Тим Вернер - Мы, монстры. Книга 1: Башня [СИ]

— Он… хочет, чтоб его нашли?

— Тогда его нашли бы, — Тейрин подбросил камушек вверх, откинулся в кресле, наблюдая за его полетом. Поймал и подбросил вновь. Проговорил, следя за камушком. — Думаю, он не говорил, куда идет. Думаю, он спрашивал. Об оборотнях. И кто-то сказал о том, что об оборотнях знают в Нат-Каде. И дальше он шел в Нат-Кад. Ехал в Нат-Кад. Его теряли, потому что он шел кругами. Что означает, что мыслит он вполне по-человечески и способен путать след.

Поймал камень в очередной раз, сжал в кулаке, неожиданно выпрямился и остро уставился Бордреру прямо в глаза.

— Он знает, кто он такой, — сказал Тейрин. — Но не умеет собой управлять. А значит, мы имеем дело с обыкновенным оборотнем, которого даарцы почему-то приняли за Зверя из своих легенд.

— Хорошо, — согласился Бордрер. — А с эльфом-то что?

— Охотник догнал своего зверя под стенами Нат-Када, и там охотника ранили. Говорит, стрелявший не был похож на человека. И стрелял не по-человечески. Охотник ушел, как только рассмотрел существо, спрыгнувшее с дерева. Серая кожа. И лицо, и одежда. Охотник решил, что это эльф. Я не стал разубеждать.

— Черт, — вздохнул Бордрер. — Урод совсем двинулся. Всех подряд убивать стал…

— Нет, — Тейрин вновь поднял указательный палец, и Бордрер замолчал. — Не делай поспешных выводов.

Потянулся к доске и снял две фигурки: волк и воин. Поставил перед собой, задумчиво уставился на них.

“Ну? — мысленно подогнал его Бордрер. — Насколько непоспешными должны быть выводы? До завтра на игрушки таращиться будем?”

Но промолчал. Тейрин еще не уставился стеклянным взглядом в стену, значит, пока рано приводить в чувство. Пока он просто думает. Долго думает.

— Они встретились, — сказал Тейрин. — Что было дальше? Предположим, Нивен убивает зверя.

И убрал волка, сжал в кулаке вместе со своим чертовым камнем.

— Но охотник говорит, зверь жив. Говорит, они, даарцы, это чувствуют. И он чувствует, что зверь рядом.

— Если он даже не знает, что это за…

Бордрер осекся, потому что Тейрин вновь поднял палец. Он говорил сейчас с собой, и его не стоило перебивать. И Бордреру выпал уникальный шанс: впервые в жизни подслушать, понять, как думает Тейрин. Что вообще за хрень происходит в его голове.

— Стоит ли верить охотнику? — спросил Тейрин у себя. — Мне он не врет, но — себе? Его разум затуманен жаждой большой победы. И еще, кажется, мести. Человек, что обернулся зверем... Охотник знал его. Они враждовали. И теперь у охотника есть возможность отомстить. Но охотник рассудителен. Ему хватило ума понять, что он ранен и не справится с эльфом. Как бы ни была сильна его жажда, он переступил ее, отпустил зверя и пошел ко мне. Предположим, он умеет не врать себе. И действительно чувствует, что зверь жив, и он здесь...

Тейрин вернул волка на доску. Сгреб в кулак фигурку воина.

— Зверь, — сказал он, — убивает Нивена.

— Нет, — мрачно ответил Бордрер. — Нивен точно здесь. Засветился на улице…

Тейрин вернул фигурку на стол. Поднял холодный взгляд. Спросил:

— Засветился — как?

— Ну, узнали его, — пожал плечами Бордрер. Как еще засветиться можно? Песни петь на Городской площади?

— Кто видел? — спросил Тейрин, продолжая глядеть в глаза. — При каких обстоятельствах? Что он говорил? Что делал? Почему открыл лицо? Почему он вообще пришел? Ты же его убить пытался, верно?

