Сергей Синякин - Фантастическая проза. Том 2. Младенцы Медника

— Только пометь могилку, — сказал захмелевший Земляков. И аккуратно промакнул губы форменным галстуком.

— Да на фига? — удивился Бурей. — Он ведь тебе не родственник, ты к нему на могилку ходить не станешь.

— Кто знает, — вздохнул Земляков, уже сообразивший, что вся эта история, так странно начавшаяся, быстро не завершится и нервы ему потреплет. — Кто знает, Бурей. Может, придется, да еще и не раз!

И как в воду глядел. Гроб со вторым телом, который вскрыли после захоронения третьего, тоже оказался пустым. Не было в могиле покойного инженера Иванкина, пуст был дешевенький гроб, обтянутый ситцем кумачового цвета.

— Черт бы тебя побрал вместе с твоим Иванкиным! — сказал на очередном совещании подполковник Кружилин. — Значится так, от всех обязанностей я тебя освобождаю, поступаешь в распоряжение следователя прокуратуры и будешь работать с ним, пока вы с этим Иванкиным не разберетесь. Ты меня понял, Земляков?

А чего не понять? Слава богу, не по-китайски начальник изъяснялся. Только вот как с этим Иванкиным разобраться, Земляков пока не представлял. Тот уже снился ему — круглолицый, щекастенький, рыжеусый, с загадочной улыбкой на полных губах. Виданное ли дело, чтобы покойник три тела имел?!

И в том, что ему придется работать с Миленой Ружич, Земляков тоже особой радости не видел. Чего хорошего в общении, если к тебе относятся, как к пустому месту?

В полном унынии участковый Земляков снова забрел в городской морг. Не с пустыми руками, кончено. Кто же в гости, даже в такое мрачное учреждение, как морг, ходит с пустыми руками? Эксперт Геннадий Барабаш, который вскрытие третьего тела проводил, сочувственно сказал участковому:

— Знаешь, Вован, я так и не понял, отчего этот самый Иванкин помер. Организм у него такой, что на Луну запускать можно. Тут кого к нам ни притащат, то цирроз печени, то холецистит, то сердце изношено. Понятное дело, жизнь, она свое влияние на организм оказывает. А этот тип…Словно у него никогда и ничего не болело. Одним словом: «Кто не курит и не пьет…» Вот я начальника ПМК Сапрыкина в прошлом году вскрывал. Так у него все легкие черные были от «Примы», которой он дымил. А у этого инженера и легкие, как у новорожденного.

Посидел задумчиво, доцедил водку из стакана, мизинцем стряхнул капельку с нижней губы и сказал рассудительно:

— Хотя никто не знает, что ему на роду написано. Директор нашей школы три инфаркта имел, по всем признакам от сердечного приступа помереть должен был. А умер от рака желудка.

— Провались ты со своими разговорами! — опрокинул свой стакан Земляков.

Он в морге уже как у себя дома был, только закусывать никак не мог научиться. Все ему мнилось разное, о чем за столом и говорить-то не принято. И разговоры его впечатлительную душу нервировали. Правда, случались и здесь интересные истории. Встретил его однажды знакомый трупорез Сережа Фурман. Глаза у него хитрые, улыбка до ушей.

— Пойдем, — говорит, — я тебе чудо покажу.

Земляков, конечно, пошел. Интересно ведь!

Спустились в подвал. В камере на столе лежит голенький покойник. Ну голова, конечно, кирпичом пробита, так это еще не чудо. Это наша действительность. Пожал Земляков плечами, на Фурмана смотрит. А тот опять глазами на покойника показывает. Ладно, пригляделся Земляков к покойнику внимательнее. Все бы хорошо, только что-то в покойнике не так. И тут до Землякова дошло — мать честная! — у покойника-то… стоит! Стоит, дорогие господа и товарищи! И главное, есть чему стоять. Выдающееся достоинство, в баню хоть каждый день ходи, а такое раз в столетие увидишь.

— Третий день стоит, — с гордостью сказал Фурман, словно это с ним самим такое чудо приключилось. — Тут все наши женщины вздыхают, какого мужика загубили!

Да, вот так и бывает. Живешь, живешь, а никто тебя при жизни не замечает, женщины стороной обходят, и только когда тебе врежут кирпичом по башке, тут и выясняется, что был ты уникальная личность, и эта уникальность даже после смерти проявляется.

Хотя чего удивительного? Все выдающиеся личности чаще всего признавались таковыми после своей смерти. А этот покойник признания ждать не стал, он взял и самостоятельно возвысился повыше Александрийского столпа.

Потом еще одна история случилась. Опьянение зависит от содержания алкоголя в крови человека. Переберешь определенный уровень, и все — mementum mori! И вот в морге напился санитар. Можно сказать, что он был пьян, как стая гиббонов, дорвавшихся до винного подвала. Только это сравнение будет неточным. Пьяные мартышки — народ весьма забавный и веселый. Земляков это сам видел, когда в столицу в командировку ездил. Санитар в морге ходил с мрачным видом, при виде него сразу становилось понятно, что выпил он много, водка из него рвется, а он ее мужественно не пускает, твердо стоит, сжав последние зубы, как греки в Фермопилах. А потом и вовсе — взял и прилег на скамеечке, всем своим видом оскорбляя человеческое достоинство и общественную нравственность. Судмедэксперты над ним и пошутили. Взяли у него пробу крови и отправили на анализ. Через некоторое время со второго этажа прибегает озабоченный специалист, который делал анализ, и озабоченно спрашивает:

— А где труп?

— Какой труп? — дружно удивляются коллеги.

— Ну кровь которого, у него ведь в крови смертельная доза алкоголя.

— Насчет смертельной дозы не знаем, только вон он, наш Жора, на скамеечке дремлет. Живее всех живых, любой позавидовать может.

Ага, спит! Как же! Санитар к тому времени уже встал и начал приставать к товарищу по работе, у которого в шкафчике спрятано было на вечер. Уж очень ему хотелось к своей смертельной дозе алкоголя еще несколько промилле добавить.

Вот так оно и бывает, что немцу во вред, то русскому только на пользу. Один немного выпьет, а потом три дня в себя приходит, рассол пьет, таблетки глотает. А другому и смертельное промилле не помеха — ходит, хоть и шатаясь, всех задевает и пьяным внимательным глазом смотрит, где бы ему добавить еще.

Но разговоры разговорами, а расследование по делу инженера Иванкина не продвигалось ни на йоту.

Из областной прокуратуры приехал прокурор-криминалист Красич. Два дня он читал дело, потом вызвал к себе Землякова. Глядя в сторону и недовольно постукивая костяшками пальцев по столу, поинтересовался:

— Так кого же вы первый раз обнаружили, младший лейтенант?

Земляков промолчал. Ишь, Шерлок Холмс доморощенный! Если ты такой умный, и разгадывай загадки сам. Вдова покойника опознала? Все приметы сошлись? Иванкин это был, инженер Иванкин. Третий труп обнаружил на грейдере шофер из Кулибинской ПМК. Он на него едва не наехал в сумерках. Валокордином пришлось мужика отпаивать, прежде чем он что-то внятное рассказал. Получалось так: ехал водитель в гараж, после затянувшегося трудового дня. Тут на маслосырбазе что-то полыхнуло, водитель даже на мгновение ослеп, а потому ударил по тормозам. И вовремя он это сделал, потому что на дороге лежал совершенно голый покойник. Водителю даже показалось, что тело шевелилось еще, когда он из кабины выскочил. Но когда он над трупом присел, Иванкин этот самый уже мертвый был и никаких признаков жизни не выказывал.