Сергей Синякин - Книга о странных вещах [сборник]

Теперь уже паспорт гражданину вручали без особой торжественности. Получил? Ну и чеши отсюда, обладатель редкого отчества!

Через некоторое время гражданин снова робко заглянул в комнату паспортистки.

— Опять, — говорит, — вы ошиблись. Только уже в имени. У меня имя — Владилен, в честь вождя мирового пролетариата, а вы меня простым Владимиром записали!

Паспортистка смотрит в паспорт и хмурится — действительно, промашка вышла, не иначе, как подруги по работе отвлекли. Садится она выписывать паспорт привередливому гражданину в третий раз. Ну отвлеклась пару раз — чаек попила да по телефону с подружкой потрепалась. Не барин, подождет!

Мужчина получил паспорт, внимательно его изучил и печально на паспортистку смотрит.

— А теперь чего? — злобно спрашивает она. Расстроена, конечно, ей же за испорченные бланки платить. Такое уж правило у ее начальницы было.

— Фамилия, — робко выдавил мужчина. — Моя фамилия Смуксеев, а вы написали Смусеев…

Паспортистка вырвала у него из рук паспорт, посмотрела, да, действительно, одна буква куда-то к лешему делась!

Выгнала она посетителя и начала заполнять четвертый бланк, громко возмущаясь идиотами, у которых и фамилия нечеловеческая, и имя ненормальное, и отчество нерусское.

— Да не волнуйся ты, — утешали ее подруги. — Он, наверное, каракалпак, у них там все с ног на голову поставлено.

И что вы думаете? Паспортистка фамилию написала правильно, имя и отчество переписала со свидетельства о рождении, а в графе национальность взяла и указала «карамудак», видно, раздражение было велико, и смешки коллег в ее голове смешались с эпитетом, которым она про себя посетителя наградила.

Хорошо, сама вовремя заметила. Взяла паспортистка пятый бланк. Тут она все заполнила правильно: и фамилию не переврала, и имя с отчеством вписала со свидетельства до буковки, и национальность поставила какую надо. Но вот в штампе о браке она указала, что гражданин Смуксеев Владилен Гервасиевич зарегистрировал брак с самим собой.

Бросила она документы, заплакала и сквозь слезы сказала, что паспорт этому козлу выписывать не будет, козлам паспорта не нужны, и пусть он живет без паспорта, карамудак несчастный!

Прекрасный город Тбилиси!

Хлебосольные в нем люди.

В Тбилиси я был несколько раз в командировках и на всю жизнь сохранил к этому городу самые теплые чувства. Навсегда покорил меня тбилисский базар с запахами десятков пряностей, зазывными криками продавцов и бесконечной яростной торговлей не ради того, чтобы снизить или завысить цену, а просто потому, что это входило в обязательный ритуал при посещении базара.

Мы туда пришли с коллегами из уголовного розыска МВД, чтобы купить зелени, острого перца и прочего, пригодного для… Ну, сами должны понимать! Так вот, все ждали самого интересного — как я буду пробовать перец. Он у них такой длинненький, зелененький и такой жгучий, что в рот не возьмешь. Подошли, смотрим перец. Все затаили дыхание. Я съел один перчик, пожал плечами и за второй взялся. Тут уж и сам продавец засомневался. Один перчик мой коллега взял, а второй продавец. Куснули они свои стручки, замахали руками и заметались по рынку в поисках воды. Тут и я к воде приложился, уж больно перец был жгучий, трудно было терпеть и не показывать вида, что у меня все горит во рту.

Интересный город. Пачку сигарет покупаешь за пятьдесят копеек, даешь рубль, но сдачи тебе не дают. Мороженое покупаешь за пятнадцать копеек, даешь двадцать, сдачи тебе не дают. Впрочем, когда даешь десять, тоже не обижаются и мороженое дают как за пятнадцать.

Поехали к Метехскому замку, посмотрели, откуда легендарный революционер Камо в Куру прыгнул. Голова закружилась! Нет, чтобы там прыгнуть, надо все-таки немного сумасшедшим быть.

Красивый город Тбилиси.

Гуляем, пьем воды Лагидзе. Вкусные напитки, в фирменном магазине их сразу несколько сортов.

Но, гуляя по городу, нельзя забывать о работе.

Работаем!

Приходим к нам на базу ЗакВО. Там сидит сторож. Работник республиканской прокуратуры показывает удостоверение, но его не пускают. «Да вы ему рубль дайте», — советует сердобольный мужик, с интересом наблюдающий за нашими маневрами.

Ага, сейчас! Иду я. Нагло открываю вертушку. Сторож выскакивает:

— Куда, генацвале? Куда!

— Иди ты… — выдаю я пароль.

Сторож сразу же успокаивается — пароль оказался верным.

— Так бы сразу и сказали! — радуется он.

Часть работы идет в республиканской прокуратуре. Из уважения к коллегам грузины в нашем присутствии говорят только по-русски.

В прокуратуру привезли от Красного моста работника ГАИ, задержанного за многократное получение взяток. У моста, соединяющего Грузию с Азербайджаном, есть одна интересная особенность. Если машина выезжает с грузинской стороны, водитель платит рубль грузинскому гаишнику, а если из Азербайджана, то тот же рубль уже получает представитель другой южной республики. Негласная такса установлена была с незапамятных времен, а грузин, как незабвенный Паниковский, нарушил конвенцию — брал с машины по три рубля. Естественно, заложили в этот же день. С места преступления привезли вещественные доказательства — два бумажных мешка, один полный, второй наполовину заполнен.

Заместитель Генерального прокурора Грузии с неудовольствием покосился в нашу сторону и все-таки по-русски ласково спросил гаишника:

— Сынок, ну зачем ты брал по три рубля? Знал ведь, что нельзя!

Гаишник исподлобья посмотрел на него, развел руками, ссутулился и тихо сказал тоже по-русски:

— А я не знал, сколько я там простою!

Благословенная страна, где солнца растут на деревьях, а деньги лежат на дороге!

Мой приятель Андрей Барамия работает в отделе по раскрытию тяжких преступлений против личности. Начальником у него легендарный полузащитник тбилисского «Динамо» Кахи Асатиани. Они едут в другой город раскрывать преступления. Вечером сидят в гостинице и смотрят по телевизору футбол. Играют «Динамо» и волгоградский «Ротор». Кубковый матч. Барамия бывший волгоградец, поэтому он болеет за «Ротор». Южане недружелюбно посматривают в его сторону, но пытаются соблюсти демократию. «Ротор» выигрывает со счетом три-два. Барамия вскакивает, хлопает себя по ляжкам и торжествующе возглашает:

— Ну, как наши ваших обули?

Грузины траурно молчат. Потом Кахи Асатиани сквозь зубы страдающе говорит:

— Ты иди, Андрей, иди! На твоем месте я бы даже сегодня в гостинице не ночевал!

И Андрей в гостинице не ночевал. Футбол — национальная гордость грузин. Футболисты, когда выигрывают, — горные орлы, когда «Динамо» проигрывает — эпитетов в их адрес лучше не слышать.