Энди Бриггс - CTRL+S [litres]

– А я и не говорю про высоту, – сказал Тео, опускаясь на землю и поудобнее усаживаясь спиной к дереву. – Вы, ребята, пока продолжайте наблюдать. Я захожу без «страховочной сетки».

«Страховочная сетка» была базовым протоколом безопасности, предназначенным для того, чтобы входивший в СПЕЙС, откуда бы это ни происходило, появлялся там на уровне, соответствующем уровню земли. Это исключало возможность того, что вы материализуетесь там на высоте в полмили и стремительно упадете вниз, хотя в ранних версиях программного обеспечения виртуального мира такое случалось. А падать с неба и больно, и неприятно.

– Я с тобой.

Клемми уселась так близко к нему, что их бедра прижались друг к другу, и он почувствовал волнующее тепло ее тела.

– Надеюсь, ты понимаешь, что, если я ошибаюсь, это будет очень короткое путешествие, которое закончится жестким приземлением физиономией об асфальт?

Клемми скорчила гримасу:

– Ты не поверишь, но совсем недавно со мной было и похуже. – Она взяла его за руку и крепко сжала. – Давай сделаем это.

Во время восхождения Тео закрыл глаза. Небольшой эмоциональный всплеск в процессе этого пришелся как нельзя кстати – хотя он и был готов к внезапному состоянию свободного падения и даже успел подумать о том, успеет ли выброситься до удара о землю. Конечно, это не убило бы его, но все равно было бы чертовски больно.

Они вознеслись.

А затем упали.

От тягостного ожидания удара у Тео тоскливо засосало под ложечкой – однако в следующую секунду он приземлился на ноги. Открыв глаза, он обнаружил, что они стоят в каком-то черном коридоре. Все поверхности здесь напоминали блестящий пластик, углы были сглажены в форме плавного шестигранника. Тео догадался, что место это имело геопривязку на несколько футов ниже моста и, судя по тому, как они сориентировались, находилось на одной линии с Заповедником. Где бы они ни оказались, но кто-то устроил это идеально. Путь им преграждала массивная дверь, втрое больше необходимой. А перед ней в воздухе вращался красный крест.

– Это место отмечено крестиком, – сказала Клемми, склонившаяся к ригу Тео. – У твоей матери и правда настоящий талант к разным театральным фокусам. – Коридор позади них буквально через несколько ярдов заканчивался тупиком. – Интересно. Это явно специальная зона прибытия. – Практически это означало, что вознесение в ту комнату было запрещено. – Как думаешь, что это за место?

В этот миг дверь перед ними неожиданно ушла вверх, как подъемная решетка в средневековых замках, и нижний торец ее слился с потолком, не оставив даже щели. Все это сопровождалось акустически смоделированным шипением для пущего эффекта.

Они вошли в огромное круглое помещение с расположенными по периметру диванами, обтянутыми черной и белой кожей, – что-то среднее между стилем ретро из двадцатого века и современной готикой. В освещении преобладали мягкие оттенки пурпурного и фиолетового цветов – стратегический ход дизайнера, благодаря которому все это место выглядело изысканным и дорогим.

Посередине располагался круглый помост высотой примерно в два фута и диаметром в восемь. Пол на этой арене имел небольшой уклон к центру, наподобие амфитеатра, чтобы зрителям было лучше видно исполнителей.

Клемми обошла пустой зал по часовой стрелке.

– Элла что, часто посещала джаз-клубы?

– Если и посещала, мне об этом ничего не известно, – ответил Тео, двигавшийся в противоположном направлении. – Но что я вообще о ней знал?

Окна здесь отсутствовали, а выйти можно было только через ту дверь, в которую они вошли. Но она беззвучно закрылась у них за спиной.

На потолке над сценой вращались разные геометрические фигуры, формируя невообразимые оптические эффекты. На глазах у Тео два пятиугольника Пенроуза [22] Мозаика Пенроуза, плитки Пенроуза – общее название трех типов непериодического разбиения плоскости. Названы в честь английского математика Роджера Пенроуза, который исследовал эти разбиения в 70-х годах XX века. с, казалось, бесконечной поверхностью, под каким углом ни посмотри, вдруг переплелись, а через несколько секунд вновь разделились, превратившись уже в треугольники Пенроуза. Это представление с демонстрацией возможностей математики оказывало гипнотическое воздействие.

– Думаю, можно достаточно смело предположить: она хотела, чтобы ты пришел сюда, – сказала Клемми, проводя ладонью по гладким сиденьям в поисках чего-то необычного. – Но вот зачем – бог его знает…

Тео присел у сцены, внимательно изучая ее гладкую поверхность и стараясь найти какой-то изъян, что-то скрытое.

Клемми вскочила на помост.

– Вопрос только в том, что ты ожидаешь обнаружить в частном караоке-баре?

Тео покачал головой, глядя на нее снизу вверх; она была освещена идеально, без единой тени, несмотря на отсутствие здесь точечных источников света – еще один трюк с визуализацией в СПЕЙСе. Дизайнерское освещение – удовольствие не из дешевых. Клемми начала пританцовывать джигу, и это развеселило их обоих. Даже у виртуальной Клемми глаза засияли волшебным блеском, когда она рассмеялась, и на миг Тео почувствовал, что абсолютно счастлив находиться с ней вместе…

Клемми заметила его мечтательное выражение и присела, так что лица их оказались совсем близко друг к другу.

– Ты выглядишь обалдевшим, как при виде знаменитости, – поддела она его.

Однако на самом деле Тео уже смотрел не на нее. Его внимание привлекло что-то у нее над головой, среди немыслимых движущихся геометрических фигур. Он взобрался на сцену.

– Что теперь? – В голосе Клемми слышалось смирение.

– Подсади-ка меня.

Клемми сложила ладони и уперла их в свое согнутое колено. Тео встал на них одной ногой и схватил ее за плечи.

– Давай на три. Готова? Один… два… три!

Он подпрыгнул вверх, а Клемми мощно, как смогла, подтолкнула его снизу. Благодаря тому, что в СПЕЙСе действовали упрощенные законы физики, Тео взмыл в воздух на несколько футов. Вращающийся шестиугольник чиркнул его по макушке, но он все же ухватил небольшой квадратик, приклеенный к потолку.

Однако тут два вращающихся шестиугольника Пенроуза вдруг сомкнулись вокруг его протянутой руки. Невозможные фигуры поглотили его по предплечье, удерживая, как в тисках. Он висел в этом математическом капкане и беспомощно дрыгал ногами. Руку пронзила острая боль, поскольку странная оптическая иллюзия продолжала вращаться, грозя переломать ему кости. Но затем фигуры начали трансформироваться, и рука его освободилась. Он рухнул на помост, с глухим ударом приземлившись на спину.

Клемми озабоченно присела рядом с ним.

– Тео?

– Я в норме. Просто меня немного пожевала эта геометрия.