Сергей Синякин - Книга о странных вещах [сборник]

Но тут уже в дело вмешалась жена второго покойника. Увидев, что ее вероломно и неожиданно лишили кормильца, шустрая вдова заголосила и кинулась за обидчиком. В руках у нее всего-то и была, что кочерга, но воспользовалась новоявленная вдова этим орудием очень умело — обидчик пал, не дойдя метров трех до калитки.

Вы думаете, тем дело и кончилось? Обижаете, граждане. Все только начиналось! В дело вступил дядя и брат той стороны, что на бытовом фронте больше жертв понесла. Из охотничьего ружья он умело сравнял счет.

Улица гудела!

На дядю и брата была объявлена охота, он бежал и заперся в доме, а дом по всем правилам вендетты подпалила сестра вдовы, той самой, которая в одночасье сама стала покойницей.

Слава богу, приехала милиция, хотя и с некоторым опозданием. Боевые действия к тому времени грозили уже захлестнуть весь поселок. И если бы не милиция, то улица, скорее всего, обезлюдела бы.

А вы говорите, зачем милиция, зачем милиция! Да не будь ее, еще неизвестно, чем закончилось дело. В поселке живут люди серьезные, раз начав, они бы уже не остановились. Тут ведь дело принципа — так и равняли бы счет пока родственники и друзья не кончились, а ведь это, почитай, большая часть поселковых жителей.

Ах, какие отказные материалы мне приходилось читать при проверках! Чудо что за материалы. Работники милиции, особенно участковые инспектора, чудеса фантазии проявляли, отличались умом и сообразительностью.

В один из райотделов поступило заявление разгневанной селянки, что у нее из сарая неизвестным негодяем похищено четыре тонны угля. Получил это заявление участковый на исполнение. Ему бы взять да пройти по улице, посмотреть, куда следы угольной пыли тянутся. Все-таки всю ночь вор работал, не мог он следов не оставить. Но участковый инспектор был выше этого.

Он шустро смотался в метеобюро и взял справку, что весь месяц перед кражей лили проливные дожди, потом заглянул на угольный склад и получил там официальный документ, что уголь на базу поступил паршивый — ну явно не антрацит и даже не орешек, так, пыль угольная с примесями земли. После этого он осчастливил своим визитом заявительницу, цокая и вздыхая, осмотрел ее сарай с широкими щелями на крыше и, как вы понимаете, с чистой душой в возбуждении уголовного дела отказал, указав, что уголь у бабки никто не воровал, напраслину она на соседей возводит. Шли дожди, сарай у бабки со щелями, уголь с примесями, вот дожди эти примеси вымыли, оставив бабке чистый уголь, который, если его подсушить, порохом в печке гореть будет.

У другой заявительницы пропало два десятка гусей.

— Ты им крылья подрезала? — спрашивает участковый.

— Да зачем же домашней птице крылья-то подрезать? — удивилась опечаленная хозяйка пропавших гусей.

— Зря! — вынес резюме участковый и пошел отказывать в возбуждении уголовного дела по причине того, что стоял сентябрь, перелетная птица потянулась на юг, а бабка по глупости или неразумению своему крылья гусям своевременно не подрезала, вот домашняя птица и потянулась следом за дикими сородичами на юг и ждать их обратно надо не ранее весны.

Но даже этого мастера переплюнул один следопыт из участковых. Истинный Кожаный Чулок! В откормсовхозе свинью украли. Приличную хавронью, килограммов на двести. Так наш следопыт всю свиноферму исколесил, не боялся казенные сапоги в навозе испачкать и постиг-таки истину, что свинью, дорогие товарищи, никто не похищал. Характерные следы этой свиньи вели к проволочному ограждению по периметру фермы. В проволочном ограждении имелся проем, достаточный для бегства хавроньи. Измученная колхозной жизнью свинья бежала, оказалась на неохраняемой территории и углубилась в лес на расстояние около трехсот метров, где нашим следопытом и были обнаружены свежие кости и следы бурой жидкости, удивительно похожей на кровь. Это позволило следопыту сделать вывод, что жаждавшая свободы свинья была растерзана дикими собаками. Заметьте, не волками, а именно дикими собаками! Это он, видимо, по отпечаткам лап на месте зверского пиршества определил.

А вы говорите — фантастика! Фантастике за жизнью никогда не угнаться, и ни один фантаст никогда не угонится за полным чудесного воображения участковым, который готов делать что угодно, лишь бы ничего не делать.

Вот мы порой жалуемся, что работа нас к себе привязывает, к рабочему месту. И хочется куда-нибудь отбежать, а проклятая работа не дозволяет Многие меня поймут, особенно женщины.

Но вот история, которую я хочу рассказать, заставит многих задуматься. И прежде всего о роли рабочего места в жизни человека. Не зря ведь говорят что не место красит человека, а именно человек украшает место.

Виктор Митрофанович P. был человеком военным и толк в дисциплине понимал. Гульбище гульбищем, но работа — прежде всего. Случился у него праздник в душе. А когда у человека на душе праздник, что он делает? Правильно, он этот праздник начинает отмечать. Тем более что тут все разом собралось: и деньги были, и кум приехал, и праздник на душе, и жена в отъезде, и водка в магазине в ассортименте — бери — не хочу!

Хорошо посидели. Но вот ведь беда — на работу надо идти. Виктор Митрофанович как начальник паспортного стола на работе должен был показаться обязательно. Да что там показаться, сидеть он на работе должен был. Ведь не опер какой, чтобы по улицам бегать. Он всегда должен быть готовым на случай, если кто-нибудь внезапно в Израиль выехать соберется или прописка кому-нибудь срочно нужна будет. А Виктор Митрофанович, как уже говорилось, был человек военный, к дисциплине привык. Взял он себя в руки, кум немного помог, худо-бедно до работы добрались.

Самое время было украсить собой рабочее место, да вот беда, организм вертикально сидеть на стуле не мог, все его куда-то набок клонило. И вот Виктор Митрофанович собрался с силами (да и кум немного помог) и пристегнулся к стулу ремнями. Посетители были очень удивлены — как человек над собой изгаляется, он ведь себя к рабочему месту буквально привязал на манер каторжников на галерах, которых к веслам приковывали.

И только приблизившись, они понимали, что начальник паспортного стола находится в необычном состоянии и если его попросить выговорить, скажем, словосочетание «достаточная консистенция», то он заплачет с горя, а выговорить этих простых слов не сможет.

Но ведь каково самосознание человека? Другой бы на его месте просто на работу не пошел, а Виктор Митрофанович не только дошел, но и занял свое рабочее место.

Правда, ненадолго.

В одном откормсовхозе Новоаннинского района пропала свинья. Дородная такая, килограммов на триста, может, чуть поменьше. И никаких следов. Поехали мы с дядькой, который в то время работал старшим инспектором уголовного розыска, раскрывать это загадочное преступление. Я как раз в командировку туда ездил, практическую помощь оказывать. Поработали мы — никаких следов, прямо хоть на материально-ответственных лиц греши.