Юрий Астров - Джинны пятой стихии [антология]

— А это важно? — удивилась Нина. Ну, слава богу, он заинтересовался, может быть, хоть немножко переключит мысли на другое. А то прямо-таки зациклился последнее время — ревнует, подозревает. — По-моему, медная проволока, миллиметра четыре-пять.

— Да понимаешь, какая штука, — Юра на минуту задумался, что-то прикидывая в уме. — Понимаешь, какая штука, я в свое время почитывал кое-что о лозоходцах, интересовался. Они, во-первых, ходили с такими веточками, в форме большой рогульки, держали обеими руками за концы. Там, где она развилинкой клюнет, там, значит, вода или руда. А вырезали ее из орешника. В Европе в Средние века, помнится, искали в основном воду под землей, показывали, где рыть колодцы. А у нас на Урале искали главным образом различные руды. Железные, медные, золотые россыпи и жилы… Интересно, оч-чень интересно!..

Он сидел за столом, вспоминал когда-либо читанное или слышанное, рассказывал, рассуждал вслух… Горячий чай быстро согрел, но переодеваться в домашнее Нина пока не стала, только свитер сняла. Поглядывая на часы и слушая вполуха, поставила разогревать обед, сноровисто накрыла на стол. По субботам у Сережки с утра были занятия по английскому, а потом он ехал на центральный стадион на фехтование. Возвращался уже после трех часов, поэтому под него и обед сдвигался от обычного времени. И он должен был появиться с минуты на минуту.

— Твой Баринов, получается, еще и специалист по биолокации, так? — продолжал между тем Юра. — Значит, должен понимать, что теплотрасса — это не просто какое-то подземное образование. Это я как строитель тебе говорю. Тут факторов много. Вот, скажем, на что ты среагировать могла? Во-первых, естественно, металл. Во-вторых, водяной поток. Могла и на температуру, вода там горячая, кипяток! А могла и на пустоты, трубы-то проложены в бетонном коробе. Я вон читал, как искали пропавшую библиотеку Ивана Грозного. Считали, что она спрятана в каких-то искусственных пещерах, катакомбах на территории Кремля. Ну и попросили лозоходцев, чтобы они указали затерянные подземные ходы. Якобы подземелья-то обнаружили, но библиотеку не нашли… И опять же интересно, эта вот рамка или лоза на все одинаково реагирует? Или, скажем, на воду — лучше ореховая ветка, на медную руду — медная рамка, на железную — из стальной проволоки… Ну и так далее.

И тут Нина сочла нужным вклиниться в его рассуждения.

— А почему ты решил, что это рамка реагирует?

Юра словно бы споткнулся, осекся, посмотрел на нее с недоумением.

— Не понял. Ты же только что рассказывала. Ты идешь, рамка поворачивается — значит, что-то под землей находится. Или не так?

Нина вздохнула, стараясь сделать это незаметно.

— А что если среагировала на это что-то под землей я сама, а рамка — так, вспомогательный инструмент, индикатор? Вроде сигнальной лампочки. Ты об этом не думал?

Юра наморщил лоб, соображая и прикидывая.

— Ага… Угу… вот так, значит… Это что, тебе так Баринов объяснил?

— Зачем? Сама догадалась… Понимаешь, рамка или лоза — это было бы слишком просто. Приделал на тележку такую вот рамку — и катай ее туда-сюда. Где она повернулась, там и копать надо. По часовой стрелке повернулась — вода, против — руда, начала крутиться — карстовая пещера.

— И что?

— Если рамка сама, без участия человека, фиксирует некие аномалии… Значит, объективно присутствует какой-то физический эффект. Будь уверен, его бы непременно обнаружили, зарегистрировали, объяснили, соответствующие бы приборы придумали… А пока ведь никто ничего толком не знает и объяснить не может. Ни физики, ни биологи, ни биофизики.

— То есть нужен человек.

— Не просто человек. Сочетание «человек — рамка». И, похоже, еще кое-что. Нужным образом сориентированные мозги.

— Ага… То есть ты хочешь сказать, что не у всех это получится, не каждый на такое способен. Я, например, не гожусь.

Нина пожала плечами, разговор явно сворачивал не туда.

— Я этого не говорила. Надо пробовать. — Она снова посмотрела на часы. — Что-то Сережа запаздывает.

— А он звонил, что задержится. Я разве не говорил?

— Нет.

— Ну, забыл. У них там подготовка к каким-то соревнованиям.

— Тогда давай обедать, остывает.

Но не успела она разлить суп по тарелкам, как появился Сережка. Усталый, веселый, раскрасневшийся. И с ходу принялся рассказывать взахлеб, что прорепетировали соревнования — блеск! Он сам три боя провел и всех победил! С Витькой Лавреневым и Рашидом Усмановым — со счетом «пять — два», а с третьеразрядником Гришкой Барбаром — «пять — четыре»… Гришка разозлился, прямо на дорожке начал с судьей спорить, орать, рапирой размахивать… ну, в общем, неспортивно себя повел — и его дисквалифицировали. А ему еще один бой предстоял!.. И теперь, наверное, до городских соревнований Барбара не допустят. А вот его, Сережку, точно возьмут. А что, он уже с осени спокойно по третьему разряду фехтует, и сейчас Борис Александрович, тренер, так и сказал: «Молодец, Афанасьев! Готовься, на каникулах еще посмотрим, скорее всего, включим в команду»…

Он умудрялся и рассказывать, и есть одновременно. А Нина не могла нарадоваться на его аппетит, когда ж такое бывало — полная тарелка борща, две котлеты с горкой вермишели, даже зачерпнул пару ложек винегрета, а когда она налила ему большую чашку чая, потянулся за пряниками…

Юра слушал сына краем уха, рассеянно, занятый какими-то своими мыслями и, поев сам, поднялся из-за стола. Похлопал его по спине, сказал пару одобрительных слов и вышел из кухни.

Нина слышала, как он возится в кладовке, достает с антресоли коробки со своими инструментами и железяками, что-то там ищет.

Она отправила Сережку отдыхать, от усталости и обильной еды он совсем растекся, начал клевать носом, а сама принялась за будничную работу на кухне. Подмела пол, вымыла посуду, раздумывая, чем кормить своих мужиков не только завтра, но и на неделе. С сегодняшнего дня, по словам Баринова, у нее начались каникулы, стоит, пожалуй, внести некоторое разнообразие. Испечь, скажем, кулебяку. Или пожарить чебуреки… Полистать кулинарную книгу, что ли…

И тут на пороге появился Юра.

— Глянь, похоже, нет?

Он протянул две рамки, почти такие же, как она держала сегодняшним утром, согнутые буквой «П», только из алюминиевой проволоки толщиной почти в мизинец.

— Как их держать?

Рамки оказались чуть полегче, чем бариновские, чуть потолще, но такие же удобные, сами легли в руки. Нина еще раз примерилась, теперь уже почти со знанием дела прошлась по кухне.

— Ну, Юра, ты молодец! Мастер, честное слово. И как ты их так быстро сделал?

— Чепуха! — небрежно отмахнулся он, но было заметно, что ее слова пришлись по душе. — Было б из чего, а уж сделать…