Юлия Меган - Ген молодости

«Господи, она же никогда не ездила в автомобиле!» – догадалась миссис Вайлоу. Женщина выскочила наружу и рванула на себя заднюю дверцу машины. Дождь лил стеной, Шарлин металась, как зверёныш, размахивая руками и ногами, отталкивая мать и пронзительно визжа.

– Не дотрагивайся до меня! Убери руки! Я ненавижу тебя! Ненавижу! Где я? Куда ты меня опять тащишь? Выпусти меня! Гадина! Гадина!

Решив, что наилучший выход из ситуации – подождать, пока дочь выдохнется, Эмили вернулась на водительское сиденье. Холодные капли дождя ручьями стекали с её волос, попадая за ворот одежды. Снова тронуться в путь она не решилась, опасаясь, что девочка может как-то навредить своему, и без того ослабленному, организму. На этой мысли миссис Вайлоу вспомнила о собственном здоровье и взглянула на кластер. То, что он показывал, лучше было вообще не видеть. Женщина поспешно отвела глаза.

Шарлин выдохлась очень быстро. Из зеркала заднего вида на Эмили смотрели два измождённых, но горящих ненавистью глаза.

– Теперь я могу сказать хоть слово? – поинтересовалась мать.

Дочь хмуро молчала. Тонкая кожа, обтягивающая заострившиеся скулы, прерывистое дыхание, нелепая пижама с розовыми зайцами, повисшая на худых плечах… У миссис Вайлоу защемило сердце.

– Давай, ты сначала поешь, что ли? – неуверенно предложила она. – И переодеться бы не мешало… Я прихватила тебе кое-что.

– Выпусти меня отсюда! – из последних сил выдохнула Шарлин.

– Если ты не будешь дёргаться, я отстегну твой ремень и открою дверь. Ради бога! Но куда ты пойдёшь? Мы уже выехали за городскую черту, на улице дождь и холод…

Дочь не ответила, продолжая сверлить Эмили ненавидящим взглядом.

– Поешь, а я пока расскажу тебе, куда мы едем.

Шарлин проигнорировала предложение. Сочтя молчание за согласие, миссис Вайлоу вышла наружу и принялась вытаскивать из багажника рюкзак. Она нагнулась и немного замешкалась, а когда выпрямилась, то увидела, что дочь трясущимися руками пытается набрать на кластере чей-то номер. Заметив взгляд матери, Шарлин поспешно сбросила звонок.

– Твой кластер заблокирован, – произнесла женщина. – Ты не можешь никому позвонить, и тебе никто не может.

Миссис Вайлоу села рядом с дочерью и протянула ей заранее припасённый контейнер с едой. Он имел форму тарелки с крышкой и в течение суток сохранял заданную температуру своего содержимого.

– С чего ты взяла?

Шарлин бросила на мать быстрый, злой взгляд.

– Я проверяла. Да и Кевин сказал мне об этом. Он каждый день пытался тебе дозвониться, как только ты исчезла из интерната.

Девочка без сил откинулась на спинку сиденья.

– Ты его видела? – спросила она. – Он знает, что со мной произошло?

– Да, знает. Я уговаривала его поехать с нами. Сначала он согласился, но потом бросил меня на середине пути. Передумал из-за денег, испугался потерять свой многомиллионный контракт.

Из груди Шарлин вырвался то ли вздох, то ли всхлип.

– Что?! Что ты сказала?

– Профессор, который ежедневно выкачивал из тебя кровь, является его работодателем, – пояснила мать, снимая с контейнера крышку. – Когда Кевин разобрался в ситуации, то тут же сбежал. Оказывается, твой друг подписал с ним контракт и решил, что тот никогда не простит ему участия в этой истории.

– Ты врёшь! – прошипела девочка. – Ты гадина, ты всё врёшь!

– Ешь, давай, – вздохнула Эмили. Аромат мясного рагу уже наполнил салон. – Ешь, а потом переодевайся. И побыстрее – у нас не так много времени.

Шарлин злобно посмотрела на мать, потом перевела взгляд на еду, но даже не пошевелилась.

– Ешь, нам надо ехать! Если не будешь есть, мы всё равно поедем, но ты останешься голодной.

Мясной аромат делал своё дело, взгляд девочки сначала стал растерянным, а потом жалобным.

– На, держи!

Миссис Вайлоу попыталась насильно всунуть контейнер в руки дочери, но та была настолько слаба, что чуть не выронила его на пол. Женщина снова вздохнула, достала вилку, поддела на неё кусок мяса и приказала:

– Открывай рот!

Девочка и не подумала подчиниться.

– Открывай рот, тебе говорят!

Шарлин колебалась, однако голод взял своё. С недовольным выражением лица она всё-таки разомкнула губы. Мать тут же засунула туда еду.

– Вшё равно ты гадина! – прошамкала девочка. – Гадина и врунья!

Эмили не стала возражать.

Мистер Хьюз решил заказать ужин на дом. Бифштекс, доставленный через десять минут, был превосходен. В другой ситуации Джон с наслаждением проглотил бы его, но сейчас кусок не лез в горло. С кислой миной ковыряя мясо, профессор без конца поглядывал на экран. Машина остановилась, едва выехав за городскую черту, и не трогалась с места вот уже в течение получаса. Сначала Джон решил, что Эмили стало плохо, и забеспокоился не на шутку. Но, с другой стороны, сигнала SOS в адрес «скорой помощи» с её кластера не поступало, а значит, он зря переживает. Тогда почему автомобиль стоит? Миссис Вайлоу должна понимать, что ей необходимо к утру достичь восточной стены. Иначе, когда обнаружат пропажу Шарлин, за ней вышлют погоню и быстро поймают. Но вдруг женщина вышла из машины, села обратно, а затем снова вышла и достала из багажника рюкзак.

Что там у неё?

Джон бросил вилку и несколько раз нервно прошёлся по комнате. Может быть, уже стоит поехать в ангар и взять флаер? Пока доберёшься, пока настроишь навигацию, запросишь диспетчера… Сам полёт займёт около секунды, но вся предварительная возня может затянуться. Профессор взглянул на часы – нет, ещё рано. Всё-таки интересно посмотреть, сможет ли Эмили осуществить свой план. В идеале ему хотелось поймать беглянок у самой стены – если, конечно, они до неё доберутся. Хотелось схватить миссис Вайлоу за руку, взглянуть ей в глаза, усмехнуться, осознавая собственное превосходство… Джон уже рисовал в своём воображении эту картину. Он горел желанием доказать Эмили, что сильнее её. Он должен был это сделать, чтобы она, наконец, подчинилась и увидела в нём того мужчину… Того мужчину, который… Профессор замер посреди комнаты.

Когда он впервые увидел Эмили, его как будто пронзило током. Это было давно забытое чувство, последний раз испытанное им в далёкой юности. В свои тридцать девять лет мистер Хьюз жил, повинуясь убеждению, что любовь – привилегия юных. Якобы они, со своей неустойчивой психикой, ощущают эмоциональный подъём, когда видят совершенные формы чьего-то лица или тела. Отчасти он сам, из собственного опыта, создал эту теорию, отчасти заимствовал из каких-то источников. Всё остальное считал исключением, только подтверждающим правило. Подоплёкой теории служил также тот факт, что не влюблялся он вот уже лет двадцать и преспокойно жил без этого чувства, отдавая все силы и энергию своей работе.