Владимир Сорокин - Доктор Гарин

Все замерли.

Решительным шагом графиня подошла к столу и остановилась напротив графа Данилы. Граф замер с бокалом в руке. Графиня подняла руку с револьвером и навела его на графа. Граф Савва с полным ртом умоляюще вскинул руку. Граф Данила поставил бокал. Черты его орлиного лица мгновенно заострились, и оно сразу постарело и стало злым.

Раздался щелчок.

Графиня расхохоталась и швырнула револьвер на стол. Выдох и стон облегчения повисли над столом. Граф Савва выплюнул непрожёванный кусок мяса, закашлялся и замахал рукой на жену. Она же повернулась спиной, быстро подняла платье и показала свой голый красивый зад:

— Вот тебе, Данила!

Граф Данила выдохнул, наклонился вперёд, вперившись глазами в белые, полные ягодицы. И расхохотался, откинулся на спинку стула.

Графиня опустила платье, подошла и села на своё место между братьями.

— Хулиганка! — Граф Данила ударил кулаками по столу.

— Ты всё-таки нашёл способ лишить меня астролога! — зло и облегчённо рассмеялась графиня. — Налейте мне вина!

— Милая… чёрт… Господи… ну как тебе не стыдно? — надрывно кашлял её муж.

Она стала хлопать его по спине:

— Всё ходил кругами, всё ставил ловчие сети да капканы, а тут — раз! И получилось!

— Хулиганка, ну и хулиганка жена твоя, брат! — смеялся, раскачиваясь, граф Данила. — С ней не соскучишься!

— И на охоту его таскал, думал, под пулю бриганда попадёт, да не срасталось, а сегодня получилось! Voilà! Bravo, граф!

Она громко и зло зааплодировала.

— Анна Леонидовна, голубушка, что же вы с нами делаете?! — запричитала полная родственница.

— Это просто… не знаю что… — качал головой, схватившись за виски пожилой родственник.

— Ревнивый брат у тебя оказался, Савва! — Графиня сильно хлопнула мужа по спине. — Вбил себе в голову, что мы с Моно любовники! Уверовал!

— Прекрати… помилуй… — приходил в себя тот.

— Где вино, чёрт возьми?! — прикрикнула она на оцепеневших слуг.

К ней подбежали, наполнили бокал.

— Белого, дурень!

Ей налили белого.

— Вот. — Она подняла бокал, обвела им стол и с силой плеснула в лицо графу Даниле.

Все ахнули.

— Аня! — укоризненно воскликнул муж.

— Беленькое не так пачкается. — Она поставила пустой бокал.

Граф Данила снова рассмеялся, стал вытирать лицо салфеткой:

— Можно и красным…

— Довольно с тебя.

— Теперь ты спокойна?

— Absolument.

Утеревшись, граф Данила протянул ей ладонь. Она положила на неё свою руку, он поцеловал её.

— Я ни во что не уверовал и ничего не подстроил, — заговорил он, возвращаясь к трапезе. — Не фантазируй. Всё произошло само. И ревности у меня никакой не было, что за бред? Моно был мне не по душе. И не только мне. Бывает. И не я вызвал его на дуэль, Аня.

— А где тот герой сицилийский? — Она поискала глазами среди сидящих за столом.

— Пошёл помолиться об убиенном.

— Ладно… — Она махнула рукой, оглядела стол. — Что тут у вас? Я проголодалась.

Ей поднесли жаркого.

— Ой, Анюта, так можно и на тот свет, — перевёл дух граф Савва и поднял бокал. — Давайте же выпьем за мою жену!

Он приподнялся. Мужчины встали.

— Я потрясён, я шокирован, я растерян! — заговорил граф Савва. — Но скажу вам со всей откровенностью, со всей страстью: я очарован своей женой! Навсегда и бесповоротно! За тебя, моя несравненная Анюта!

