Кассандра Монтег - После потопа [litres]

– Когда? – спросила я.

Джейкоб закусил губу и опустил глаза:

– Крест поставил четыре дня назад. Потерянные монахи хотели ее забрать, чтобы работала у них на корабле. Но она заболела.

Приплыви мы чуть-чуть раньше, могла бы прижать Роу к себе. Ощутить тепло ее кожи, заглянуть ей в глаза, услышать голос. Даже изгиб ее ресниц и огрубевшая кожа на локтях стали бы для меня драгоценным воспоминанием. Я бы бережно сохранила в памяти все эти подробности и жила бы ими все последующие дни. Когда Роу была маленькой, я щипала ее за пальцы, и мы вместе смотрели, как кровь приливает обратно к их кончикам. Нас обеих завораживало ее тело. У Роу не хватало слов, чтобы описать все его части и каждое новое ощущение, а я просто радовалась, наблюдая за расцветающей на моих глазах жизнью. Теперь я жила не сама по себе, а вместе с ней. Для нас обеих это был радостный рассвет, пробуждение. С Роу я будто родилась во второй раз.

Джейкоб присел на корточки и поправил камень на могиле. Трава вокруг него покачивалась, медные волосы ярко сверкали на фоне серого неба.

– Мы думали, чума отступила, но эпидемия не закончилась, – продолжил он. – Мне не позволили забрать тело. Сожгли вместе с остальными. Похоронил здесь кое-что из ее любимых вещей.

Я вскочила, потрясенная. Перл встала рядом со мной и отряхнула штаны. Она терпеть не может грязь. Не привыкла к суше. Жалуется, что повсюду пахнет пылью, землей и бесформенными подземными существами, которые ее роют.

– Тебя не было рядом с ней? – с трудом выговорила я.

– Роу забрали у меня еще несколько месяцев назад. Потерянные монахи увели всех девочек ее возраста. Их держали в специальном изоляторе. – Джейкоб поглядел вниз на приземистые каменные строения возле центра поселения. – Сначала разрешали ее навещать, но потом сказали, что она заболела и к ней никого не пускают. Узнал, что она умерла, только после того как сожгли тело. Когда Роу забирали, я дрался с ними, но меня так сильно избили, что еле выжил. Майра, я сделал все, что мог, – произнес Джейкоб, с жалким видом разводя руками.

Между его бровей залегли морщины.

– Если бы и вправду сделал все, что мог, ты бы сейчас здесь не стоял, – возразила я.

В последние дни о Роу некому было заботиться. Никто не держал ее за руку. Трава закачалась от холодного ветра.

– Почему же ты здесь?

Лицо Джейкоба на секунду исказила гримаса боли.

– Ты точно знаешь, что… – начала я.

– Корабли-фермы в бухту не заходили. Я следил.

Джейкоб кивнул на скалы, с которых просматривался весь южный берег.

– Однажды утром небо заволокло дымом от погребального костра. Изолятор почти опустел. Ночью умерла Роу и еще одна девочка. У Потерянных монахов не было никаких причин лгать мне.

Я представила, как Роу лежала на каком-то грязном тюфяке в одном из зданий, мимо которых я проходила. Может, в однокомнатном доме из шлакоблоков или в каменном коттедже, где почти нет окон. Я вообразила, как ее мучила жажда, как озноб сотрясал ее худенькое тельце. Охранники еду проталкивают на подносе под дверь.

Нет, подумала я. Мою дочку не должна была постигнуть такая участь.

Я хотела схватиться за нож, но сдержалась. Вытерла руки о штанины и сделала несколько глубоких вдохов, стараясь взять ярость под контроль. Я знала, что Джейкоб беспощаден в своей слабости, но не представляла, во что выльется это его качество и как сильно оно ударит по мне.

– Они сказали: буду добиваться ее освобождения – только наврежу ей, – произнес Джейкоб. – Понимаешь?

Джейкоб вскинул руки и, повернувшись, обвел широким жестом долину, скалы и море.

– Теперь мы одни. Тут все стало совсем не так, как раньше.

Я могла бы поделиться с ним тем, что недавно поняла: одиночество – точно такой же выбор, как и все остальное. При любых обстоятельствах. Надежда никогда не придет сама и не постучится в твою дверь. Нужно прорываться к ней, выдирать из щелей своего горя, откуда она торчит, будто сорняк, и изо всех сил цепляться за нее.

Но я ничего этого не сказала. Едва могла говорить: в горле клокотала ярость.

– Ты никогда не верил в нас с Перл! – выкрикнула я. Мои глаза сощурились, а все тело натянулось, будто фал, продернутый через блок. – Поэтому бросил нас умирать.

Золотистая трава клонилась к земле под порывом ветра, налетевшего со скалы и устремившегося вниз по склону. В воздух поднимался запах растений, засыхавших на зимнем холоде. Скоро этот склон засыплет снегом.

Джейкоб зажмурился:

– В лодке не было места.

– Не было места?.. – едва слышно переспросила я.

Джейкоб уронил голову в ладони, потом опустил руки. А когда заговорил, то таким тоном, что казалось, будто повторял историю, давным-давно выученную наизусть.

– Мы уплыли на лодке Дэвиса. С ним я познакомился за несколько недель до того, как дамбу прорвало. Он собирался бежать с семьей и сказал, что место есть только для двух человек. Я спросил его – да, спросил, – можно ли взять еще одного человека, всего одного. Хотел уплыть с тобой и с Роу. Но Дэвис ответил – нет. Пригрозил, что вовсе на борт не пустит. Особенно когда узнал, что ты беременна…

Голос Джейкоба прервался. Он поглядел на Перл. Она уставилась на него в ответ. Лицо ничего не выражало, руки висели вдоль боков. Ее мешок слабо зашевелился.

– Я ведь заговаривал с тобой на эту тему, помнишь? Ты еще пропалывала огород. Тогда ты отказалась уплывать. А я не мог ждать, когда твой дед закончит строить лодку. Я просто с ума сходил. Сил не хватало это выносить. Я же знал, что дамба не выдержит.

Внизу волны с ритмичным шумом накатывали на скалы. В промежутках между их ударами раздавались низкие стоны ветра.

– Мог бы не торопиться и объяснить как следует, – возразила я.

– Майра, ты меня никогда не слушала!

– Хочешь свалить всю вину на меня? Нет, ты сам задумал план побега – и не только задумал, но и осуществил. Выходит, ты бросил нас, а виновата в этом я?

– Нет, не виновата, просто… ты всегда хотела, чтобы я заменил тебе отца.

При упоминании об отце я остолбенела. Волоски на загривке встали дыбом. На ладонях выступил пот. Вдалеке взвизгнул мелкий зверек: на него явно кто-то охотился. Может, ястреб вонзил когти в живот добычи? Я молча покачала головой, хотя Джейкоб попал в точку.

Воспользовавшись преимуществом, он торопливо продолжил:

– Ты всегда обращалась со мной как со слабаком. Будто мне нельзя доверять. И смотрела на меня точно так же, как сейчас.

– И как же я на тебя смотрю? – спросила я.

– Так, что сразу ясно: даже не сомневаешься, что я тебя разочарую.

– В этом смысле ты всегда оправдывал мои ожидания.

Джейкоб закрыл глаза и вздохнул.

– Когда уплыл, чувство вины чуть не разрушило меня изнутри, – признался он. – Умереть хотелось. Но я держался: надо же было заботиться о Роу.