Фриц Лейбер - Корабль отплывает в полночь

Вдруг Гранфелд повернулся к колпаку – так резко, что его тело закружилось в обратном направлении. Ему показалось, будто рядом с планетой блеснул зеленый сигнал Врага – сочный, изумрудный, гораздо ярче мутного Урана. Прильнув к телескопу, Гранфелд лихорадочно осмотрел пространство. Ничего. Опять нервы. Подойди враг ближе чем на световую минуту, Джексон почувствовал бы это и тут же поднял тревогу. Следующая звезда была еще в трех минутах от контакта с краем атмосферы, и Гранфелд задумался о том, какие обстоятельства привели «Просперо» (тогда еще «Меркурий-1») сюда.

Когда вспыхнула Первая Межзвездная война, исследовательские корабли-первопроходцы с Земли достигли лишь орбиты Сатурна. Не считая Международной службы по защите от метеоритов, космические полеты оставались прерогативой Америки, России, Англии и других сверхдержав.

В первые месяцы безраздельное господство принадлежало черным обтекаемым крейсерам Врага, снабженным антигравитационными полями, чтобы занимать позиции у планет, не выходя на орбиту; еще они умели управлять светом. Да, их основным оружием были направленные световые лучи, фотонные стилеты – их дистанция поражения в вакууме равнялась нескольким диаметрам Юпитера. Кроме того, Враг пользовался зеленым светом для связи, как мы пользуемся радио, то используя сигналы как алфавит, то высвечивая непонятные абстрактные изображения, также считавшиеся частью его языка. Эти устойчивые к силе притяжения корабли были оснащены светочувствительными реактивными двигателями, благодаря чему становились видимыми лишь вблизи Солнца, где ионизировали насыщенное электронами пространство. Вероятно, именно невидимость, а не способность перемещаться во времени или подпространстве, как изначально считалось, позволила им проникнуть в Солнечную систему и добраться незамеченными до земной орбиты.

Несмотря на впечатляющую маневренность и мощное вооружение своих кораблей, Враг не стремился атаковать обитаемые планеты. Его привлекали газовые гиганты; подходя вплотную к их клокочущей поверхности, корабли Врага предположительно заправлялись.

После уничтожения Луностровка и Циркумлуны – в непосредственной близости от Земли – черные крейсеры укрылись за Луной, пользуясь тем, что она вращается синхронно с Землей. Это привело к операции Объединенного земного флота, без участия Англии и Швеции.

Битва у обратной стороны, частично видимая с Земли даже невооруженным глазом, обернулась катастрофой. Всю флотилию уничтожили. Ни одного корабля Врага не удалось захватить или серьезно повредить, за исключением одного: он был случайно поражен ядерной ракетой и «сгорел» дотла – медленно, необъяснимым образом аннигилировался, излучая радужное сияние. Тогда еще не установили, что Враг ведет себя «бестолково» по отношению к малым ядерным ракетам и восприимчив к определенным радиочастотам, а земные телепаты не вступали в контакт с вражескими представителями.

После Битвы у обратной стороны Враг перешел к активным действиям, преследуя земные корабли от Меркурия до Сатурна, но по-прежнему избегая прямых атак на планеты. Он вел себя подобно могущественным морским существам, топящим и запирающим в гаванях все океанские суда, не выходя на берег. В течение целого года Земля отстреливалась ракетами с поверхности и спутников. В космосе не осталось кораблей – за исключением нескольких.

В самом начале войны пять мобильных баз Американских космических сил находились на пути к Меркурию. Они должны были служить спутниками во время разработки полезных ископаемых на маленькой, обожженной Солнцем планете. Эти пять кораблей, обслуживаемых экипажами всего из пяти человек, фактически были космическими станциями Росса—Смита, предназначенными исключительно для внутрикосмических полетов в пределах земной орбиты. Корабли выбрасывали водород, который нагревался до сверхвысокой температуры огромными параболическими зеркалами, диаметром вчетверо больше корабельного фюзеляжа. Кроме того, каждый аппарат был оснащен чувствительным радиолокационным оборудованием и двухместными спасательными ракетами на химическом топливе, которые можно было переделать в ядерные торпеды.

После катастрофической битвы этой флотилии из «консервных банок» приказали миновать Меркурий и, не отдаляясь от Солнца, взять курс на Уран. Эта отдаленная планета совершала полный оборот вокруг Солнца за восемьдесят четыре года и в то время находилась ровно напротив четырех внутренних планет и двух ближайших к Солнцу газовых гигантов – Юпитера и Сатурна. Дальние уголки Солнечной системы были единственным убежищем для слабо защищенной флотилии.

Однако, направившись к Солнцу, флотилия получила предупреждение о двух вражеских крейсерах-преследователях. Пять кораблей выжимали максимум из двигателей, потратив весь водород и прочие испаряющиеся материалы, включая легкосплавные топливные баки, – словно старая паровая яхта, команда которой ради победы в гонке сжигает мебель и даже каюты. Постепенно флотилия перешла со слегка изогнутой траектории, прохождение которой заняло бы несколько лет, на гиперболическую. Теперь достичь далекой планеты можно было за двести дней.

У астероидного пояса крейсеры прекратили преследование и приняли участие в важнейшей Троянской битве против нового, лучше оснащенного и вооруженного земного флота: она стала прелюдией к решающему сражению у Юпитера.

Тем временем пятерка кораблей стремительно удалялась. Даже если бы они могли вырабатывать необходимую для снижения скорости плазму, солнечные двигатели все равно были бесполезны в этом темном пространстве. Шли недели, месяцы. Корабли переименовали по именам спутников Урана. Определился окончательный курс.

Флотилия едва не столкнулась с Ураном, этим таинственным газовым шаром диаметром тридцать две тысячи миль, лениво, со скоростью всего четыре мили в секунду, перемещающимся в пространстве. К этому моменту скорость кораблей составляла сто миль в секунду. За Ураном простиралась межзвездная ночь, в которой флотилии было суждено сгинуть…

Если только, подумал Гранфелд… если только корабли не затормозят при контакте с газообразным телом Урана. Полгода назад атмосферное торможение казалось возможным – это было бы сродни падению человека с горы или самолета в свежий рыхлый снег. Шансы на выживание были немалыми.

Если предположить, что двигатель заработал бы в этих условиях и «Просперо» обрел достаточную реактивную тягу, замедлить ускорение до комфортного 1 g можно было бы за пять часов.

Но если бы «Просперо» пришлось пройти двенадцать тысяч миль в ледяном бульоне – атмосфере Урана, – в непосредственной близости от метановых морей, покрывающих предполагаемое минеральное ядро, на торможение осталось бы всего две минуты.