Юрий Астров - Джинны пятой стихии [антология]

Да-а, научиться бы так же спокойно и просто воспринимать окружающий мир, так же бесхитростно и трепетно относиться к жизни — насколько бы легче стало!

В очередную субботу Нина с утра даже не начинала домашних дел. Протерла лишь наскоро полы в кухне и в прихожей и села ждать.

Накануне Баринов попросил у нее полдня с утра для эксперимента на выезде, предупредив, чтобы оделась как для вылазки, допустим, в горы. Легко, тепло и надежно.

«Если есть желание, можете пригласить мужа, — подумав, добавил он. — Его присутствие не возбраняется, наоборот, может быть даже желательным». Только Юра наотрез отказался. Ну что ж, устает он у себя на стройке сильно, когда бы и отоспаться, как не в субботу.

…С Бариновым в машине была Лиза. Оба они оделись по-походному, словно действительно собрались покататься на лыжах в Чон-Таше. Вот только лыж на багажнике Нина не увидела. На заднем сиденье, правда, стояла пухлая спортивная сумка с торчащим трехлитровым китайским термосом.

Поехали не в сторону предгорий, а в город. Не доезжая до центра, свернули направо, петляя по узким, по-субботнему пустым улочкам. Миновали виноградники, переехали быстроток, снова въехали в частный сектор и наконец оказались на краю большой заснеженной площади, размером с пять-шесть футбольных полей. Со всех сторон ее окружали заборы частных домов, и странным казалось, что такой обширный участок может пустовать не просто в черте города, но буквально в паре километров от центра. Площадка первозданно поблескивала снежной поверхностью, лишь посредине наискосок виднелось несколько протоптанных тропинок, да местами снег испещряли редкие цепочки собачьих следов.

Совсем близко, через неширокий ряд одноэтажных домишек, серела глухая бетонная стена, окружающая территорию ТЭЦ, снабжавшей теплом и электричеством практически весь город. Три трубы, пожалуй, за сотню метров высотой каждая, дымили белыми шлейфами, которые верховым ветром относило в сторону от города, на северо-запад.

Уже неделю при ясном небе держался ночами морозец градусов десять — пятнадцать, но днем воздух прогревался почти до нуля. Вот и сейчас солнце заметно пригревало, выпавший накануне снег сверкал бело-голубыми искрами, на юге, вдали, четко вырисовывались на фоне ярко-синего неба сверкающие хребты и вершины Ала-Тоо.

«Эх, продержалась бы такая погодка до Нового года, — вздохнула про себя Нина. — Какой сегодня вкусный воздух!»

Пока женщины разминали ноги, оглядываясь по сторонам, Баринов достал из спортивной сумки что-то вроде командирской планшетки и бинокль, из багажника — десятка два метровых кольев с прицепленными красными флажками, разложил все на капоте.

— Ну что, Лизок, начнем, пожалуй! — обратился он к жене.

Лиза кивнула, забрала под мышку половину кольев и, не оглядываясь, зашагала направо по краю площади. Баринов проводил ее взглядом, обернулся к Нине.

— Значит, так, Нина Васильевна. Сейчас Лиза на своей стороне расставит через равные промежутки вешки, я — на таких же расстояниях, но на нашей. Перед вами задача: пройти челноком по всей площадке от вешки с этой стороны до вешки на той, потом выйти к следующей вешке на этой, потом снова на той и так далее. Не пропуская ни одной. Лиза будет указывать очередную вешку там, я — здесь, не собьетесь. Участок выровненный, без ям и колдобин, опасаться нечего. Снег не глубокий. Сюрпризов никаких не будет, шагайте спокойно.

— Минуточку, Павел Филиппович! — Нина позволила себе вклиниться в объяснения, тем более что он сделал паузу. — А что это за площадка?

— Эту территорию лет пять-шесть назад отвели под строительство ТЭЦ-2. Дома снесли, людей отселили. Потом планы, как водится, поменялись, а площадка осталась… Так вот, Нина Васильевна, продолжим инструктаж. Весь маршрут вы проходите, имея в руках вот такие устройства, так называемые рамки. — Он поднял в переднего сиденья два куска толстой медной проволоки, согнутые печатной буквой «П», с каждой стороной сантиметров по тридцать. — Берете их в кулак, вот так, за середину перекладины, держите строго вертикально перед собой, концами вперед. Руки полусогнуты, локти прижаты, иначе скоро устанете. И идете не спеша, не напрягаясь, по возможности ни о чем не думая, в том числе о рамках. Но как только почувствуете или увидите, что они начали себя вести, останавливаетесь, втыкаете в снег флажок — и идете дальше, не оглядываясь по сторонам. И так до конца маршрута, не отвлекаясь ни на что. Последнее обстоятельство — обязательное и непременное. Именно так — не отвлекаясь.

Нина слушала серьезно и внимательно, старалась запомнить все, чтобы не переспрашивать.

В своей манере Баринов снова ставил ее перед фактом. На раздумья времени не отводилось, надо было с ходу уяснить задачу и постараться как можно точнее ее выполнить. Объяснения последуют потом, вместе с результатами — какими бы они ни были: отрицательными или положительными. Но то, что без объяснений не обойдется, Нина знала твердо, не первый раз.

И все же, когда он помог повесить наискось через плечо сумку-планшетку с двумя десятками небольших флажков, напоминающих те, с которыми дети, да и взрослые, выходят на демонстрации, и подвел ее к краю площадки, она уточнила:

— Павел Филиппович, что значит — «начнут себя вести»?

— А это значит, что в определенных условиях рамки способны проявлять себя — вне зависимости от желания человека, который их держит. Проявлять по-разному: поворачиваться внутрь или наружу, даже крутиться по или против часовой стрелки, подрагивать в руках… Словом, если это произойдет, вы почувствуете и поймете сразу. Такое ни с чем не перепутаешь… Ну что ж, Нина Васильевна, с богом! Желаю удачи.

— Мне или себе? — не удержалась от подковырки Нина и шагнула на нетронутый снег, держа курс на первую вешку.

…На прохождение маршрута Нина неожиданно для себя потратила гораздо больше времени и сил, чем предполагала. Площадка действительно оказалась ровной, плотный снег лишь местами достигал щиколотки, но вот нервное напряжение не отпускало ни на минуту.

У очередной вешки ее молча встречали Лиза или Баринов, позволяли передохнуть пару минут, согреть руки в карманах куртки. У пятой или шестой вешки Баринов налил ей из термоса полчашки горячего ароматного чая без сахара, поднес зажженную сигарету, но и при этом ограничился лишь двумя-тремя словами…

Первую половину поля Нина «прочесала» без результатов. Рамки вели себя самым обыкновенным образом, как и полагалось кускам проволоки. Как ни старалась Нина смягчать шаги, рамки дергались в такт из стороны в сторону, отклонялись то внутрь, то наружу, несколько раз даже прокручивались в кулаках. Уже не раз Нина с запоздалым смущением подумала о своем нелепом виде — глянул бы кто посторонний! Хорошо, что Юра не согласился ехать, уж он-то нашел бы поводов позубоскалить!.. Но — раз взялся за гуж!