Виталий Забирко - День пришельца (сборник)

Я растерянно обернулся к стойке бара и ткнул пальцем в тщедушного пришельца, занятого поглощением овсянки. Это был последний аргумент, и, прямо сказать, не очень убедительный по сравнению с теми же минотаврами.

– А это? – упавшим голосом спросил я.

– Это известный всем Звёздный Скиталец! – прокаркал с ограды птеродактиль Ксенофонт.

Субтильный Звёздный Скиталец смущённо обернулся, застенчиво кивнул маленькой головкой в знак приветствия и продолжил питаться овсянкой.

– Ага! – возрадовался я. – Звёздный Скиталец! Если звёздный, значит, пришелец!

– Почему обязательно пришлец? – пожал плечами Василий. – Тоже наш человек. По-твоему, если армия краснозвёздная, то это обязательно армия пришлецов?

– А если красная, значит, с Марса? – поддержал Василия со своего насеста птеродактиль Ксенофонт.

Но в этот раз сбить меня с толку им не удалось, так как я вспомнил ещё об одном аргументе. Гораздо более весомом, чем тыканье пальцем.

– Тогда скажи, Василий, что вы празднуете? – вкрадчиво спросил я.

– Как это что? – возмутился Василий. – Праздник празднуем. Весёлый.

– Какой именно? – не унимался я.

– Ну… – он неопределённо повёл плечами, затем возмутился: – Какая, собственно, разница, какой? Праздник и всё!

Я наконец осознал, что Василию всё равно, какой праздник. Лишь бы он был, чтобы выпить. Лишь бы имелся повод… С другой стороны, для Василия никогда не находилось повода, чтобы не выпить. Философская дилемма…

Я не стал решать дилемму, тем более что для Василия она давно стала леммой, и разрубил гордиев узел:

– День Пришельца, вот что здесь празднуют!

– Ну… – не совсем уверенно кивнул Василий. – Ну, День Пришлеца, что с того? Пить, что ли, нельзя?

– А если День Пришельца, – злорадно сказал я, – то где же они, эти самые пришельцы, когда ты утверждаешь, что тут все свои?

Василий задумался:

– Где пришлецы, говоришь? Гм… Действительно, где они? Тут без ста граммов не разобраться…

Он потянулся к бутыли, но я, осмелев, ударил его по руке.

– Сейчас как пошлю!.. – пообещал Василий, но вовремя спохватился. Посмотрел на меня, и вдруг зрачки его глаз расширились от изумления: – О! Нашёл одного! Ты!

– Он, он! – подхватил с ограды птеродактиль Ксенофонт. – Пришлец ещё тот! Лазит везде, свой нос, куда не надо, суёт. Девок наших портит!

Я запустил в птеродактиля вторым огурцом, но в этот раз промахнулся.

– Ещё и закуской швыряется! – усугубил обвинение птеродактиль Ксенофонт. – Наши так не поступают!

«Ваши секачами головы прорубают», – подумал я, но не стал больше связываться со строптивым предшественником пернатых и предложил Василию следующий аргумент:

– Если я пришелец, тогда сегодняшний праздник в честь меня?

– В честь тебя? – засомневался Василий и посмотрел на меня так, будто впервые увидел. – Это вряд ли…

– Тогда я не пришелец?

– Гм… Вроде нет. Знавал я одного пришлеца… Вредный был до невозможности!

Василий явно намекал на зелёненького пришельца, воровавшего с его огорода капусту.

– И этот вредный! – прокаркал птеродактиль Ксенофонт.

– Да нет, вроде не очень… – не согласился Василий.

– Очень, очень! – возопил не раз обиженный мной птеродактиль Ксенофонт.

– Заткнись, птица недоразвитая, – презрительно посоветовал Василий и отмахнулся от птеродактиля, – без тебя разберёмся.

Птеродактиль Ксенофонт умолк. Он тоже знал, чем может окончиться спор с Василием. Прозябать на занавесках Кузьминичны ему отнюдь не хотелось.

– Если я не пришелец, то кто тогда? – не унимался я. – Покажи хоть одного!

Василий задумался и теперь надолго. Он даже о самогоне забыл.

Мимо столика ленивой трусцой пробежал Барбос, направляясь к столбу со звёздными указателями. Для кого праздник, а у него служба. Насколько я понял, без выходных.

– О! – заметив пса, воспрянул Василий. – Знаю я одного пришлеца!

Мне стало скучно – сразу заподозрил, кого он сейчас назовёт и почему. Зачем я ввязался в бестолковый спор? Единственное, чего мне сейчас хотелось, – увидеть Лию…

– Кто же это? – равнодушно спросил я.

Василий помялся, посмотрел на бутыль с самогоном, но, что удивительно, руку к нему не протянул. Слишком памятны были для него проделки зелёненького паршивца, из-за чего он на время бросил пить.

– Не то чтобы совсем пришлец, – неуверенно сказал Василий, – но что-то от пришлеца в нём есть.

– В ком?

– Погодь маленько, сейчас покажу…

Василий всё же не выдержал, плеснул только себе самогона, поспешно выпил, вытер ладонью губы и бросил на меня кроткий взгляд. Глаза у него было больные, извиняющиеся, будто вернулось то время, когда он в сердцах загубил пришельца. Похоже, простить себе этого он не мог.

– Свет молжовый обиделся, – сказал волосатый пришелец, протягивая Василию стакан.

– Успеешь ещё, – огрызнулся Василий. – Это я в лечебных целях. Сейчас с одним разберёмся, а потом с тобой накатим…

Обогнув карусель, показался возвращающийся от столба со звёздными указателями Барбос.

– Эй, Барбос, – позвал Василий, – иди сюда!

Барбос изменил направление, подбежал к столику и остановился, глядя на Василия четырьмя глазами. Особого почтения во взглядах Бара и Боса не было.

– Вот он, смотри, – сказал мне Василий, – наполовину пришлец.

Я иронично усмехнулся. Вокруг меня сидели создания, которых никогда на Земле в природе не было, мне же в качестве пришельца предъявляли собаку. Да, необычную собаку, но подобные казусы в биологии известны. Сиамские собачьи близнецы.

– Тоже мне, удивил! – хмыкнул я. – А где доказательства, что это пришелец?

– Доказательства? – Василий почесал затылок. – Хм, доказательства… Будут тебе сейчас доказательства. Барбос, покажи ему пятую ногу.

Бар и Бос тявкнули и отрицательно замотали головами.

– Что это за доказательство – пятая собачья нога? – усмехнулся я.

– Когда увидишь, поймёшь! – заверил Василий. – Барбос, ну, будь добр, покажи этому неверующему пятую ногу.

– Покажи! – булькнули из стакана с самогоном красные глаза.

– Покажи, покажи! – хором присоединились из-за своих столиков какадуоиды и минотавры.

– Покажи, – попросил волосатый пришелец.

– Чего ломаешься? – каркнул со своего насеста птеродактиль Ксенофонт. – Покажи ему пятую ногу по самое колено! Чтобы неповадно было сомневаться!

Бар и Бос покрутили головами, посмотрели на всех, затем согласно тявкнули, и пёс сел на землю. В тот же момент все присутствующие как по команде отвернулись. Отвернулись какадуоиды, отвернулись минотавры, развернулись, устроив самогоноворот в стакане, красные глаза, отвернулся Василий, повернул голову на сто восемьдесят градусов волосатый пришелец, отвернулся бармен, спрятал голову под крыло птеродактиль Ксенофонт, и только субтильный Звёздный Скиталец не сделал никаких движений – он и так сидел за стойкой бара спиной к нам.