— Люди убежали, как только его увидели, — мрачно ответил Бордрер. — Не удосужились спросить. И их можно понять.

— Жаль... — ответил Тейрин, и это “жаль“ прозвучало как приговор, и Бордреру показалось, что сейчас Тейрин будет звать стражей, чтоб те разобрались с ним. Но Тейрин отвел взгляд, вновь уставился на фигурки на столе и продолжил. — Никто ничего не спрашивает. Никто ничего не знает. И я не могу увидеть картины.

— Прости, я не научен быть твоим шпионом, — пожал плечами Бордрер. — Мне говорят о проблеме — я ее решаю. Все.

— Плохо решаешь, Чистильщик, — и на этот раз Бордрер понял: ему не кажется. Тейрин зол, невероятно зол, просто скрывает злость за мраморной маской и небесной прохладой взгляда. — Тварь уже в моем городе.

— Я разберусь…

Терйин вновь поднял палец, и Бордреру невыносимо захотелось его сломать. Такой тонкий, еще детский, так легко: раз — и нет пальца. А потом пусть хоть убивают. Но ненадолго станет легче. Он глубоко вздохнул, чтоб справиться с собой.

— Это мой город, — повторил Тейрин. — И разбираться теперь буду я. А ты отвечай на вопросы. На которые сможешь ответить, естественно, — и снова Тейрин впустил в голос немного яда.

Бордрер откинулся на стуле и скрестил руки на груди, пытаясь усмирить вспыхнувший внутри гнев. И справиться с дыханием, которое подводило все чаще, вот и теперь — сбилось. И Тейрин, подмечающий все детали, конечно же обратил внимание на то, как Бордрер сердито пыхтит, что гномий механизм. Но ничего не сказал.

Сейчас у них была общая проблема. Точнее, две.

— Нивен мог действовать с ним заодно? Со Зверем?

— Нет, — уверенно мотнул головой Бордрер. — Нивен не умеет быть заодно. Ни с кем. Нивен — бесчувственный монстр, способный исключительно что-либо уничтожать. Убивать и выживать — все, что он умеет.

— Даже если даарская тварь такая же, как он?

— Да у меня все такие же! — сердито фыркнул Бордрер. — И всех — он ненавидит. И каждого уничтожит, глазом не моргнет. Нет, Повелитель, я эту дрянь знаю. Ему ничто не важно, ничто не больно. Я даже к ведьме ходил, что вместо матери ему была. И та его боится.

— Это хорошо, что Алеста боится, — задумчиво произнес Тейрин, глядя на фигурки, и Бордрер дернулся во второй раз за сегодня. Сколько же он знает, этот прозрачный ребенок? Есть что-то, чего он не знает? — Потому что если я прав, и даарский Зверь ищет ответы, он пойдет за ними к ней. И мы это используем. Теперь ответь: куда пойдет Нивен?

— Ты пытаешься найти во всем смысл, — усмехнулся Бордрер, — считаешь, что все действия должны быть оправданными и разумными. А если смысла нет? В действиях Нивена его определенно нет. Он просто уничтожает все на пути.

— Но он идет. Значит, у него есть цель. Его цель — ты, Чистильщик?

Бордрер надолго задумался. Потом медленно кивнул:

— Думаю, да.

— Он знает, где твой дом?

— Дом охраняется так, что там не пройдет никто. Никто не выживет.

— Ты сам только что говорил, что выживать — все, что он умеет. Не будь слишком уверен. К тому же, насколько мне известно, он уже не раз выживал чудом. А ты мне нужен живым, Чистильщик, не стоит рисковать — вдруг твоя тварь и впрямь способна на чудеса?

“Не раз выживал чудом, — повторил про себя Бордрер. — Теперь я знаю, кто тебе доносит. Как минимум, одного знаю. И о Нивене, и об Алесте он знает. И мои слова по выживании чудом лишь он слышал. Жаль Кровера, но с ним надо будет разобраться. Минус одна ниточка в паутине Тейрина. Хоть маленький — но шаг”.