Николай Ободников - Viva Америка

Неожиданно из холла донеслись выстрелы и крики. В этот же момент позади меня тихо открылся лифт.

— Я задержал его! — радостно крикнул Фуз через плечо. — Я больше не буду сопротивляться! И печений тоже больше не возьму! Я просто не ожидал!.. Это какая-то ошибка! Я просто…

Край угольной жилетки Фуза внезапно взвихрился изорванными лоскутками, а сам Фуз охнул и схватился за бок. Я растерянно подхватил его и, бесстыдно им закрывшись, тяжело ввалился с ним в лифт. Из холла к нам бежали вооруженные люди. Трутней среди них не было.

— Так-так-так! Третий этаж! — И я суетливо нажал на кнопку с цифрой «три».

Двери лифта закрылись, скрыв нас от преследователей, и лифт, к моему удивлению, поехал не вниз, а вверх.

— Где стронгилодон, Тапиока?! — схватился я присевшего Фуза за грудки. — Где он, черт тебя задери?!

— Был уничтожен по личному распоряжению директора Болль, — отмахнулся Фуз, пытаясь поднять пистолет, на который я предусмотрительно наступил ногой.

— Да кто она такая? — опешил я. — Чего ей надо?! А Бен? Что стало с телом Бена? Где он?

— Тело Бена пока в нашем морге. Твоих родственников по материнской линии уже оповестили. Утром они его заберут. — И Фуз с подозрением пробасил: — А откуда ты, преступный элемент, знаешь, куда бежать?

— Сатана в арбузной юбке подсказал! — огрызнулся я.

Через мгновение двери лифта открылись, и я увидел заваленный строительным мусором обесточенный коридор. Я быстро швырнул пистолет Фуза в темноту и помог ему встать.

— Мулунгу [20] Крайне авторитетное божество у многих африканских племен. Как говорится, береги авторитет с древности. ! Да меня же за утрату табельного оружия уволят! — дубовато возмутился Фут.

— Тебя уже уволили! — устало напомнил я. — А заодно тебя взвесили, измерили и признали негодным к службе и существованию!

— Странно… Пока этаж не достроен, к нему не должно быть никакого доступа, — озадачился Фуз и, заблокировав дверь лифта, стал осматривать при его свете свой кровоточащий бок. — Защити меня, Мулунгу, и дай силу моему мваначама!

— Что еще за «мваначама»? — отрешенно поинтересовался я, изучая дыру в стене, из которой веяло сыростью, канализацией и почему-то грибами.

— Мое национальное копье! — с гордостью ответил Фуз и многозначительно показал на область своего паха.

— Слово-то какое противное… — скривился я, осторожно принюхиваясь к дыре. — Здесь можно будет выйти?

— Можно, если сумеешь пробежать около пяти километров по вонючей канализации — до того, как тебя поймают, — сказал Фуз, настороженно приближаясь ко мне. — Но я, как профессионал в ловле преступников и мячей, не могу позволить тебе уйти…

Я утомленно повернулся к Фузу:

— Это еще почему?

— Только задержав тебя, я смогу доказать, что я — невиновен! Мулунгу свидетель моей добродетели и моему низкокалорийному питанию! — И Фуз сжал крупные кулаки.

— Хм… Вот теперь ты почти не похож на дурака, — иронично заметил я. — Твоя бесноватая начальница ударила себя лицом об стол, а до этого отстегнула меня твоими же ключами! А потом она объявила нас с тобой врагами государства и стреляла рядом с моей головой — чтобы я бежал! Разве этого мало, чтобы понять, что она подставила и тебя, и меня?!

— Да, она такая, — глуповато улыбнулся Фуз.

— Ты… ты что, спал с ней? — растерянно уточнил я.

Фуз неожиданно вытянулся, преданно вытаращился перед собой и напрягся — да так, что из его простреленного бока ударила струйка крови.

— Никак нет! Я бы никогда не позволил себе такого с начальством! — раскатисто гаркнул он.

— Так, я не могу тут оставаться и на пару с тобой упиваться твоим маразмом, — подытожил я, собираясь шагнуть в дыру. — Я должен кое-что найти, чтобы понять, что вокруг происходит. Я… У меня есть долг чести перед умершим. Знаешь, что это?

— Это обещание, — понимающе кивнул Фуз. — Как не есть после шести.

— Да, блин, обещание! — нетерпеливо мотнул я головой. — Хочешь очистить свое имя и узнать причину всего этого — найди вместе со мной Козетту! У нее есть доказательства того, что на рейсе было одно существо, повинное в том, что происходило во время полета! Такие же твари были и здесь — в твоей малопонятной секретной конторке! Всё это явно покрывают на государственном уровне — в том числе и такие дуболомы, как ты! Ты ведь нашел контакты Козетты, не так ли?

— И что? — набычился Фуз. — Ты всё равно никуда не пойдешь — ни на волю, ни в прачечную, ни в…

Я закатил глаза и рассерженно ткнул Фуза указательным пальцем в рану. Фуз, сложившись пополам, с руганью упал на грязный пол.

— Сам меня вынудил! — обозленно сообщился я Фузу, начиная его обыскивать. — Значит, будешь теперь сам по себе!

В кармане его угольной жилетки я нашел вдвое сложенный листик с телефоном Козетты. Забросив листик в карман, я помог Фузу прислониться к стене. Фуз, тяжело дыша, открыл глаза и со свирепым выражением на лице попытался схватить меня за ногу.

— Тише-тише! — успокоил я его. — Лучше скажи: тебе есть где укрыться, пока я буду очищать свою репутацию, а заодно твою — сомнительную? Тебя ведь здесь запросто найдут и пристрелят! Это твоя Болль очень недвусмысленно выразилась о нашей с тобой судьбе.

Фуз дрожащей рукой показал медальон и с гордостью сказал:

— Это мой девиз — и в спорте, и в жизни! Означает пятиминутную готовность перед пятикилометровой пробежкой в пять утра. Так что сам со всем этим разберусь! По крайней мере, попробую… — И он мстительно пообещал: — А тобой я еще займусь, злоумышленник!

— Ага, не забудь секундантов захватить, — язвительно бросил я Фузу и подошел к дыре в стене. — Что ж, а вот и мои без пяти минут пять километров … Надо же придумать такое… — Я сделал несколько пробных шагов на месте. — Фхух… Ладно, вперед.

Спустя мгновение я уже сосредоточенно бежал по скользким каналам канализации, брезгливо огибая нечистоты и сточные воды, несшие мусор, смытый дождем. Морщась от вони, я мечтал только об одном — как можно скорее добраться до посвежевших улиц ночного Нью-Йорка.

Я отодвинул канализационный люк и с кряхтением вывалился на мокрый асфальт переулка. Затем я перекатился в теплую лужу и с наслаждением раскинулся в ней. Стало хорошо — а потом зябко. Разглядывая подсвеченное мегаполисом ночное небо, пучившееся грозовыми тучами, я прислушался: какофония рокотавшего Нью-Йорка словно вдувалась в переулок вместе с рыбной вонью. Где-то поблизости орали уличные коты, иногда вопя будто злые деточки.

— Больше не льет, — глубокомысленно заключил я и поднялся.

Я кое-как вернул люк на место и подошел к мусорным бакам, за чьи кручи из объедков озверело сражались пятеро котов. Коты злобно прыгали, визжали и иногда принимали странные и загадочные позы, которые могли как породить дождь, так и призвать карликового демона. Я нетерпеливо отмахнулся от них, взял первый попавшийся бак и поставил его на люк.