Кассандра Монтег - После потопа [litres]

– Майра! – резко окликнул Дэниел. Схватил меня за запястья и заставил отдернуть руки. – Прекрати!

Просто я хотела что-нибудь почувствовать – что угодно. Я посмотрела на Дэниела.

– Этим горю не поможешь, – произнес Дэниел, будто прочитав мои мысли.

– Я нуждаюсь в ней больше, чем она во мне.

Эти слова сорвались с языка сами собой.

Сначала Дэниел не ответил. Лишь молча смотрел на огонь. Я даже засомневалась, слышал ли он меня.

– Неправда, – наконец тихо возразил он.

Мои оптимистичные фантазии о том, что мы все – Перл, Роу, я – снова будем вместе, никак не могут сбыться. Глупая, ничем не обоснованная надежда. Птица без крыльев.

Все, что с нами произошло, не укладывалось в голове. Плавание, шторм, нападение пиратов. Как я в начале обманула команду. Как мы проделали весь этот путь, чтобы спасти Роу, а теперь я потеряла Перл. Исход одновременно и жестокий, и справедливый. Дало о себе знать древнее заклятие. Седна посылает водных существ из морских глубин, определяя людские судьбы.

– Что ты почувствовал, когда твой брат… – начала я, но осеклась.

Трава качалась на ветру, где-то внизу под нами стонали деревья. Дэниел сорвал ягоду с ближайшего куста и сдавил между большим и указательным пальцами. Ягода лопнула.

– Почувствовал – это неправильно. Ощутил какую-то незавершенность. Пустоту. Сразу захотелось вернуть то, что утратил. – Дэниел тяжело вздохнул. – Но вернуть удается не всегда. Иногда можно только отстроить заново.

Он подбросил ветку в костер. Наш хворост превращался в мелкий пепел, и его уносил ветер.

– А вдруг я не сумею найти ни ту, ни другую? – спросила я.

Голос дрожал.

– Сумеешь, – успокоил Дэниел.

Он не двигался с места. Лицо застыло, будто вырезанное из камня. В пламени костра на нем играли свет и тени. Тишину нарушило совиное уханье. В нескольких ярдах от нас на дереве блеснули желтые глаза.

– Джесса… Абран… Марджан… – стала перечислять я.

– Ты ни в чем не виновата.

Я сердито зыркнула на него. Отмахивается, будто речь идет о пустяках! Если я не виновата в случившемся, как еще мне осмыслить их гибель? Взять всю ответственность на себя – единственный способ осознать произошедшее. Иначе чувствую себя слабой и беспомощной.

– А кто виноват?! – огрызнулась я.

– То, что ты всех обманула, – вина, конечно, твоя. А остальное – нет.

За свои проступки я потеряла Перл. Это мое наказание.

– Иногда я даже не хотела быть матерью, – прошептала я. Крепко зажмурившись, я ощутила ноющую боль во всем теле. – Не желала брать на себя ответственность за маленькие жизни. Думала – лучше бы у меня не было детей.

Я боялась потерять своих дочерей, но бывали моменты, когда к моему страху примешивалась малая толика желания, чтобы именно это и произошло. «Если в моей жизни не будет дочерей, я перестану бороться», – говорила я себе. Просто соскользну под воду. Не для кого будет сопротивляться, не для кого притворяться сильной.

Но теперь я потеряла обеих своих девочек и все равно не могла сдаться и опустить руки. Собственное дыхание казалось проклятием. Оно все вырывалось из носа и рта, паром поднималось перед глазами, будто нарочно дразнило. Мое тело предавало меня.

– Так больше продолжаться не может, – сказала я Дэниелу. Повернулась к нему. Голос звучал с надрывом, глаза пылали. – Я этого не вынесу. У меня ничего не осталось.

Мои руки метнулись к груди, сдирая куртку и царапая кожу.

– От моего сердца будто откалывали по кусочку, а теперь ничего не осталось.

Так же волны меняют форму камня, превращая его во что-то новое.

Я содрала с себя куртку. Вцепилась ногтями в грудь и шею. Дуновение холодного воздуха и резкая боль принесли облегчение.

Дэниел схватил меня за запястья.

– Майра, прекрати! Майра!

– Хватит с меня, – прорыдала я, падая ему на грудь.

Мое тело ослабело и налилось тяжестью.

Дэниел притянул меня к себе. Я прижала голову к его груди.

– У меня ничего не осталось! У меня больше нет сердца, – бормотала я.

– Думаешь, тебе так больно, потому что у тебя нет сердца? Нет, тебе больно, потому что ты носишь с собой еще два сердца. Они всегда будут с тобой. Тебе всегда придется тащить эту ношу. Это и дар, и тяжкий крест.

Я покачала головой. Лицо закрывали спутанные волосы. Нет, я не выдержу. У меня нет сил. Даже не знаю, куда двигаться и как.

«Делай невозможное», – сказала Марджан.

«Ты должна стать кем-то, кем тебе еще быть не приходилось». Эти слова произнес голос в моей душе, о существовании которого раньше даже не подозревала. Вдруг я представила летучих рыб: они взмывают из воды в небо и хлопают плавниками, как крыльями.

Я подумала об отце и о том, до какой степени им овладело отчаяние. Не только из-за того, что произошло, но и из-за того, что он не мог стать тем, кем нужно.

За год до того как отец повесился, на фабрике, где он работал, случился пожар. Какой-то инцидент с электричеством. Яркая вспышка ударила ему в лицо, и папа частично ослеп. С того момента мир, где он жил, состоял из теней.

Тут меня посетило непрошеное, давно выброшенное из головы воспоминание. Весенний день после несчастного случая. Я сижу в траве и ловлю червяков для рыбалки. Мама расположилась на крыльце. Папа шел к дому. Он весь день искал новую работу. С утра до вечера бродил по улицам, стучался в двери заколоченных магазинов, просился в работники к фермерам.

В тот день он остановился в нескольких футах от мамы.

– Только с такого расстояния различаю твое лицо, – тихо произнес он.

Мамины губы сжались в тонкую нитку. Она глянула на меня и тяжело вздохнула. Даже тогда я понимала: мама едва сдерживалась, чтобы не расплакаться. Она встала, взяла папу за руку и повела в дом.

В тот год я тоже брала его за руку, водила и описывала все, что видела. Для меня это была забава. Игра. А он будто снова превратился в беспомощного младенца. Звуки и очертания предметов для него отступили на второй план. Он все глубже уходил в себя и перебирал в уме то, что он больше не в состоянии делать.

Ветер завывал среди камней, а облака закрывали луну: сначала темнота, потом опять мягкое сияние. Казалось, мы с Дэниелом сидели на краю света.

Я рада была служить твоими глазами, мысленно обратилась я к папе. Мы были нужны друг другу. Но меня тебе было недостаточно, ради меня ты не захотел остаться…

Что-то в моей душе перевернулось. Мурашки побежали по коже. Во мне проснулось желание бороться. Не для того я проделала весь этот путь, чтобы кто-то другой решал, кто я и чего стою. Не для того переплыла океан, чтобы и дальше оставаться на одном и том же месте. Я по-прежнему та же девчонка, но не только. Так же небо переходит в море, и линия горизонта постоянно смещается, поднимается вверх.