Луковый король

Тадеуш повернулся к Богдану и сказал:

- Пан Адам — дебил.

Ни один мускул не дрогнул на лице дикаря.

- Вечером получишь сорок шлёпанцев.

Снова никакой реакции.

- Жрать хочешь?

Глаза Богдана вспыхнули радостным огнём.

- Ну, вы хватили, пан! - отозвалась уборщица. - Это слово они с детства знают, как «Отче наш».

Тадеуш вздохнул и решился:

- Ладно, старая. Чего тебе нужно?

- Не мне, пан, а вам. Никодим велел кланяться и спросить, не угодно ли чего?

- Угодно. Его, подлеца, высечь за прошлую услугу. Вот уж удружил! И вернуть должок.

- Зря вы так, пан. Технические накладки иногда случаются. Железо — не человек. Особенно если оно сто лет без дела пролежало.

- Ну, допустим, - несколько оттаял Тадеуш. - Что на этот раз?

Уборщица вытерла мокрой рукой лицо.

- Я как раз насчёт «должка», который вы изволили вскользь упомянуть. Есть ещё один способ, ясный пан. Можно отомкнуть замок и без ключа вовсе.

Тадеуш разочарованно усмехнулся.

- И танк без солярки может поехать. Ага. Знаем. И вечный двигатель существует. Осталось его только с чертежей на материал перенести.

Но уборщица была подготовлена к скептицизму клиента основательно.

- Мне Никодим так и сказал: пан сразу не поверит. Он умный и осторожный. А ты ему скажи: идите, пан, в библиотеку и найдите книгу о «медвежатниках».

- О ком?

- О «медвежатниках», - терпеливо повторила уборщица. - Только у библиотекарши ничего не спрашивайте, пан, а сами отыщите книгу на полках по каталогу. Материал засекреченный канцелярией короля. Если за помощью к ним обратиться, они сразу догадаются, зачем вам книга такая понадобилась.

Заинтриговала, старая.

- Ну, допустим. Прочитаю. И что дальше?

- А дальше, когда идея освобождения вами полностью овладеет, кивните мне на переменке в знак согласия. А я уж тогда назначу и время, и место.

Сказав это, она резко вернулась к прерванному беседой занятию — мытью полов. Заметила, видимо что-то подозрительное.

Ждать Тадеуш долго не стал — его прямо так и колотило от нетерпения узнать, что там за секреты такие королевские. На большой перемене пошёл в библиотеку и книгу ту отыскал на самом дальнем стеллаже. Пыльную и потрёпанную. Всю заляпанную жирными отпечатками пальцев таких же, видать, малолетних следопытов. Чтение настолько захватило его, что он чуть не опоздал на урок математики. Последнее, что он увидел, забегая в класс, была уборщица, сделавшая ему знак рукой. Они успели только мельком перекинуться парой фраз.

- Согласен, - прошептал он.

- Завтра, на уроке истории, - прошептала в ответ она.

- Как на уроке?!

- Вас не должно это волновать, ясный пан. Сидите смирно и улыбайтесь. И ни на что не обращайте внимания.

- Ты? - попытался угадать Тадеуш.

- Нет. Будет специалист. Всё. На нас смотрят.

Специалист, значит. Да у них тут целая агентурная сеть! Под самым носом у школьной администрации рассадник контрабанды и прочей уголовщины. Их что, без пыток на работу принимают?

Математика на этот раз тянулась дольше всякой истории и географии вместе взятых. Формулы летали в голове Тадеуша, будто птицы, но нигде не садились и улетали прочь. Столько событий надвигалось на него — какие уж тут формулы!

Толпа собралась у «хлева» приличная. Оно и понятно, зрелище ведь предстояло неординарное. Не каждый день такое увидишь. Титомир и Богдан вмиг уразумели, что от них требуется, и встали в боевые позы, кровожадно облизываясь, на потеху алчущей публике. Самсон дал отмашку, и бойня без всяких правил началась. Разгорячённые свидетели принялись свистеть и делать полезные, с их точки зрения, замечания бойцам.

То, что бой закончится не так, как он прогнозировал, Тадеуш понял сразу, едва дикари сблизились. Не слишком крупный и совсем непредставительный Богдан мгновенно нанёс серию хлёстких ударов по корпусу соперника, а сам легко ушёл от ответного града любезностей, обрушившегося на него. Затем он достал Титомира прямым в челюсть, пошатнув уверенность того в себе. Точку он поставил через пару секунд правым хуком, повалив тело врага к ногам хозяина. И довольный встал по стойке «смирно», ожидая похвалы и ласки. Вот же, блин, непруха! Получалось так, что вместо собственной свободы от опеки, он обеспечил её клятому Патрику. Да, умел подбирать трудовые кадры пан Адам!

К вечеру, однако, Тадеуш, продолжая заделывать дырки в заборе, вспоминал о поединке с некоторой долей удовлетворения. Видимо, в нём непроизвольно заговорил собственник, довольный качеством своей игрушки. Богдан-победитель, сидящий рядом в кромешной пыли, сыто икал и улыбался самому себе во сне. Пусть переварит награду от отца за победу. За то, что не посрамил луковое садоводство.

- Эй! - раздался голос Никодима стой стороны изгороди. - Как дела?

Тадеуш ответил ему только после хорошо рассчитанной и выдержанной паузы, чтобы слегка сбить спесь с виновника провала прошлой операции.

- Дела бывали и похуже.

И вообще он не собирался обсуждать с каким-то проходимцем без рода и племени свои мысли и чувства.

- Наслышан о твоём маленьком триумфе, - сдался Никодим.

- Тебе-то что?

- Да так. Слухи. В нашей скучной глуши любая драка — событие. Но ты прав: я не за этим ноги бил в такую даль. - Никодим хитро подмигнул. - На ведёрке лучку сговоримся за услугу, а? Как в прошлый раз.

Тадеуш мстительно осклабился.

- Харя треснет от чужого добра. Ты со мной ещё за прошлую отгрузку не рассчитался. Не находишь, приятель?

- Так ведь это... Накладка вышла. Не наша вина. Работу человек сделал честно.

- А мне нужен результат, а не работа. Вы там хоть школу спалите, мне по барабану. Будет результат — будет лук. Всё!

- Многообожаемый пан! - взмолился Никодим.

- Всё, я сказал.

В этот самый ответственный момент серьёзного взрослого торга Богдан вдруг открыл глаза. Первым делом он определил незнакомца с той стороны забора — сработали сторожевые рефлексы. А потом раскрыл рот и издал ранящий уши звук, очень похожий на сирену. С вышек тотчас замолотили пулемёты. Едва ли дикари разобрались, что к чему, и поэтому били наугад, по лесу. Никодим увидел в этом свой последний шанс. Он, как заяц петляя, пустился наутёк, к спасительной чаще. Не добежал он метров десять. Упал, сражённый безжалостной очередью.

Тут уж всё садоводство поголовно встало на уши. Гремели пустыми вёдрами, улюлюкали, бросали в воображаемого противника палки и камни.

- Кто это был? - заорал примчавшийся на шум пан Адам.

- Дикарь какой-то, - соврал Тадеуш, мысленно готовый к новому витку наказаний.

Но всё на этот раз обошлось. Мёртвого Никодима нашли в траве и признали в нём дикаря. По одежде, как он того и добивался. Бродят тут. А чего бродят? Сидели бы у себя в пещерах, никто бы им и слова не сказал. Закопали тело тут же, чтобы не доставлять лишней радости и пищи извечным врагам огородников — воронам.