Тим Вернер - Мы, монстры. Книга 3: Зверь [СИ]

Нивен осторожно коснулся ее крыла пальцами свободной руки. Прикрыл глаза. Что сказать?

Конечно, рогатая прислала птицу в надежде, что Нивен передаст ей сообщение. Но ситуация была непростой, и Нивен еще не успел придумать, как ее описать. Думал и описывал ситуации обычно Йен. Теперь же…

“Нииииильф!” — мысленно проорал Нивен птице и убрал руку. Та мгновенно взметнулась и понеслась к лесу, еще быстрее, кажется, чем прилетела сюда.

“Дерево не сбей, — подумал ей вслед Нивен. — И мимо рогатой не промахивайся. Не больше нескольких раз. А то до завтра летать туда-сюда будешь…”

Он медленно опустился на землю и уставился на Запретный лес. Даже отсюда, с холма, тот казался огромным, нерушимым и вечным. И даже отсюда — по крайней мере, так казалось Нивену — было видно, что лес живой. Что он дышит. Нивен все еще дышал в такт с ним.

И на мгновение стало даже жаль, что он так твердо отказался быть его частью. Что заранее знал — все равно ему придется уйти. Может, стоило послушаться местных дев? Пойти к Источнику, забрать немного его сил, подождать, пока Аэ убедит Совет…

И правда — куда ему спешить? Он ведь и правда устал. Непривычно, по-человечески устал.

Чем он поможет Йену? Даже если предположить, что найдет его — чем поможет? Будет ходить следом и... что? Падать каждый раз, когда его кто-нибудь стукнет? Йен уже давно намекал, что из Нивена так себе помощник. Йен уже давно меняется, меняется все больше. И если честно — Нивен все больше не знает, как с ним быть.

Остается ждать, пока Йен станет тем страшным существом, о котором все говорили — или уже стал? — а потом, опять же, что? Остановить? Как там назвал Нивена тот эльф? "Убийца богов"? Какую черту должен переступить Йен, чтобы стать богом, которого нужно убить? Он ведь к этой черте идет, и кому, как не Нивену, об этом знать.

Но когда он черту переступит — что сможет сделать Нивен?

Глупо себе врать. Ничего он не сможет сделать.

Так куда он бежит? Почему не хочет остановиться?

— Здравствуй, — тихо сказали далеко позади. — Мог бы передать свою просьбу с вестником…

Нивен с готовностью подскочил, круто развернулся.

Нильф вновь шла, словно не касаясь ногами земли — ступней в высокой зеленой траве видно не было, но все равно казалось, что она плывет над землей, летит по воздуху. Все та же Нильф — рогатая, некрасивая, с пронзительными фиолетовыми глазами.

Стоило Нивену развернуться, как она замерла на месте, в десятке шагов от него, чуть склонила голову набок — если сильнее, рога, наверное, перевесят — и со странной интонацией произнесла:

— О-о…

— Да, — кивнул Нивен. — Я выгляжу иначе. Будем обсуждать или перейдем к делу?

Она не ответила. Осторожно двинулась, подплыла очень медленно, протянула руку и тронула пальцами его щеку. Легкими касаниями пробежалась вниз, по шее, провела ладонью по груди. Туда же пристально уставилась, будто могла увидеть сквозь плащ, сквозь кожу, что там внутри.

— Понял, — мрачно сказал Нивен. — Будем щупать и смотреть.

— Ты… другой… — наконец сказала она. Подняла растерянный взгляд. — Ты такой же, но ты другой…

— Слушай, — сказал Нивен, — мне нужна помощь. Может, мы потом об этом…

— Нет, — неожиданно жестко перебила она. — Тебе нужна помощь? Хорошо. Но я хочу знать, кому помогаю.

— Я — Нивен, — в который раз повторил он, в первый раз — с усталым вздохом. Надоело уже представляться! — Когда-то ты говорила, что меня окутала тень. Так вот, — развел руками, — теперь тени нет.

— Да… — как-то растерянно, будто думала о своем, кивнула она, нахмурилась, и некрасивое лицо стало почти страшным. — Ты изгнал чужую тень… Но никак не справишься со своей.

— А? — теперь растерялся Нивен.

Нильф прищурилась, всматриваясь в глаза. Положила руки ему на плечи.

Чего всем так дались его плечи?

— Ты будто… — снова пыталась что-то увидеть там, в нем, внутри, — будто хочешь убежать от своей тени, дитя. Но это невозможно. С ней нужно научиться жить.

“Поэтому я спешу? — подумал он. — Хочу убежать?”

И мотнул головой, отбрасывая ненужные мысли.

— Так, — решительно сказал и осторожно, но твердо, снял с себя сначала одну ее руку, потом вторую, — я к тебе по важному делу. Хватит меня изучать. Ты поможешь мне. Как я когда-то помог тебе. Этого достаточно. С тенями справлюсь сам.

— А ты сможешь? — с сомнением спросила она.

— С одной же справился, — он дернул плечом.

— Это другое, — она покачала головой. — Это ты даже не видишь, оно…

— Ты поможешь или нет? — перебил он.

Нильф вздохнула, улыбнулась со знакомой уже жалостью.

— Что тебе нужно?

— Где-то там, — он указал рукой на равнину между холмом и Запретным лесом, — после битвы остались осколки волшебного ожерелья. Мне нужно их найти.

— Эта земля священна, — строго ответила Нильф. — Я не трону ее.

— Тогда я трону, — пожал плечами Нивен.

Фиолетовый взгляд заледенел, но Нивен уже давно не боялся взглядов богов. Тем более — таких мелких.

— Принесу лопату и возьмусь за дело, — пообещал он. — Я плохо помню, где оно лежит, потому придется перекопать тут всё.

— Я ос-становлю тебя! — прошипела она.

“Ха, — подумал Нивен, — знакомый тон. Вся в отца!”

— Ты понимаешь, — ухмыльнулся он. — Ожерелье нужно Иным. Потому если попытаешься — я приведу за собой их. И мы всё повторим. Но на этот раз, с тенями или без, я буду на другой стороне.

Нильф помолчала, раздумывая. Холодно спросила:

— С каких пор ты помогаешь Иным?

— Я помогаю всем, кому нужна помощь, — честно ответил Нивен. — Сейчас помощь нужна им. Запретный лес может умереть. Это значит, умрут не только Иные. Деревья. Птицы. Звери. Всё, что там живет, может умереть.

— Ожерелье спасет их? — она смягчилась, спросила с сомнением.

— Не знаю, — пожал плечами Нивен. — Хочу попробовать.

Она еще долго смотрела на него. Потом медленно кивнула. Смерила долгим пристальным, словно недоверчивым, взглядом напоследок, подняла руку, щелкнула пальцами.

По травяному морю под ногами прошла волна — от рощи и до склона холма. Совсем рядом, но Нивена не коснулась.

Он присел, провел ладонью по траве.

И тут же над головой пронеслось несколько десятков таких же пташек, как та, что прилетала к нему. Нивен поднялся, глянул им вслед. Пташки сбились в стаю и кружили над полем.

— Я позвала насекомых и птиц, — тихо объяснила Нильф. — Чтобы быстро решить твой вопрос. Жуки добудут все, что надо, из земли, птицы соберут.

— Если не промахнутся, — хмыкнул он, наблюдая за их беспорядочным мельтешением.

— Ты заберешь свои осколки и уйдешь, — строго продолжила Нильф. — И больше не появишься в моих землях. Мы с тобой будем в расчете. Я больше не буду терпеть тебя здесь.