Юрий Астров - Джинны пятой стихии [антология]

— Ну что ж, Игорь Аркадьевич, неси показывай. Проанализируем.

Ночная прогулка на свежем морозном воздухе по спящему микрорайону навеяла Нине почти крамольную мысль.

До Нового года ровно неделя, всего ничего. Так не устроить ли себе вселенский загул?.. Тем более что субботу перенесли на понедельник и образовалось целых три нерабочих дня подряд — тридцатое, тридцать первое и первое.

Все воскресное утро она обдумывала неожиданно пришедшую в голову идею, и чем дальше, тем больше та приходилась Нине по душе. Сколько — два года, три? — не позволяла она себе праздников, сооружая стену между собой и окружающим миром. С появлением Баринова стена стала рушиться, вот только бы не засыпало обломками…

Если честно, последние месяцы вымотали вконец, хотя и некоторым образом принесли облегчение. Чисто психологически, конечно, потому как лабораторные исследования пока оказывались безрезультатными. Физически, да, конечно, стало тяжелее, такая дополнительная нагрузка вдруг свалилась на нее!.. И все бы ничего, но — нежданно-негаданно открывшиеся способности… Ну какая из нее целительница, тем более лозоходец!.. Несмотря на очевидность, Нина никак не могла в них поверить. Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда!.. Привычный мир, его устройство, выворачивались наизнанку. Этак немудрено принять всерьез и телепатию, и гадание цыганок, и жизнь после смерти, и домовых с лешими…

Нет-нет, к таким сюрпризам она была не готова. Такой вариант действительности ее не устраивал. Стресс оказался слишком силен, и против него нужно срочно искать лекарство.

Хорошо, что Баринов смог понять ее состояние без подсказки. Вчера, по дороге от ТЭЦ домой, он полушутя-полусерьезно запретил ей появляться в лаборатории «до после Старого Нового года».

— И вам, Нина Васильевна, требуется отдохнуть, поправить самочувствие, и нам нужно кое-что осмыслить. Занимайтесь спокойно своими делами, считайте — у вас новогодние каникулы.

Таким образом, она осталась как бы ни при делах. Бежала, бежала, думала, что марафон, а правила вдруг изменились, и судьи объявили промежуточный финиш. Потом-то снова придется бежать, но пока можно передохнуть… Вот только на пользу ли передышка?

Нина вздохнула и снова вернулась к мыслям о грядущем сабантуйчике.

Когда-то, по молодости, они почти каждый праздник устраивали в складчину шумные застолья, собираясь по пять-шесть пар. Даже маленькие детишки не служили помехой. Их скопом размещали в соседней комнате, сооружали «сладкий» стол — старшие присматривали за младшими, и взрослые периодически наведывались, наводя порядок… Прежней компании нынче не собрать, но отчего не попробовать?

И она подняла трубку телефона, довольно смутно представляя, что конкретно может предложить.

Зиночка пришла в восторг.

— Ах, Нинок, ты умничка! — воскликнула она сразу, как только поняла в чем дело. — Прошлый Новый год мой-то уговорил встречать дома, так сказать, в кругу семьи, так я чуть с ума не сошла! Водка с шампанским да телевизор — вот и весь семейный праздник!.. Давай еще Верку позовем, а еще можно Гусевых… и еще кого-нибудь. Абышевых, например.

Начало получилось удачным. Если Зиночка чем загорится, так тому и суждено сбыться — непременно и обязательно. И не важно, какая компания подберется: все равно будет весело и задорно, обильно и вкусно… Только ситуация с Веркой несколько смущала, она ведь года полтора как в разводе.

— А не боись! — не дослушав, затарахтела Зиночка в трубку. — Ты просто не в курсе! У Верки сейчас ренессанс, она тут с одним встречается, из МВД. Мужик холостой, не старый, в хорошем звании, денежный… правда, жирненький, с пузицем. Ну да Верка его быстренько в спортивную форму приведет, гончую из него слепит, ты ж ее знаешь. Ну, подруга, тряхнем стариной!..

И закружились они хороводом, потому как времени оставалось мало. Созвонились с Веркой, с Викой Абышевой — те с радостью поддержали и согласились. Вот только не повезло с Валей и Николаем Гусевыми. Они собирались отвезти к ее родителям в Семеновку на каникулы своих отпрысков, и сам бог велел им, значит, встретить Новый год там. Но хорошая идея, как правило, зарождается одновременно в нескольких головах, и Нине буквально через десять минут совершенно неожиданно с таким же предложением позвонила еще одна давняя подруга — Наташа Скрыпник. Восемь человек, четыре пары — куда как хорошо!..

Гулять решили у Зиночки, четырехкомнатная квартира в совминовском доме позволяла.

Своего Костика она пристроила к бабушке с дедушкой, и тот был рад до смерти — уж очень мечтал лечь спать в новогоднюю ночь не раньше пяти утра. Сережку скрепя сердце Нина отпустила в компанию одноклассников, они группой человек десять-двенадцать собрались встречать Новый год у Ляли Вассерман в соседнем доме — под присмотром ее родителей. Определили своих чад и остальные.

И новогодняя ночь удалась. Для Нины, во всяком случае.

Юрий набрался удивительно быстро, но без эксцессов. Уже к одиннадцати они с Зиночкой оттащили его волоком в детскую и пристроили там на раскладушке. До утра — гарантировано.

И до полуночи, и после Нина веселилась вволю, никем и ничем не стесненная. Мужики, слава богу, у подруг приличные, все трое, не приставали и не нахальничали, хотя глазами, разумеется, всю ее ощупали. Пытались то же самое проделывать и руками, во время танцев, но это тоже в порядке вещей — пока не переходят границу. Недаром все эти пряжечки да застежечки, кнопочки и пуговички как раз и располагаются у женщин в легкодоступных и притягательных местах.

Курить ходили в кухню, причем хозяйка предупредила сразу — процесс выдерживать по половому признаку: отдельно мужчины, отдельно женщины. Зиночкина мотивация была, как всегда, прямолинейна и железобетонна: «Вы в наши бабские секреты не суйтесь, а нам ваши знать не интересно!»

Было много шампанского, много танцев, вагон и маленькая тележка комплиментов, невинного флирта, смеха, шуток и прибауток, случилось даже хоровое пение под гитару…

К трем ночи, к Новому году по московскому времени, Нина как-то даже слегка подустала.

Она села в кресло перед телевизором, обмахиваясь полотняной салфеткой, успокаивая дыхание после энергичного твиста. Приятно и легко кружилась голова, лишь чуть-чуть напоминали о себе ноги в новых, всего второй раз надетых туфлях. Звук у телевизора был выведен на ноль, и она отдыхала, невидяще разглядывая мелькающие лица завсегдатаев праздничных «голубых огоньков»…

Постепенно стало наплывать забытое чувство приподнятой легкости, душевной силы и физического здоровья, ясности и просветленности ума — похожее на то, которое возникало порой в детстве и юности и которое она определяла для себя как безусловное, полное, но абсолютно беспричинное счастье. А может, и не беспричинное, а от простого осознания, что ты есть, что ты живешь на белом свете… что впереди у тебя необъятное и прекрасное будущее…