Сергей Синякин - Книга о странных вещах [сборник]

Остальные выражения старшего патрульной машины можно было обозначить как непереводимую игру слов.

— Гони! — приказал майор, напряженно и весело глядя в выпученные глаза подполковника Шугаева. — Вот так! А вы смеялись над дедом! Вот они — неприятности, прямо граблями греби!

Парк был пуст.

Патрульная машина с синей полосой и невыключенными «мигалками» тоже была пустой. Двери ее оказались распахнуты, зеленел огонек работающей рации, по рации злой и раздраженный голос требовал доложить обстановку.

Судя по некоторым следам, побоище развернулось на зеленой лужайке. Кустарник выглядел измятым, казалось, что по кустам топтался слон или в них валялся доисторический ящер.

На толстой сломанной ветке одного из кустов висела разорванная ряса.

Рядом стоял тщательно зашнурованный тяжелый армейский ботинок, даже непонятно было, как его сорвали с ноги. Метрах в десяти от ботинка валялся монашеский клобук с впившимися в него вставными челюстями. Вернее, когда-то они были вставными, пока их не выдернули изо рта хозяина. Повсюду краснели пятна свежей крови.

— Ни фига себе! — присвистнул молодой оперуполномоченный уголовного розыска. — Классно потусовались!

Подполковник Шугаев поднял с земли пятнистую тряпку и с брезгливым интересом развернул ее. Тряпка оказалась камуфляжными штанами шестидесятого размера, разорванными сзади.

— Очко кому-то порвали! — весело прокомментировал находку опер.

В траве блеснул тяжелый латунный крест, на кресте оказались следы крови.

— Снимать? — поинтересовался очкастый эксперт, держа цифровой фотоаппарат наготове.

— Погоди снимать! — отмахнулся майор. — Разобраться надо, что случилось!

— А что тут могло случиться? Поцапались наши граждане на религиозной или политической почве, — сказал опер. — Если уж депутаты друг другу в думе морды бьют, то простым гражданам сам бог велел!

— И куда же они все делись? — с сомнением спросил Тягунов.

— Да разбежались! — засмеялся опер беззаботно. — Физиономии они друг другу всерьез чистили! — он кивнул на лежащий в траве крест и камуфляжные штаны, которые ответственный по городу держал в руках, словно на рынке их продавал. — А как ментов увидели, так и кинулись врассыпную, дабы избежать справедливого возмездия со стороны Фемиды.

— История, конечно, неприятная, — сказал подполковник Шугаев и бросил штаны в траву, брезгливо вытирая руки. — Надо бы ее как-то сгладить, Сергей Тимофеевич, акценты по-иному расставить. Не массовое побоище имело место, а, скажем, отдельные эксцессы среди отдельных индивидуумов в целом здорового коллектива.

Надо же, как заговорил! Словно на кафедре Всесоюзного юридического института выступал. Ага, перед заочниками. Чем внимательнее майор Тягунов приглядывался к месту происшествия, тем меньше оно ему нравилось. Ну скажите на милость, кто мог оставить на поляне следы, словно огромный петух лапами землю разгребал? А дуб в три обхвата, чья могучая крона касалась земли, а узловатый ствол желтел свежими изломами древесины, на чей счет записать? Да скинхедам и попам надо было вместе его валить, привязав к вершине ствол, и то бы, скорее всего, у них для таких подвигов силенок не хватило!

— Товарищ майор! Товарищ майор! — позвал опер.

Беззаботная улыбка с его лица исчезла.

— Автобусы!

Пустые автобусы, как и докладывали — пять «мерседесов» с затонированными стеклами. Отсутствие людей наводило на размышления. Где бурсаки, что на них приехали? Разбежались? Не похоже. Священнослужители народ организованный, чем-то с солдатиками срочной службы схожи, без приказа или голоса свыше шага не шагнут…

— Товарищ майор! — снова позвал опер.

На ступеньке одного из автобусов сидел молоденький священник в черной рясе. Внешним видом он тянул на служку, не больше. Глаза у него были голубые и бездумные. Реденькая рыжая бородка возраста юнцу не прибавляла. Он сидел, задрав рясу до пояса, видны были джинсы с лейблами и заклепочками. Священник курил, задумчиво пуская дым. У него был вид штрафника, искупившего вину кровью в тяжелом и беспощадном бою. На подходящих милиционеров он не обращал ни малейшего внимания. Левая щека его была разодрана, костяшки пальцев в крови. Перед священником на траве желтела смятая пачка «Кэмела».

— Майор Тягунов, — козырнул Сергей Тимофеевич. — Главное управление внутренних дел Москвы. Можете объяснить, что здесь произошло?

Священник медленно посмотрел на него, оглядел окружающих и снова углубился в себя.

— Где все остальные?

— Их взяла Благодать, — тихо сказал священник. Голосок у него был под стать внешности — нежный и певучий, таким только на клиросе распевать.

— Не понял! — нахмурился майор.

Молоденький служка ткнул рукой вверх, и все невольно посмотрели в небо. Прямо над парком медленно смыкалась многоконечная разноцветная звезда, при виде которой каждый ощутил блаженство и покой. Но это длилось всего лишь мгновение, звезда растаяла в синеве, не оставив после себя следа.

— Так что здесь случилось? — взгляд майора вернулся к сидящему на ступеньке автобуса служке. — Нарушения общественного порядка…

— Боюсь, это не в вашей компетенции, — сказал служка.

— Но вы все-таки объясните, — начал злиться майор Тягунов. — Устроили, понимаете ли, массовое побоище… Тут надо еще посмотреть, может, среди участников драки имелись потерпевшие, может быть, даже кто-то погиб!

— Господь был на нашей стороне, — с блаженной любовной улыбкой сказал служка.

— Да ты внятно объясни, без бога, — майор присел перед служкой на корточки. — Что здесь произошло? С чего сыр-бор начался?

— Армагеддон, — тихо сказал священник. — Понимаете? Армагеддон! — Лицо его озарилось слабой улыбкой: — Мы победили!

— Товарищ майор! — от машины бежал озабоченный водитель. — Северо-Запад передает: над Москвой люди на лошадях! Просят посмотреть в небо.

— Бред! — сказал подполковник Шугаев. — Ты что-нибудь понимаешь, Сергей Тимофеевич?

А тут и не надо было что-то понимать. Да и задумываться особенно не стоило. Не зря ведь говорят, что понедельник день тяжелый. Не люди на лошадях встали над Москвой. Четыре всадника поднялись над столицей.

Конь белый и на нем всадник, имеющий лук, и дан ему был венец; и вышел он как победоносный и чтобы победить.

И другой конь, рыжий; и сидящему на нем дано взять мир с земли и чтобы убивали друг друга; и дан ему был большой меч.

И конь вороной и на нем всадник, имеющий меру в руке своей.

И конь бледный и на нем всадник, которому имя смерть; и ад следовал за ним, и дана ему была власть над четвертою частью земли.

Незачем было смотреть в небо. Да и не стоило. И грустить было не о чем: конец света наступал, поэтому мысли о возможном увольнении были глупы и не нужны, а о пенсии не стоило даже и мечтать.