Сергей Синякин - Фантастическая проза. Том 2. Младенцы Медника

Красич с неудовольствием листал протоколы допросов, и по вытянутому лицу его было видно, что ни одному слову, написанному в этих протоколах, он не верит.

Вдумчиво прочитав документы, прокурор-криминалист Красич предложил в качестве модели для расследования следующую версию.

Инженер Иванкин действительно проводил странные опыты. Для участия в них он пригласил в качестве добровольца неустановленное лицо, которое в ходе одного из экспериментов трагически погибло. Испугавшись ответственности, инженер Иванкин бежал из лаборатории и некоторое время проживал у неустановленных лиц предположительно в районе улицы Калиганова. Умер от сердечного приступа. После захоронения второго тела неизвестным зло-умышленником, пытавшимся создать сенсацию газетного плана, первое тело было похищено и где-то тайно зарыто. Что касается второго тела, то оно в тех же целях было тайно выкопано и брошено на дороге к маслосырбазе, чтобы создать видимость множественности тел одного из покойников.

— Таким образом, — сказал прокурор-криминалист Красич, — следует вести расследование по следующим направлениям: неумышленное убийство инженером Иванкиным неизвестного лица в лаборатории завода ПЭВЛ и осквернение могилы. Идея в целом ясна?

Милена Ружич закивала. Ей было все понятно. Прокурора-криминалиста Красича прислали из области, чтобы он навел порядок в сомнительных уголовных делах кулибинской прокуратуры. Это был молодой мужчина, приблизившийся к тридцатипятилетнему рубежу, с живыми глазами, которые внимательно следили за тем, какое впечатление их владелец производит на окружающих. Сам себе Красич нравился с тех пор, как он впервые заглянул в зеркало. Красич принадлежал к категории людей, для которых мнение стороннего человека имеет значение только в том случае, если этот человек является их непосредственным начальником. Милена Ружич казалась благодатным материалом для интеллектуальных экзерсисов Красича — она слушала не перебивая.

— Непонятно одно, — солидно сказал один из сотрудников УФСБ, приехавших в Кулибинск. — Почему второе тело было обнажено? Куда делась одежда, надетая на него во время вторых похорон? Почему не видно следов вскрытия могил, ведь, если их раскапывали, это сразу было бы видно!

— Ребята, — покровительственно улыбнулся Красич. — Вы не воображайте себя Малдерами, расследующими очередные секретные материалы! Про принцип Оккама слышали? Не надо плодить сущностей сверх необходимого. Если вы вошли в комнату, где живет пенсионер из работяг, увидели недоеденную кильку на столе, недопитую водку и два залапанных стакана, а рядом со столом труп, в котором торчит кухонный нож, не стоит даже выдвигать версию о заказном убийстве. Скорее всего, пенсионера грохнул такой же алкаш, который что-то не поделил с потерпевшим. Так и в нашем случае. Зачем искать что-то мистическое и сверхъестественное в рядовом случае?

— Какой дурак будет таскать труп по городку с явным риском попасться? — сказал второй контрразведчик.

— Это не значит, что вы изрекаете непреложную истину, — пренебрежительно скривился Красич. — Это означает, что мы ничего не знаем о местных дураках.

— Чересчур умный, — охарактеризовал прокурора-криминалиста контрразведчик по фамилии Огурцов. — Наверное, Борхеса читает.

— Зря ты так на человека, — вздохнул Земляков. — Ему как в области сказали? Ему сказали, поезжай и разберись. Он и разбирается. А насчет лишних сущностей, так это он, может, и немножечко заумно, но по существу.

— Ты покойника сам видел? — поинтересовался второй контрразведчик по фамилии Арбузов.

— Как тебя, — сказал Земляков. — Каждое тело, можно сказать, своими руками ощупал.

— И все три раза это было тело одного и того же человека? — недоверчиво поинтересовался контрразведчик Огурцов.

