Екатерина Лесина - Понаехали!

- Государь…

- Не будет вмешиваться. А вот Гильдия перемены поддержит, им они выгодны… идиёты.

Идти было боязно. И огонек, севший на ладонь, трепетал, грозя погаснуть в любой миг. Если погаснет… нет, стены не сдвинутся, это просто собственный страх, не более. Если уж их пустили на тайную тропу, то и проведут ею.

- Не понимают, что сами себя губят… - если говорить, то становится не так страшно. И Марьяна рядом, верная подруга, которая тоже боится. И от понимания, что не одна-то она, Эльжбета, мается страхом, тоже легчает. – Эти ведьмы погаснут, а другие… другие и не народятся. Не смогут. И что-то потом будет? Сила от самих магов уйдет… уже уходит. Разменяли её… и на что, спрашивается?

Голос здесь кажется тихим.

И вспоминается вдруг, как она первый раз шла этим вот путем. И ведь тогда-то не боялась. Верила? Наставнице верила, как самой себе… и вышло… что вышло, то вышло. Верно, повезло ей, Эльжбете… и с наставницей тоже. А казалось, что наоборот, что… может быть хорошего в старой сварливой ведьме, которая на прочих глядела с насмешкой, будто знала что-то этакое.

Знала.

И глядела.

И видела. Многое, чего сама Эльжбета Витольдовна не замечала. А ведь тогда обидным показалось.

- Нехороша ты, - наставница и сама не стремилась быть красивою. – Но это и к лучшему. Зато голова светлая. Ныне тяжко выбрать… делают из ведьм не пойми кого. А магов не слушай, им бы голову задурить да к силе получить прибавку. Вот и поют о любви. А вы и верите.

…верят.

- Я тебя чему могла, тому научила, теперь сама думай… - и исчезла. Тогда-то Эльжбета, оставшись совершенно одна, и растерялась.

Вот и…

- Если Ковен изберет Властимиру Верховной, то я должна буду привести её сюда, а это, как сама понимаешь, невозможно…

…возможно.

Но… зачем?

Коридор, сделавшись под конец столь узким, что пробираться пришлось боком, закончился дверью. И та отворилась, стоило Эльжбете коснуться её.

- Вот ведь… - Марьяне пришлось втянуть живот, да и вовсе протиснулась она с немалым трудом. И уже там, в комнатушке, которая была мала и невзрачна, вовсе не такова, какой надлежит быть сокровищнице, она поспешила отряхнуться. – И все одно… подумай, что ты творишь.

- То, что давно следовало бы сделать, - Эльжбета обвела комнатку взглядом, впервые задумавшись, чем на самом деле она являлась.

Покоями древней княгини, что уродилась ведьмой и нашла, как ей казалось, способ все-то исправить? Всех-то примирить?

Она вышла замуж.

Любила.

И была любима. И потому-то силой делилась щедро, а князь, ставший магом, сильнейшим из многих, был в достаточной мере умен, чтобы понять, что сила эта вовсе не его собственная.

Любил ли он?

Также, как эта вот… от неё в комнатушке осталось немногое. Да и то… разве княгиня, даже в глубокой древности, стала бы жить вот тут? Нет, у неё должны были быть иные покои, роскошные, подобающие статусу.

…особенно после, когда князь назвал себя царем, а супругу царицей. И когда все-то рода великие, древние, не признававшие над собой иной силы, кроме Богов, один за другим склонились пред ними.

Здешняя сила была сладкою, что мед.

И дурманила.

И шептала, что не стоит спешить, что… неужели Эльжбета вот так просто возьмет и сломает то, что создавалось до неё? И не за день, не за два…

Она коснулась старой книги, на страницах которой жила история. Та, давняя, прочитанная не единожды, ибо каждая взрослая ведьма должна знать.

…должна была.

Когда и кто решил, что это вот всеобщее знание – совсем лишнее дело? Или нет, что сперва-то одной книги на всех не хватит? И надобно переписать. Оно ведь благое дело… девочки в школе должны понимать, почему важно сохранять равновесие.

Маги не могут без ведьм. А ведьмам не могут без магов. И они суть две половины целого…

…сперва книгу переписывали, как она есть, страшась изменить хоть бы знак. После кто-то решил, что она слишком толста и тяжела для понимания. Да и к чему-то им, молодым ведьмочкам, знать, что там в древности творилось? То есть знать надобно, но… не столь подробно?

А там уж кто-то постановил, что есть важное, а что так…

…и книгу сократили.

Чтобы после сократить внов. И опять. И вычеркнуть то, что полагали лишним… древние сражения, имена великих магов, отсылки к иным книгам, о которых маги позабыли. И больно осознавать, что и они-то… позабыли.

Не сразу.

Не сами… потихоньку, когда тоже исчезали книги. И кто-то там решал, будто бы не нужно магам быть сильнее положенного, что…

Эльжбета ласково провела пальцами по страницам.

Её-то саму привела сюда отнюдь не Верховная… та вовсе… не знала? Или предпочитала не тревожить прошлое, которое полагала древним. А какая ныне польза от древности? Нет… Эльжбету привела наставница. Она-то и усадила за чтение.

Она-то и сказала:

- Думай сама. Может, что и получится…

Сказала и вышла, впервые оставив Эльжбету в одиночестве. И тогда-то ей тоже не было страшно. Молодость редко боится. Она читала, с трудом пробираясь через узорчатую вязь, силясь справиться с этим языком, чересчур тяжелым, неповоротливым. Читала и…

…и не понимала?

Пожалуй.

Молода была? Или же…

- Мне… хранить в тайне это место? – спросила она тогда. А наставница хмыкнула:

- Как хочешь.

- Но… - отчего-то сам этот выбор удивил. Как она, Эльжбета, хотела? А она и сама не понимала. Она растерялась. И замолчала. И молчала о тайной комнате долго, до самого ухода наставницы. А когда та все-таки исчезла, то решилась и привела сюда Марьяну.

И… наверное, можно было бы кого-то еще. Но… кого?

- Я ведь тоже виновата, - Эльжбета присела на каменную лавку, холодную, как и все-то здесь. Но теперь холод казался ей могильным. – Я ведь могла все изменить, но…

- Не стала?

Марьяна книгу прочитала и… отказала молодому красивому магу, который готов был взять её в жены. Чем несказанно разозлила наставницу, которой маг неплохо заплатил за посредничество. Тогда-то Марьяне пришлось уехать. Надолго.

А Эльжбета осталась одна.

Она-то никому не отказывала, ибо и не сватались к ней, то ли из-за худобы и некрасивости, то ли по иной какой причине – она даже одно время крепко подозревала наставницу, что та наложила проклятье, но увидеть его не смогла. После и вовсе выкинула из головы дурное, ибо сама Верховная обратила на Эльжбету внимание.

- Не стала, - вздохнула она. – Мне… знаешь, я ведь читала. И думала. О том, как оно было прежде. И о том, что сейчас… о школе… я знаю, что её создавали, чтобы спрятать девочек, защитить, помочь… и мы прячем, защищаем и помогаем.

Над книгой тускло мерцал камень. Был он округл и неровен, и чем-то походил на яйцо, только не куриное, а много крупнее. Одно время Эльжбета даже всерьез полагала, что яйцом-то он и является, к примеру, драконьим. И пыталась услышать эхо жизни внутри, но не услышала ничего.