Дэйв Макара - Попаданы

— Пол. — Остановил я его и ткнул пальцем в кресло напротив. — Что такого плохого в Техасе?

— Там равноправие. — Пол широко улыбнулся, всем своим видом демонстрируя, что ему-то, как раз, Техас по нраву. — Там надо отвечать за свои слова, поступки. Там нефть и ковбои, но последних очень мало. Правда, всё равно, намного больше, чем нефти. И там совсем не любят таких, как моя сестра. Не поймите меня превратно, сэр, Дженни очень хорошая…

— Пол! Займи своё место! — Рявкнул динамик над нашими головами и самолет слегка качнулся и замер, набираясь сил перед длинным забегом по земле.

Звукоизоляция в салоне была такая, что только едва слышный свист демонстрировал работу двигателей, а мягкие толчки и слабая вибрация, что двигатели действительно мощные.

Едва Пол оказался на своём кресле, Дженни "спустила тормоза", и наш самолет помчался по взлетной полосе, вдавливая нас в кресла.

— Ох ты… Я уже и отвык… — Мостовой вдохнул полной грудью, наслаждаясь легкой перегрузкой. — Хорошо!

Наша птичка, промчалась по полосе, задрала свой "клювик" и оказалась в воздухе.

— До окончания набора высоты, просьба не покидать своих сидений и не отстегивать ремни безопасности! — Предупредила Кэсси, а мы с Роммом переглянулись и рассмеялись — можно подумать, мы их пристегивали!

Минут через 15 Дженни благословила нас на отстегнуться, обрадовав высотой в 10.000 метров.

Любуясь облаками, плывущими под золотистым крылом с моей стороны, нахлынули на меня совсем другие воспоминания…

— … Плат! Ты где чешешься?! Живо! — Мой сержант вновь вытащил меня из ученического штурмового костюма, наградил всеми возможными обидными прозвищами и попытался дать пинка, для скорости. Снова не попав, почесал свой выбритый налысо череп и разразился армейским юмором, грозясь в конце-концов меня подстеречь и всё-таки пнуть. Иначе — это прямой вызов его сержантской чести!

Нет, учитывая что он сейчас старший по званию — нормально, я без претензий. Но вот то, что я в отличии от всех — наёмник, да ещё и прошедший уже пятый год войны и последний год — в качестве разведчика — нонсенс!

И ведь знает сержант, а всё равно орёт, суетится и ругается на меня, когда я на строевой путаю сено с соломой.

Может оттого и ругает, что пишет рапорты, а приходится ему учить зелёный молодняк, который прольёт свою кровь, слава Звёздам, если не в первом бою.

Хорошо учить. На совесть.

Штурмкостюм стал мне родным за меньше, чем положено по нормативам — дней за двенадцать. Из которых пять я провёл его не снимая, в наказание за развороченный прямым попаданием, макет танка. Точнее бывший корпус имперского танка, который таскали по полю на АГ тележке, отрабатывая у нас маневры уклонения.

Танк не ведроид, и бояться я перестал их ещё на планете. Вот и взыграло ретивое — подкрался и закинул ему в люк гранату, вместо маневра и игры в прятки.

Танк перестал существовать, а вместе с ним — сержантская заначка и моё свободное время на долгий, долгий, долгий, месяц.

Теперь мне предстояло изображать танк противника, имитируя работу двигателя — которую никто и никогда не слышал, ибо демаскирует! — и, делая вид, что я слепо-глухо-немой капитан дальнего плавания и не вижу, как мои сослуживцы трясутся от хохота, забиваясь в ближайшую канаву в попытке спрятаться от меня.

Армейский юмор…

С другой стороны, низкий поклон сержанту — на сослуживцах я насобачился находить спрятавшихся штурмовиков быстрее, чем это делал компьютерный комплекс!

За что вновь получил частичку армейского юмора и отключенный на целых два дня прицел.

Комната на третьем этаже нашей учебки принадлежала суровому нашанну с нашивками контрразведки и званием, равным полковнику у "простых смертных". Что могу сказать — не шиковал наш полкан, довольствуясь почти пустой комнатой с бархатно-красными обоями и чёрно-белым ковром на полу.

Стол и тот — обычный, без сложностей и вычурностей, что так любит его служба. Чуть отдающие желтизной окна и три стула вокруг стола.

Стулья, на мой взгляд, обычные, что продаются в любом магазине, на любой планете, где нашанны появляются хоть наскоками, а вот окна — тут всё серьёзно… Ни подслушать, ни подстрелить, ни по губам прочитать! И ковёр, скорее всего — тоже "серьёзно" — не скажу, что сапоги у меня или сержанта идеально чистые, а вот белые полосочки, на которые я наступал из принципа, так и остались ослепительно белыми, наводя на вполне закономерные мысли: "А всё ли тут так просто, как кажется на первый взгляд?".

— Усаживайтесь. Оба. — "Контрик" что-то нажал на столе, и ковёр, неприятно вспучившись, выдал на поверхность два чёрно-белых табурета. — Сержант… Введёшь в курс?

— Ага. Разбежался. Подпрыгнул и в воздухе в тапочки переобулся… — Сержант, совсем не по уставному сказал "Нет" старшему по званию! Да ещё таким тоном, что рыдать захотелось, от уважения и понимания.

— Разговорчики… — Ворчливо прокряхтел сидящий рядом с нашанном кольвег. — Совсем ты своих пораспускал, Летр. Я тебя этому учил?

Из четверых, сидящих за столом: нашанна — контрразведчика, моего сержанта, начальника нашей учебки и этого странного кольвега в штатском, кольвег пугал меня больше всего.

Ухоженный, статный, подтянутый и оговорившийся, что учил нашего контру!

"Совсем дела плохи".

— Уверен в выборе? — Кольвег уставился на сержанта, чуть иронично изогнув бровь.

— Он не лучший. — Пожал плечами сержант. — Обычный середнячок, даже чуть тупенький — всё доходит с опозданием. Но, что дошло, того не отдаст. Да и повторяться не умеет. Право и лево — путает. В общем, самое лучшее из того, что есть на всех потоках.

— Право и лево путает… — Кольвег перевёл взгляд на меня. — Тарша ты на кол посадил?

— Не могу знать, о чём вы говорите! — Привычно вырвалось из моей глотки, а устав подкинул на ноги раньше, чем прозвучал вопрос.

— Значит, всё-таки, ты… — Кольвег встал со своего места, обошёл стол и заглянул мне в глаза. — Несомненно — ты! Садись, рядовой… Думаю, сгодится.

Последние слова он адресовал контре, уже совершенно игнорируя моё присутствие.

Вновь обойдя стол, кольвег подошел к окну и замер, уставившись в него.

Так и хотелось сказать, что таким образом важность не добавляется, но кулак сержанта, лежащий на столе и сжатый демонстративно, дал понять, что большим дядям надо дать поиграться в их взрослые игры.

— Две недели назад, над Семи-4, прямо в атмосфере, вышел корабль. — Кольвег развернулся и… сел на подоконник! — Рассыпав спасательные капсулы, корабль рухнул в море и развалился. Служба Имперской безопасности получила приказ исследовать корабль, побеседовать со спасёнными и принять решение, по месту. Всё просто, как лезвие ножа: пришел, понюхал и смылся. Команда так и поступила. Три дня назад доклад лёг мне на стол. Обычный корабль. Обычные пассажиры. Никаких проблем, эпидемий или мутантов. Всё обычно… За исключением, того, что корабль этот пропал 11 лет назад, попав в "подпространственный карман" — аномалию редкую, но…