Николай Ободников - Viva Америка

— Лесли, как там спутник? — вяло спросил я, видя, как кожа на моих руках снова становится прежней.

Лесли с прищуром взглянул на часы:

— Время, отщепенцы! У нас около двух минут, чтобы отправить наш «S. O. S.» на весь мир! Забираем всё, что оплатил Тапиока, и уходим!

Взяв под мышки четыре банки с томатным пюре, я кое-как подцепил ногой входную дверь и подпер ее собой. Лесли, держа в руках и под подбородком разноцветные пачки с чипсами, тут же выскользнул наружу, словно хрустящий ветерок шизофрении. Следом глухо протопал Фуз, неся ящик, доверху забитый овощами. Последней выбежала Козетта, игриво коснувшись пальчиком моего кончика носа. Перехватив банки поудобней, я поспешил за ними.

Лихорадочно забросив всё купленное в фудтрак, мы сгрудились вокруг спутникового передатчика. Лесли торопливо стянул с него чехол, дополнил послание двусмысленным «брызните на ввезенное между булками мясо» и гордо взглянул на нас.

— Готовы к твисту со спецслужбами? — возбужденно хихикнул он и, не дожидаясь ответа, нажал кнопку «отправка».

Вращавшийся на экране символ, обозначавший степень загрузки сигнала на спутник, немедленно приковал наше внимание. Через миг он моргнул и погас.

— Вот и всё, — отсутствующе сказал Лесли. — Теперь или мы обретем, или нас обретут — по полной. В путь.

А где-то за облаками, к горизонту, всё удалялся и удалялся спутник, транслировавший наш сигнал отчаяния на весь мир.

Я угрюмо взглянул через бинокль на располагавшийся внизу автосервис с гаражом и парой топливораздаточных колонок. В темноте ранней ночи он казался жуликоватой стеклянной коробкой, чье нутро было подозрительно типично: стойки с товаром, стимулирующим кариес и несварение; автомобильные коврики, от расцветки которых хотелось вырвать себе глаза; полноватая хозяйка, бессмысленно пялившаяся в ночную пустоту.

«Не к добру это… Словно ложка к обеду — или капкан на ногу, — беспокойно подумал я, опуская бинокль. — Ладно, будет ложка — похлебаем; а капкан — дружно повоем. Зараза…»

Несколько километров назад у фудтрака спустили сразу два задних колеса — сдвоенных, одновременно, мистически. Осмотрев шины, Лесли тогда авторитетно заявил, что случившееся — имитация естественных проколов, тогда как сами шины — простреляны. По его словам, это была каверза какой-то из мировых спецслужб, отследившей точку спутниковой трансляции и наши возможные маршруты от нее.

Конечно, у нас была «запаска» — и, конечно же, толку от нее одной было мало. Оставалось только аккуратно ехать вперед и молиться, чтобы от тряски «Хлопушка» не сдетонировала, превратившись вместе с нами в несъедобный ядерный гриб.

— Тапиока! Вооруженная и беспринципная охрана «Хлопушки»! — бодро скомандовал Лесли, молодцевато выпячивая в свете фар худую грудь. — Бастьен! Контроль за здравомыслием и патриотичными порывами Тапиоки! — Он залихватски крутанул чуб. — Ржаной Алекс! Пойдешь со мной — смотреть смерти и ожирению в глаза! Наша цель: приблизиться к автосервису, притвориться нормальными, залатать колеса и выжить! Хих! Всё ясно, враги государства?

— Угу, — язвительно отозвалась Козетта, убирая диктофон. — Здоровяк — планирует шалости, я — проклевываю ему темечко, вы двое — жиреете и умираете, а все вместе мы — рядовые граждане США, которые ни в коем случае ими не притворяются! Пф! Не сложнее, чем багет запихнуть в одно место!

— А вот с этой «шахматной комбинацией» я еще не знаком, — с серьезным видом заметил я. — Ничего, Кози, вдруг та внушительная барышня за стойкой знает пару приличных ходов! Я обязательно спрошу у нее для тебя! Может, даже мастер-класс получишь!

— Только попробуй! — зло прошипела Козетта и страстно поцеловала меня.

Фуз придирчиво проверил свои бицепсы и брюзгливо прогудел:

— И шалости не планируют, а совершают! А я шалить — не умею!

Мы с сомнением посмотрели на него — и рассмеялись. Фуз сразу набычился — а потом добродушно хохотнул.

— Да, мои коммуникативные навыки — низки, а сам я временами — никудышный член социума! — честно сказал он, залезая в фудтрак. — Однако я хорош в обращении с оружием, имею эстетически приятный внешний вид и популярен у продавцов комиксов и старушек!

— Тогда на тебе — соблазнение престарелых леди и журналов! — подытожил я, садясь за руль.

Погромыхивая «Хлопушкой» на ухабах, мы подъехали к светившемуся автосервису. Из гаража вышел лопоухий мужичок в заляпанном комбинезоне автомеханика с торчавшей из кармана засаленной тряпкой. На груди у него, среди живописных росчерков солидола, блекло красовалась нашивка с именем «Бо́рис» — с ярко обозначенным ударением на «о».

— Нам бы воздуха для шин прикупить, уважаемый! — обратился я к Бо́рису, одновременно выходя вместе с Лесли из машины. — Говорят, этого добра в автосервисах навалом. Только нам бы посвежее, ладно?

— В-воздуха? — неуверенно улыбнулся Бо́рис, продемонстрировав нам неожиданно идеальный зубной ряд. — Так это… пятый океан — он же бесплатен, да! Может, вам колеса — того, а?

— Нам колеса ни «того», ни «этого». Скрипучкой с напарницей заниматься будешь, — елейно сказала ему Козетта, становясь со мной рядом. — Скажи-ка лучше, касса для оплаты воздуха внутри, м-м?

Бо́рис вздрогнул, кивнул, а затем нервно мигнул. Фуз подмигнул ему в ответ через лобовое стекло и тоже вылез. В руках у него было карабин, обмотанный занавеской от душа.

— Остроумные издевательства над сотрудниками сервисных станций порицаются законом, моралью и мной! — строго изрек Фуз и участливо улыбнулся Бо́рису, растерянно косившемуся на спущенные колеса.

— Идите, я присмотрю за этим выкормышем учебников, — мелодично бросила Козетта и сфотографировала обидевшегося Фуза вместе с его «свертком».

— Бастьен, отрада, — чопорно кивнул ей Лесли и торопливо засеменил к автосервису.

Поймав на себе томный взгляд Козетты, я мужественно выпятил подбородок и закинул на плечо безликий чехол с «АК-12». К моей досаде, скрытый под тканью автомат гулко стукнул меня по затылку, подавив во мне тем самым и героя-любовника, и зачатки невольной эрекции.

— Балбес!.. — тихо ругнулся я и под смешки Козетты поспешил за Лесли.

Внутри, как и ожидалось, было настолько визуально сладко-цветасто, что мои ягодицы сами по себе конвульсивно сжались, словно обилие цветов грозило им слипанием [58] Как известно, от сладкого может «липа спопнуться». .

За стендом с чипсами мы с Лесли увидели облокотившуюся на стойку краснощекую женщину. Женщина была тучной и одышливой; с заложенным носом, крупным лицом и высоким влажным лбом с обрывком салфетки. На ее глобусообразной груди, туго обтянутой подростковой красной футболкой, гордо лежал бейджик с надписью «До́рис» — и тоже с ярко обозначенным ударением на «о».