Луковый король

Тадеуш помотал головой.

- Я не поеду.

- Поедешь, зайчик. У меня впереди целая неделя, чтобы тебе доказать, почему. И я со своей задачей справлюсь. Иди-ка, мерзавец, сюда!

Глава 16

Как и предполагала мудрая и опытная Гульнара, их появление на званом вечере у пана Филиппа, вызвало переполох, но противиться им никто не посмел. Да и как тут противиться? Два десятка вооружённых до зубов дикарей, две защищённых бронёй единицы техники. Да и сама пани Гульнара была именно тем персонажем Полесья, с кем лишний раз спорить не поощрялось. Во-первых, из-за её скандального характера. А во-вторых... Водила она дружбу и с королём, и с министрами. Пан Волдырь был одним из её воздыхателей, правда, без всяких надежд на сатисфакцию желаний. А тут — пани Гульнара во всей красе и мощи при поддержки артиллерии!

Их безропотно пропустили в зал, где намечалось торжество. В тот самый, где совсем недавно пан Адам и пан Филипп давали друг другу наивные обещания, обмениваясь ключами.

Тадеуш почувствовал лёгкий укол в сердце, увидев Реваза и Джу, сидящих в углу на стульях. Уж не ревности ли?

Гульнара откровенно резвилась, общаясь с представителями «света», не смеющими ей перечить. Дразнила их. С Тадеушем никто не разговаривал, но он и сам не стремился ни с кем пересекаться в этом зале. Закуски на столах он не трогал. Лакеи предлагали компот из сухофруктов, но он отказывался и от него.

Джу и Реваз оба глядели в пол. Тадеуш, наблюдая за ними, видел себя самого, двухмесячной давности, как бы со стороны.

Вот и пастор Хром выдвинулся на середину, к алым подушечкам. Вот пан Филипп и пан Рауль приблизились к нему. Сейчас он их объявит женихом и невестой...

Тадеуш, влекомый какой-то непонятной силой, вышел неожиданно для самого себя на середину зала и громко сказал:

- Джу, ты и вправду хочешь выйти замуж за этого недоразвитого огородника? Или родители настояли? В прошлый раз им казалось, что твоё счастье со мной, а теперь ветер поменялся. Или счастье тут по боку, а им важнее выгодно сбыть тебя с рук?

В зале наступила гробовая тишина. Гульнара с интересом ждала развития событий, которые пока укладывались в рамки её представлений о милом скандальчике.

- А жениху твоему уже рассказали, как мы с тобой пилили замок на твоих латах? А, ну да! Он же сам там присутствовал. Но родительское слово дороже гордости.

- Достаточно, - веско произнесла Гульнара.

- Достаточно будет, когда я решу. А тебе, женщина, лучше помолчать.

Гул недовольства прокатился по свидетелям этого безобразия.

- Ладно. Прощайте. Я увидел, что хотел. Убедился ещё раз, что был прав. И что жалеть не о чем. Вы все — никчёмные людишки. Все ваши помыслы — в сундуках, набитых пустым тлеющим барахлом. Да вы и сами, как сундуки — даже молью от вас воняет.

Он резко развернулся на каблуках и быстрыми шагами направился к выходу. Гордая Гульнара не посмела не побежать вслед за ним, теряя на ходу часть авторитета и репутации.

Однако в танке она ему устроила взбучку по полной программе.

- Ты что себе, позволяешь, щенок? Ты кого из себя вообразил?

- Ты же сама этого хотела.

- Что я хотела, твоему котелку уразуметь не дано.

- Ну, значит, получилось то, что хотел я. Чем это хуже?

- А вот я тебя тряпкой мокрой отдеру, как приедем.

- И получишь за это двадцать шлёпанцев от Валуя.

- Да ты угрожаешь мне, что ли?

- По-дружески предупреждаю.

Они бранились всю дорогу, а потом продолжили это занятие, сладкое не менее любви, и дома. Уступать никто не собирался и шутить тоже. Закончилась ссора тем, что Гульнара в сердцах велела «запрягать» броневик. Тадеуш и глазом не повёл, и ей пришлось укатить домой, чтобы окончательно не потерять лицо. Пусть побудет один, засранец эдакий, помучается. Сам завтра же прибежит «за сладким».

Однако если бы ей показали Тадеуша после её скоропостижного отъезда, она бы, может, сто раз подумала о правильности избранной тактики. Мальчишка снова сел в танк и уехал на нём куда-то один, приказав Валую ждать его и никого не впускать. Включая грозную вдову.

Выбравшись на просторное поле, он принялся гонять по нему кругами на полной скорости, выворачивая пласты земли и калеча невинные кустарники. Солярки ушло, наверное, на целый воз лука. А потом он вдруг так же неожиданно остановился, вылез из танка и побрёл пешком к садоводству «Пламя».

Торжество давно закончилось, гости разъехались. Пан Филипп, грустный и потерянный, сидел во дворе. Ворота нараспашку. Что происходит нынче в королевстве прижимистых и опасливых садоводов, уму не постижимо.

- Я снова к вам, пан Филипп. Если позволите.

Хозяин кивнул, и Тадеуш сел рядом с ним на скамейку.

- Не знаю, можно ли загладить мою вину. Имеет ли это значение. Но я не хотел говорить того, что сказал сегодня. Я вовсе так не думаю.

Пан Филипп молчал.

- Я понял, что люблю вашу дочь. Жаль, понимание это пришло ко мне слишком поздно.

- Что ж ты за человек такой? - сказал отец Джу. - Почему тебе нравится всё делать поперёк борозды?

- Мне и не нравится.

- Тогда зачем?

- Оно как-то само выходит. Я очень несчастный. И не знаю, как это положение исправить.

- Пожалеть тебя, что ли?

- Не надо. Лучше передайте Джу, что желаю ей всего самого светлого. И пусть не держит на меня зла.

- А сам ты не можешь?

Пан Филипп поднялся со скамейки, и только сейчас Тадеуш заметил Джу, стоящую в проёме двери и слушающую их разговор.

- Но это... не по правилам. Теперь мне нельзя... Ей нельзя.

- А кто об этом узнает?

Пан Филипп удалился в сторону огорода, оставив их наедине.

- Ты же не позволишь этому произойти? - произнесла Джу.

- Нет, - ответил Тадеуш. - Я приду за тобой.

- Зачем за мной приходить? Я уже здесь. И ты здесь.

Тадеуш приблизился к ней. Погладил по волосам.

- Ты ещё совсем ребёнок. А за этим забором нас ждёт взрослая жизнь. К ней нужно быть готовым. Вот я сейчас и уйду, чтобы сделать необходимые приготовления. А потом вернусь. За тобой.

- Свадьба через две недели, - предупредила Джу.

- Торопятся тебя пристроить. Боятся, значит. Но это даже прикольней. Я появлюсь в самый последний момент. Когда Реваз отопрёт твой замок и распустит слюни.

- Тад!

- Доверься мне, глупая девчонка.

- Я доверилась.

- Тогда до встречи.

Он коротко, но крепко и властно поцеловал её в алые влажные губы.

Глава 17

Пани Гульнара выдержала разлуку ровно два дня. Возомнивший о себе щенок не казал носа на её хутор и гонцов не слал. Что-то, видать, придумал своей глупой башкой, и с этим теперь нужно было срочно разбираться. Повод для визита она нашла благовидный: забрать вещички, разбросанные (и даже развешанные) по «Витязю».

Встречать её вышел надменный Валуй, что уже само по себе являлось плохим знаком.