Дэйв Макара - Попаданы

Кольвег слез с подоконника и вернулся на своё место.

Сел, словно проглотив лом.

— На этом корабле летела моя семья — жена и обе дочери, двойняшки. Я хочу, чтобы вы вывезли их с планеты и спрятали в Союзе. Ни к чему моим коллегам знать, что я снова не одинок. — Озвучив свою просьбу, имперец замер, ожидая вопросов. Пришлось не разочаровывать, задавать, вылазя "поперед батьки-сержанта".

— Почему мы?

— Отсюда до Семи — двое суток. Через четверо суток Семи-4 станет планетой, над и на которой разгорятся нешуточные бои. Я хочу, чтобы моя семья покинула это место как можно скорее. И я не доверяю своим подчинённым.

— Всё просто и понятно. Осталось понять, что с этого поимеем мы!

— Не твоего ума дело… — Вздохнул нашанн, а сержант лишь пнул меня сапогом под столом, напоминая, что не на все вопросы можно получить ответы.

По крайней мере — сразу, вот прямо сейчас же!

Великая вещь, доложу я вам, содружество двух разведок!

И билеты на Семи — пожалуйста и спецоборудование, которым я, под страхом смертной казни не смогу пользоваться; и спутники у меня, хм, весёлые… Сержант так тот вообще — смеётся постоянно, только мне от его смеха как-то не по себе. И наша третья спутница, которая раздражает меня сильнее, чем заноза в заднице боевого скафандра! Тоже — улыбчивая, только кляпа не хватает. И намордника.

Развернувшись, смотрю в окно на пробегающие под нами белые пушистые облака.

— Плат. Вернись. — Тихо позвала меня Йари, вырывая из оцепенения воспоминаний. — Пожалуйста.

Привычно развернув левую ладонь, позвал рабыню "погулять". Тонкие, едва видимые язычки пламени взмыли над ладонью, переплетаясь и колеблясь, принимая форму моей огненной элементали — худенькой рыжей девчонки, одетой лишь в сполохи огня.

Переступив босыми ступнями, Огневушка-Поскакушка спрыгнула на стол и потопала прямиком к блюду с фруктами, зорким взглядом приметив свою слабость — крупный, зеленый десертный виноград!

Не сделай два этих "снимателя проклятий" своё подлое дело, в окрестностях солнечной системы мы могли оказаться на пару месяцев раньше.

Сделанного, конечно, не воротишь, но установка, которую Сти и Юра отправили на самоподрыв, могла бы и нам самим прекрасно пригодиться.

Восемь финишных точек "совпадающих или имеющих минимальные отличия" оказались классическим "не то". Не то количество планет, не то Солнце, не то содержание кислорода в атмосфере, не то, не то, не то…

Обнюхав восьмую точку и облазав её на коленках, в поисках хоть малейшего варианта, куда лететь дальше, Мостовой и я поступили вполне привычным образом — посовещавшись при закрытых дверях без доступа душ и прочих компьютерных систем, совершив множественные возлияния и многочисленные мозговые штурмы, испортив парочку "железных подштанников" и спев всё, что вспомнили, спустили на Сти и Юру мою рабыню. Ради такого случая, Ромм даже доверил ей заклинание "огненного хлыста" и раскаленного, прошу не смеяться — название принадлежит автору заклинания — "раскаленного унитаза" (в оригинале было "толчка").

И если первое заклинание показало себя исключительно с лучшей стороны, то "унитаз", в связи с отсутствием у наказуемых столь важных частей тел, как пятая точка, вызывал у пытаемых только истерический смех. У Йари — тоже. Думаю, именно смех и сподвиг Стианетту вспомнить наш с ней первый прыжок и поделиться воспоминанием с Юрой и Йари.

Так что, когда мы Романом Андреевичем продрали глазки и значительно поправили своё здоровье, то попали с "корабля на бал": четвёртый и пятый ангар вновь превратились в сборочный цех-лабораторию и снующие роботы и механизмы завораживали взоры своей ритмичной суетой и беготней по всем плоскостям и во все стороны.

Особенно был поражен я, когда увидел свою босоногую рабыню, висящую вниз головой и помешивающую в здоровенном тигле своими розовыми нежными ладошками раскалённое варево металлического сплава.

За четверо суток, что мы с магом были в режиме "вне зоны доступа", находясь в невменяемом состоянии, эта троица успела полностью воссоздать установку, упершись в две проблемы — размер и энергоносители.

Неведомые создатели первого варианта "двигателя переноса" миниатюризовали всё, до чего смогли дотянуться, но как-то забыли поделиться своими хитростями и поленились оставить полную техспеку.

После сборки двигатель по размерам оказался в два полных ангара!

И все 62 энергоносителя, то бишь реактора "Востока", не смогли насытить эту "сардельку" и на 50%!

На этом можно было и поставить большую точку, но…

Есть такое слово — "азарт". Нам с Мостовым попала вожжа под хвост и один прыжок мы всё-таки, сделали, "запитавшись" от странной аномалии, что открылась точнёхонько в тот момент, когда рисковый маг, не дождавшись 50%, нажал кнопку принудительного старта. Полететь мы никуда, разумеется, не полетели, но через пару часов Сти выдала нам расчёты и точку "подключения".

"Железных подштанников" мы понаизвели — сотни четыре, если не больше. И двое суток заводили фокусирующую головку, выставляли её и чесали затылки, глядя как наш двигатель выбирает аномалию до донышка, оставляя на её месте чистый и благословенный вакуум.

Прыжок затянулся на девять часов и вышвырнул нас туда, куда Макар не то что телят, сам не пойдёт!

Целое трио светил танцевало свой хаотичный танец, уклоняясь от встречи друг с другом и притягивая в свою систему весь мусор, до которого хватало сил дотянуться.

Первую дырку мы получили едва вышли, а всё оставшееся время только успевали латать дырки и стягивать расходящиеся швы.

"Восток", который я считал прочным и по боевому не пробиваемым, протекал как дуршлаг, на котором только что откинули макароны.

— Макароны по-гадски… — Проскрежетал зубами Ромм в ответ на мои откровения и изучая список повреждений, что пополнялся с периодичностью раз в 15–20 минут, добавляя зубовной крошки на полу, всё новыми и новыми позициями.

Были и положительные стороны — Юра заметил пару лёгких крейсеров, сцепившихся в последней схватке борт о борт и странное судёнышко длиной в три сотни километров, сложенное, как головоломка "змейка" в годы моей прекрасной юности, в плотный шар. Который, едва мы к нему приблизились, вытянулся в струнку (оттого и длину знаем), выплюнул из своих недр странные кубики и скрылся из глаз, просто растаяв без малейшей попытки сдвинуться с места.

Крейсера Сти затянула на борт и пустила на запчасти, а я бегал вокруг, приплясывая от радости — оба крейсера оказались имперскими! То, что я посчитал за боевые действия — оказалось операцией спасения.

И пусть высушенные и развороченные вакуумом тела так и покоились на обоих бортах, это было уже здорово, это было… Близко!