Они поцеловались. Все стали чокаться с графиней. Маша и Гарин, не дотянувшись, приветственно подняли бокалы. Перед Гариным на тарелке лежала кабанья рулька. Он потыкал её ножом:

— Аппетит пропал что-то…

— Понимаю. — Маша принялась за жаркое.

— Здесь ещё веселее, чем у анархистов, — вполголоса пробормотала Пак.

Некоторое время за столом было тихо — все ели молча. Это не понравилось графине:

— Что у нас за монастырская трапеза? Савва! Позови песельников.

Граф Савва хлопнул в ладоши:

— Позвать сюда песельников! И Марфу!

— Марфу непременно, — одобрительно кивнул жующий граф Данила.

Вскоре в зал вошли двенадцать казаков и Марфа — статная крестьянка лет тридцати, в красном сарафане и кокошнике. Они выстроились полукругом, поклонились трапезничающим и запели казацкую песню. Марфа пела, прохаживаясь возле казачьего полукруга и слегка пританцовывая. Она была босой.

Графиня пила вино, не притрагиваясь к еде, поглядывая на казаков и гостей. Чувствовалось, что она всё ещё не успокоилась.

— Орла! — громко приказала она, когда песня кончилась.

Казаки запели про степного орла. Пров Петров стал подпевать им. Графиня встала, вошла в казачий полукруг и поплыла лебёдушкой, быстро семеня ногами. Марфа уступила ей место, покинув полукруг.

— Нет! — вдруг выкрикнула графиня и остановилась.

Казаки смолкли.

— Нет! Нет! Нет! Нет! Нет!

Выкрикивая одно слово, графиня расстегнула своё тёмно-зелёное платье, сбросила его, сбросила исподницу и осталась голой. Подойдя к столу, она схватила край скатерти и с силой потянула. Скатерть поехала со стола вместе со всем, что на ней стояло. Маша, Пак и Салтанат вскочили, но оба графа, родственники, оцепеневший Ананий и угрюмый Пров остались сидеть.

— Нет! Нет! Нет! Нет!

Посуда, бутылки, приборы и еда повалились на пол. Дональд расхохотался и, жуя, с ногой косули в руке спрыгнул со стула, подполз поближе. Собаки кинулись к еде. Сидящие за столом домочадцы сторонились ползущей скатерти, и было ясно, что это им не впервой. Скатерть со всем содержимым, с грохотом и звоном обрушилась на мраморный пол, потекли лужи вина.

— Аня, это уже скучно, — недовольно поморщился граф Данила.

— Анюта… Анюта… — укоризненно качал головой граф Савва.

Родственники насупленно молчали. Гарин, проводивший взглядом со стола свою так и не начатую кабанью рульку, сидел с ножом в руке. Ему вдруг захотелось есть.

— Простите, господа, — обратился к гостям граф Данила. — Это у нас бывает…

— Нет! Нет! Нет!

Графиня покричала и замолчала, задумавшись. Потом влезла на опустевший стол и легла навзничь.

— Ну и что теперь? — спокойно спросил граф Данила, недовольно глядя на тело графини. — Прикажешь съесть тебя?

Вставшие было сели на свои места.

— Я понесла потерю. И хочу восполнения.

Братья переглянулись. Их недовольные одинаковые лица с орлиными носами и пышными усами, перетекающими в бакенбарды, вызвали вдруг у Маши смех. Она рассмеялась.

— Я буду лежать здесь до тех пор, пока мне не будет восполнения! — угрожающе произнесла графиня. — И никто, никто из вас не покинет этого стола!

Неприятная тишина повисла над столом.

— Анюта, милая, — привстал было её муж.

— Сидеть!! — истерично закричала она.

Он сел. Граф Данила демонстративно скрестил руки на груди и засвистел. Родственники переглядывались. Ананий сидел с открытым ртом. Дональд стоял, пялясь на происходящее и обгладывая ногу косули. Пак пожала плечами. Маша всё ещё посмеивалась, зло кривя губы.