— А кого же еще? — вздохнул Земляков. — Блин, загадал нам шараду этот самый Иванкин. Вам, мужики, хорошо, вы приехали и уехали, а мне все три раза с его женой пришлось общаться. Вредная баба! В третий раз она его хоронить наотрез отказалась.

— Крепкая бабенка, — с одобрением сказал контрразведчик Арбузов. — Тут крыша запросто могла поехать. Прикинь, три раза одного мужа хоронить. Не успеешь свыкнуться с мыслью, что муж на кладбище лежит, а тут все по-новой! Я бы еще понял, если бы пришлось, скажем, трех мужей за один заход похоронить.

— Это нормально, — немного поразмыслив, согласился Земляков. — Скажем, бывшие мужья в одной автодорожке погибли. Бывает!

— Тоже Борхеса читаешь? — покосился на него контрразведчик Огурцов.

— При чем тут Борхес? — удивился Земляков и ехидно отметил: — Фамилии у вас, братцы, странные. Огурцов, Арбузов… Больше псевдонимами выглядят. Начальник у вас, небось, фамилию Помидоров носит?

И не угадал. Фамилия начальника межрайонного отделения ФСБ, обслуживающего их район, оказалась Фермеров.

В то время как молодой участковый и не менее молодые контрразведчики укрепляли смычку двух служб и вели разговоры, направленные на раскрытие… Нет, так сказать нельзя, ведь никто из них не был уверен в том, что преступление совершено. Скажем так, в Кулибинске произошло загадочное происшествие, и именно в то время, когда молодые, ретивые и полные сил работники правоохранительных органов пытались найти разгадку случившегося происшествия, в Кулибинск приехал журналист.

Наше странное время возродило не менее странную категорию людей, казалось бы, навсегда исчезнувших с арены общественной жизни, — журналистов, пишущих исключительно о сенсациях. Журналисты такого типа не способны написать толковую информацию, они совершенно не знают, как пишутся фельетоны, наглы и бесцеремонны при получении интервью (им всегда хочется услышать то, о чем человек — я имею в виду нормальных людей — не имеет ни малейшего желания распространяться). Им подавай сенсацию — ради этого они даже готовы иной раз рискнуть собой. О таких журналистах писал в свое время прекрасный сатирик и юморист Аркадий Аверченко. Люди такого типа не имеют совести, им неведома скромность, а беспринципность таких журналистов может ввести неискушенного человека в состояние ступора. Именно журналисты такого рода дежурят в подъездах знаменитостей, на карачках перебираются через границы государств, пьют водку с бандитами и террористами, нахально прорываются на светские тусовки и рауты, пробуют новые наркотики, спят с малолетками, и все это во имя читателя, разумеется. Во имя того читателя, которому скучно читать о политике, научных и технических достижениях наших ученых, о результатах спортивных матчей, а хочется чего-нибудь остренького. Есть у нас довольно обширная категория граждан, которым весь мир представляется пространством за замочной скважиной. Им обязательно надо знать, с кем на самом деле спит Алла Пугачева, изменяет ли примадонне Филипп Киркоров, сколько любовников у Бориса Моисеева, действительно ли окаменела девушка, взявшаяся шутливо потанцевать с иконой, сколько в день выпивает бывший президент Ельцин. Им хочется знать, скольких женщин за последнюю неделю зарезал сексуальный маньяк по кличке Автобус и сколько получила за последний концерт певица Анастасия. Ради них протискивается в щели забора наш журналист, ради них он завязывает знакомства в прокуратуре и негласно сотрудничает с ментами, ради них он рискует получить по морде от неприветливых телохранителей той или иной звезды, ради них он пускается во все тяжкие, чтобы зажиревший и ищущий изюминки читатель в очередном номере журнала или газеты прочитал вожделенный заголовок «Малолетняя проститутка заразила сифилисом полгорода» или «Маньяк ходит по городу с топором».