возвращался.

Он замолчал надолго. Глядел пристально. Нивен выдержал взгляд.

— Это всё, — сказал наконец Иной. — Вопросы?

— Да, — кивнул Нивен. Держаться уже не было сил. Он показал пальцем на венок Иного и спросил. — Это у вас короны?

Тот стремительно выхватил меч, в мгновение ока оказался рядом. Меч зазвенел, запел в воздухе, почти как Весло, и замер у самой шеи Нивена.

“Молодец, идиот! — подумал Нивен сердито. — Йен бы тобой гордился!”

Интересно, где Йен сейчас? Что с ним? Надо поскорее разобраться с их богинями и бусами — и пойти помочь придурку. Он, конечно, силен, так что не помрет. Но в том и дело. Кажется, он слишком силен.

Нивен помнил, как сам был слишком силен.

Ничего хорошего из этого не выйдет…

— Ладно, — он поднял руки, — плохой вопрос. А вот хороший: может, вам отменить ритуал, раз он так опасен? Может, ваш Даон… халлег… Сломал что-то в Темных землях, и теперь туда ходить не надо?

— Даонхаллеген, — четко повторил Иной.

Нивен едва кивнул: сильно головой махать не стоило — лезвие все еще было у шеи.

— И мы, и Запретный лес — душа, дыхание Праматери Кхаоли, — так же четко, очень медленно и внятно, видимо, чтоб даже до Нивена дошло, заговорил Иной. — Раз лес умирает, что-то не так с ней. Раз лес умирает — умираем и мы. Раз от нее не возвращаются — возможно, умирает она.

Он убрал меч и окинул Нивена неожиданно усталым, не холодным, не злым, просто усталым взглядом.

— Так скажи мне, убийца богов, какая от тебя польза, когда никого уже убивать не надо?

— Сначала убери меч, — посоветовал Нивен.

И как только лезвие вернулось в ножны, продолжил:

— Вы бусы женщине отдали?

Меч вновь взвился, свистнул, звеняще пропел и замер у шеи.

— Да что ж такое… — сокрушенно пробормотал Нивен.

— Мы нарушили все мыслимые правила, разрешив тебе говорить с нами! — процедил Иной. — Чтобы дать тебе возможность насмехаться?

Нивен медленно поднял палец. Осторожно отодвинул лезвие от шеи, глядя прямо в глаза Аркеон… как его там... Проговорил так же медленно — чтобы теперь дошло до Иного.

— Ваш Да-он-халлеген взял из небытия что-то, что нельзя было брать. И не вернул. Это могло нарушить равновесие.

“Или женщина разозлилась и тоскует по бусам… В небытии, небось, не слишком много развлечений… Сохнет по ним — и весь ваш лес сохнет”.

Этого вслух не сказал. Иные не имели дело с богами так близко, как имел он. Им трудно будет объяснить, что боги — существа мелочные, вредные и капризные…

Впрочем, и первый аргумент подействовал.

Иной опустил меч и отступил на шаг.

— Мы думали об этом, — мрачно сказал он. — И посылали наших братьев не с пустыми руками. С дарами, с вещами, наделенными силой, омытыми жертвенной кровью… Впустую. Так что если у тебя нет других идей…

— Нужно вернуть то, что забрали, — дернул плечом Нивен. — И ничто другое. Так работает равновесие.

“Женщина бусы потеряла, а вы ей какие-то кровавые штуки таскаете…”

— Но твой друг уничтожил ожерелье, а осколки… Их не найти на поле битвы, не собрать. Тогда было не найти, а сейчас — тем более.

— А вы искали? — спросил Нивен.

— Когда забирали раненых, — кивнул Иной. — Мы осмотрели землю. Но не нашли ничего. Мы надеялись, ожерелье ушло в небытие, вернулось к Праматери… Может, и вернулось. Мы точно не знаем, в чем именно дело, и связано ли происходящее с ожерельем.

— Но других вариантов у вас нет, — Нивен пожал плечами. — Значит, надо поискать его еще раз.

— Это не наши земли, — покачал головой Иной. — Мы там бессильны.

— Давайте я поищу, — предложил Нивен.

Иной отступил на шаг. Оглянулся на своих. Потом кивнул. И легко согласился:

— Иди. Может, в этом твоя сила. Ты везде чужой, потому любая земля — твоя.

— Ну, не любая... — задумчиво пробормотал Нивен. — В Нат-Кад меня, наверное, не пустят. Там еще три башни осталось.

— Иди! — тверже повторил Иной и даже ткнул пальцем в сторону, куда идти.

Нивен круто развернулся и зашагал прочь.

Стоило ему покинуть поляну, а широким древесным стволам — сомкнуться за спиной, как натолкнулся на Аэйлар. Она выскочила наперерез, как те пушистые зверьки, схватила за плечи и всмотрелась в глаза. Прошептала:

— Что ты сделал? Тебя изгнали?

— Нет, — честно ответил Нивен. — Отправили за бусами.

Она растерялась. Ослабила хватку, сделала шаг в сторону, и Нивен двинулся дальше.

Аэйлар неуверенно переспросила в спину:

— За бусами?

— Ожерелье, — бросил Нивен через плечо.

— Какое… — она осеклась, чтобы спросить о другом. — Ты вернешься?

Тревожно, напряженно, но все так же — мягко и нежно.

Нивен развернулся, чтоб увидеть ее. Кивнул. Завершил разворот и зашагал прочь по тропе.

Все по плану. Сначала спасем эльфов.

Потом — Йена.

***

Алеста ютилась в тесной комнатушке на первом этаже замка. Так она попросила когда-то — здесь чувствовала себя спокойнее. А еще попросила Пса. Тот жил тут же, рядом с ней, бросался на всех подряд и заметно недолюбливал Тейрина. Потому сюда редко кто ходил. А Тейрин, прежде, чем идти к ведьме, посылал стража с предупреждением, и Алеста успевала куда-нибудь спрятать своего ручного монстра.

Тейрин вошел в комнату.

Алеста, как часто бывало, сидела низко склонившись над столом — вчитывалась в рукописи. Спутанные и грязные, черные волосы почти полностью закрывали лицо. Как будто так трудно помыть и расчесать! Или облик другой принять.

Время на одно и силы на другое у нее должны быть: ведьма ведь не слишком сильно занята в последнее время, почти не колдует, больше читает. Всё пытается найти что-то о своем драгоценном монстре. Не о собаке — если то существо, конечно, собака — о другом. О рыжем.

Тейрин одобрял это ее занятие. Ему нужно было, чтобы кто-нибудь рассказывал о том, что и как было раньше, во что верили, кого боялись. Чтобы кто-нибудь заполнял пустоту, что осталась после гибели Марлы.

С тех пор как ее не стало, Тейрину больше никто не рассказывал сказок. И теперь роль сказительницы была возложена на ведьму. Главное — чтобы та не узнала, как погибла ее предшественница. Сбежит еще, чего доброго. Без сказок Тейрин, конечно, как-то переживет, а вот без верного колдуна при дворе — вряд ли.

— Что угодно, повелитель? — спросила Алеста, подняла наконец голову, почтительно приподнялась в своем кресле, широким жестом пригласила войти. — Сам пожаловал… Что-то случилось?