Луковый король

- Где барин? - небрежно осведомилась она.

- Почивает, - сообщил Валуй.

- Разбуди.

- Не велено.

- А я вот тебя, паршивца...

Дикарь не дал ей в деталях высказать угрозы.

- Зато строго наказано всякого, кто осмелится нарушить ихний покой, гнать палкой. А ежели и это не поможет, тогда — пулемётами.

Валуй не шутил. Они не умеют. Пришлось применить другую тактику.

- Где же это видано, чтобы бедных вдов лишали личного имущества? Я буду жаловаться самому королю.

- Это на здоровье, - одобрил её планы Валуй. - И на его величество патронов хватит. Урожай лука нынче был отменный. Запаслись всем необходимым.

- Государственная измена! - классифицировала его речь Гульнара.

- Мелко плаваете. Чемодан ваших трусов и на более крупную провинность потянет.

Экий зубастый дикарь попался! Что-то за ними она такого не замечала раньше. Неужто прав был Дарвинц-то? Насчёт развития всего живого из простого в совершенное.

Неизвестно, чем бы закончилась их милая беседа, но тут на подмогу Валую вовремя подоспел хозяин. Действительно спросонья. Это среди бела дня-то! В луковом хозяйстве!

- Привет! - просто сказал он, и в его голосе не чувствовалось ни обиды, ни радости. - Ругаетесь?

- Да вот, - пожаловалась пани Гульнара, всё ещё надеясь на благоприятный для себя исход. - Твой цепной пёс меня не пускает. Забрать вещи пришла, а меня за воротами держат, как дикарку или погонщицу какую. И, главное, кто?

Она смахнула платочком набежавшую слезу, мимоходом пытаясь оценить, какой эффект она оказывает на милосердного неискушённого юношу. Однако, похоже, что результата получилось ноль в квадрате.

- Мы — культурные цивилизованные люди, Гуля, - пообещал ей наглеющий день ото дня отпрыск. - Заходи, ищи свои безделушки. Только чужого не бери, ладно? Ведро луку напоследок я тебе, так и быть, насыплю. По старой дружбе.

И кивнул Валую: мол, пропусти.

Пани Гульнара использовала предоставленный ей шанс по полной программе. Не торопясь, тщательно взвешивая каждый шаг, она прочесала территорию садоводства. И так, и эдак прикидывала в уме, что ещё имеется в её богатом арсенале уловок. А были там и обмороки, и выпавшая нечаянно из лифчика грудь, и крепкое словцо в прикуску с гипнотизирующим взглядом. Только поможет ли на этот раз?

Дикари улыбались ей приветливо и всячески норовили подсобить. Оно и понятно, даже скотина помнит доброту. Не то что этот злобный дрессированный привратник. Барахла, действительно, набрался целый чемодан. А то и два — кто их мерил? Тадеуш периодически попадался ей на глаза, но близко не подходил и, кажется, был чем-то озабочен. Когда же время её окончательно истекло, она подошла к нему решительным шагом и смело заявила:

- Что ж вы, пан Тадеуш, даже не поцелуете меня на прощанье? Не чужие ведь!

Авось дрогнет сердце молодое, горячее. Но не дрогнуло оно. Устояло.

- Да, конечно, - согласился с ней молодой мужчина и буднично прикоснулся губами к её щеке. - Не держи на меня зла, киска. Не судьба нам вместе быть. Вот такая петрушка получается.

- Ой ли! - возразила бывшая любовница. - Кто её спрашивал, судьбу-то?

- Я, - спокойно поведал ей Тадеуш.

«Клубничная вдова» только сейчас, вблизи, рассмотрела, как изменился его взгляд, и поняла, что ловить здесь больше нечего. Пора в обратный путь. Опять Богу жаловаться на тяжёлую женскую долю и клянчить себе жениха. Тьфу!

- Хорошая бабёнка! - прокомментировал Валуй отбытие пани Гульнары.

- Так бери её себе, - серьёзно посоветовал Тадеуш.

- Общество не одобрит.

- Одним грехом больше, одним меньше. Танк готов?

- Готов. И солярки полные баки, и снаряды все сложены. Значит, едете, пан?

- Еду. У них там без изменений?

- Всё по плану. Свадьба на следующую пятницу.

- Значит, остаётся только ждать.

С чем он справился легко. А когда наступило назначенное время, он крепко обнял на прощание Валуя, дал последние наставления, а затем сел за рычаги бронированного монстра и сказал громко вслух:

- С Богом!

ЭПИЛОГ

Солнце стояло в зените. На раскалённой бетонной поверхности валялись порванные в хлам ботинки. Горячий ветер трепал бельё на верёвке, которое давно уже высохло и теперь ожидало, когда же его заберут в тенистую прохладу помещения. Заросший густой бородой мужчина вышел на крыльцо полуразвалившегося домика с заколоченными фанерой окнами. Пнул пробегавшую мимо курицу, отчего та издала душераздирающий вопль обиды.

- Развлекаешься, старый?

Его потеснила в дверях седоволосая женщина в сером (или просто выцветшем) платке.

- Всё дурь никак из головы не выйдет. Ты бы лучше сарай поправил. Развалится в любую минуту.

- Раскудахталась, - ответил мужчина, явно проводя какую-то параллель между ней и обиженной им только что птицей.

- Глаза б мои тебя не видели! - женщина замахнулась на него пустым ведром.

Он даже не попытался защититься и никак не испугался — всяких страхов, наверное, насмотрелся в жизни.

Она протиснулась мимо него, направляясь по каким-то хозяйственным делам во двор. Но он неожиданно схватил её задницу обеими волосатыми лапами.

- Попалась! - закричал он, дурачась.

- Отлезь, окаянный! - рявкнула она, но злости не слышалось в её голосе. - Тряпкой по морде захотел?

По его лицу можно было заключить, что он не против такого над собой насилия.

- Мам! - донеслось из глубин дома. - А Петька у меня игрушку забирает!

- А я вот ему уши-то надеру! - немедленно откликнулась женщина.

- Прям жандарм какой-то, - прокомментировал её слова мужчина. - Этому тряпкой по морде. Этому — уши.

- За вами, шалопаями, только поспевай.

- Кто ж тебя заставлял одних пацанов рожать?

- Я что ли выбирала?

- А кто? Ты самая вредина и есть. Назло сделать хотела. Не веришь мне, у Гауди своего спроси.

Мужчина махнул рукой в сторону развалин некогда величественного собора с башнями, формой похожими на языки пламени.

- Пустобрёх!

- Философ, - поправил мужчина.

- Это одно и тоже.

- Не твоим скудным умом об этом судить.

Женщина демонстративно плюнула на пыльную поверхность двора и удалилась, а мужчина сел на крыльцо, щурясь под солнечными лучами. Древнее светило не мешало ему, и жар не ломил костей. В доме послышалась какая-то возня и крики. Но они не интересовали его. Он думал о чём-то своем. Далёком. Возможно даже прекрасном.

- А помнишь, Джу, - крикнул он. - Как мы с Ревазом дрались за тебя?

- А как же! - откликнулась женщина. - Чуть не поубивали друг друга.

- Я вот иногда думаю: надо было ему уступить.

- И сидел бы сейчас со своей престарелой мадам. В кресле-качалке бы её баюкал. Из ложечки кормил.

- Это да! - расхохотался удачному образу Тадеуш. - А помнишь, как солярка у нас кончилась, и мы пёрлись пешком до самой Вены, пока не нашли трактор?