Сергей Синякин - Фантастическая проза. Том 2. Младенцы Медника

— Ястреб ты у меня, — нежно сказал президент.

— Главное, не пингвин, — огрызнулся госсекретарь.

— Из соображений политкорректности говори — ластокрылы, — поднял руку президент.

Знаменитое американское «фак ю», прозвучавшее в лаконичном ответе госсекретаря, четко и полно выразило его отношение к пингвинам, к политикам и к политкорректности.

Государственные деятели помолчали.

— Тебе хорошо, — президент взял журнал с фотографией пингвина на обложке и некоторое время с отвращением разглядывал ее. — А меня упрекают в излишней жесткости нашей политики. Ты мне скажи, чем тебе пингвины помешали?

— Да не о них речь, — нервно сказал госсекретарь. — Пингвины — это производное. Джон, ты не помнишь, с чего все началось? Забыл, почему мы туда зеленые береты послали?

— Ты веришь в сказки? — госсекретарь нервно подошел к бару и налил себе виски. — Обломками тарелочек у нас и так уже два ангара забиты. Кто-нибудь этих тарелочек хватился? А тут все серьезнее. Ты знаешь, кому принадлежит Антарктида?

— Нам? — неуверенно спросил президент.

— Никому она не принадлежит, — госсекретарь все так же нервно проглотил виски и запил второй дозой прямо из бутылки. Сказывалось его профсоюзное прошлое. — Она никому не принадлежит. А пингвины хотят, чтобы теперь она принадлежала им. С какой стати? Ты глобус видел, Джон? Видел? Ну и какого дьявола мы будем им дарить такой огромный кусок территории? И потом, Джон, есть вероятность, что эти самые пингвины снюхались там — сам знаешь с кем. А что тогда? Ты подними материалы по старым экспедициям, особенно те, что касаются экспедиции конца сороковых. Если это правда?

— Так уж и территории, — вздохнул президент. — Один огромный кусок льда. Нам и айсбергов хватит. А то, о чем ты говоришь, вообще из области фантастики! И вообще, Эндрю, — хватит! Я не могу пойти против ООН, не те сейчас времена.

— Подумаешь, ООН, — сказал госсекретарь. — Банда черножопых во главе с лягушатником и китайцем. А теперь к ним еще эти рыбоеды прибавятся!

Когда разговор заходит о дележе территорий, особенно ничейных, все готовы поступиться принципами и даже общечеловеческими ценностями. Особенно если в результате ты что-то выиграешь. Можете не сомневаться, подобные разговоры в этот же день прошли в Китае и России, и сомневаюсь, что они были сдержаннее. А это, конечно, еще скажется на ходе истории.

События в Антарктиде всколыхнули весь мир.

А как вы думали? Не каждый день появляется делегация пингвинов и на английском языке заявляет претензии на ту часть территории, которую по взаимному согласию всех народов мира решено было считать нейтральной и вроде бы ничейной. Нет, главное, кто с требованиями выступает? Если бы это были американцы, японцы, русские, китайцы на худой конец, — у них своей исконной территории не хватает, — это было бы понятно: территориальные претензии, то, се, а тут — пингвины!

Не поймешь толком — рыбы или птицы. С одной стороны, яйца кладут, крыльями машут, клювом щелкают, гнездовья организовывают, а с другой — из моря не вылезают, рыбой питаются, крабов как семечки щелкают, медуз вместо киселя употребляют.

Спокойнее бы воспринялся факт, что разумом обладают, скажем, коровы или собаки, козлы на худой конец. Правда, и здесь свои сложности имеются. Обзаведутся они разумом. Собаки на цепи откажутся сидеть. Коров и козлов на мясокомбинат не погонишь. Они на тебя тут же в Страсбург накатают жалобу. Что значит — коровы не люди? Что значит — козлы не разумные? Кому докажешь, что псы на мыслителей не тянут? Не сразу, конечно, но придется формулировки менять. Была комиссия по правам человека, станет комиссия по правам разумного существа. Постепенно привыкнем. Но птицы?! Да еще такие экзотические, как пингвины. И что характерно — издеваются, твари такие, приматами хомо сапиенса называют, в культурных общечеловеческих ценностях сомневаются, хотя сами только и научились, что анчоусы разинутым клювом хватать.

Что мы знаем о пингвинах? Почти ничего.

В энциклопедиях пингвинами называются лишенные способности летать птицы, свойственные исключительно Южному полушарию и составляющие, в числе двадцати видов, одно семейство Spheniscidae или Aptenodytidae , относящееся к самостоятельному отряду Impennes, Ptilopteri или Sphenisciformes . Гнездятся, как и вообще живут, — обществами. Кладут по два белых или зеленовато-белых яйца, за которыми наблюдают поочередно оба родителя, так как у пингвина сильно развита привычка воровать чужие яйца [11] И не только их! Чуть ниже рассказывается о безобразном поведении в Антарктиде пингвинов, которых называют аделями. В свете устойчивой клептомании пингвинов даже история с похищенным спиртом, и та обретает известную достоверность. Но, думается, что бедных птиц надо все-таки понять и простить — морозы в Антарктиде достигают семидесяти градусов по Цельсию. Разумеется, ниже нуля. . Этим объясняется нередкий факт нахождения в одном гнезде птенцов различных видов.

Возьмем, к примеру, аделей.

Открыл их в одну из антарктических экспедиций знаменитый французский исследователь адмирал Жан Дюмон-Дюрвиль. Рассказывают, что, подстрелив одну из незнакомых ему птиц, он присел над ней и внимательно оглядел.

— Надо же! — с радостным удивлением сказал адмирал. — Вылитая моя жена Адель!

С тех пор он взял в привычку постреливать по пингвинам. Разумеется, не охоты ради, так как очень быстро стало ясно, что мясо у пингвинов очень невкусное из-за избытка рыбьего жира. После удачного выстрела адмирал радостно хохотал и выкрикивал имя жены. Это имя и закрепилось за пингвинами данного вида. В Антарктиде их довольно много, более двух с половиной миллионов особей.

Пингвины эти достигают в рост семидесяти сантиметров и весят не более четырех килограммов. Они не боятся людей, не терпят посягательств на свою территорию, поэтому смело нападают на человека, который осмелился это сделать. Известно, что иногда эти птицы грабят одиноких полярников, именно поэтому в Антарктиде не рекомендуется ходить одному. Однажды они запинали лапами заблудившегося полярника: он был один, а адели напали на него словно хулиганы — скопом. Пингвины этого вида выпить не дураки. В литературе описан случай, когда группа аделей похитила с антарктической станции бочку спирта. Толкая ее крыльями, адели укатили бочку к своему поселению, где сумели открыть. В результате пингвины в этой колонии набрались так, что многие особи даже не могли держать яйца между лап, и полярникам пришлось спасать будущее потомство! Однако в достоверности этой истории приходится сомневаться. Недоверие в первую очередь вызывает тот факт, что в Антарктиде оказалась бочка спирта. Правда, когда узнаешь, что это была советская полярная станция, возражения вроде бы и снимаются, но тут уже с недоверием относишься к тому, что советские полярники не обеспечили надлежащей охраны столь ценного имущества, а еще большее недоверие вызывает тот факт, что бочка была полной!