Сергей Синякин - Фантастическая проза. Том 2. Младенцы Медника

Иван Нетреба пожалел мысленно, что в те старые времена, когда вахтер Сукачев в грозу попал, не оглох он, подлец, сразу на оба уха. И совсем бы замечательно вышло, если тогда через те самые вилы, в которые молния попала, память ему немножечко отшибло. Но вслух он, разумеется, ничего не сказал. Иване Нетребе ожившие покойники без нужды были. Не дай Бог, и в самом деле оживет, а потом претендовать станет. Был Иван предтечей того, кто грядет, а станет шестеркой при том, кто грянул! Не нужна была прорицателю лишняя головная боль.

— Никак Володька Земляков за ум взялся? — Клавдия Степановна вздохнула. — Я ведь своему Витьке сколько раз говорила: не лезьте, не мешайте! Ольга Андреевна своего мужика за бока брала. Хоть и мэр он, да хлипкий мужичонка, как Ольга скажет, так и делает.

— Сестра, помолчи! — сказал Нетреба. — Тут обмозговать все надо, с высшими силами в контакт войти! Глядишь, Господь и подскажет, на ком воду возить!

Клавдия Степановна Кружилина недовольно надулась, но замолчала.

— Я т-так скажу, д-дежурство там надо из активисток установить, — солидно сказал Валентин Сукачев. — Как бы они не спрятали н-нашего Мессию. У них это з-запросто, в целях п-предупреждения религиозной агитации. З-загонят в камеру, как при П-понтии П-пилате. Хотя, с другой с-стороны, те в-времена уже п-прошли, когда Господа нашего на к-кулачки поднимали. П-последнее время церкви строят, а не с-сносят. Даже бандиты отпетые, и те крестики не с-снимают!

— Не в церквях счастье, — сказал хмуро Нетреба. — Главное, чтобы Бог в сердце твоем жил!

Подумал немного и кивнул на принесенную Клавдией Степановной карту с пометками участкового.

— Вот ты у нас, Валентин, человек умный (при этих словах Кружилина прыснула в кулак неприятным смешком, и предтеча строго глянул на нее), — ты при важном институте обретаешься. Твое мнение, зачем все это делалось?

Вахтер снял фуражку, положил ее на стол, неторопливо достал из нагрудного кармана гимнастерки футляр с очками, нацепил очки на нос и некоторое время разглядывал карту, держа ее перед собой на вытянутой руке.

— Ясный м-месяц, — сказал он значительно. — Лезет н-наш мессия, п-пытается прийти в мир, а злые л-люди препятствуют этому. Для того и устраивают разные аварии, чтоб-бы не дать ему г-главное слово сказать.

Еще раз вгляделся в бумаги, покрутил головой.

— Мессия ли? — усомнился Нетреба. — Вот ты представь, приходит к тебе голый инженер, начинает толковать про небесное, а ты сам на его похоронах недавно был, видел, как гроб в землю закапывали. Станешь ты его слушать?

— З-значит, слова такие имеет, что п-прислушиваться к нему с-станут, — твердо сказал вахтер. — А наши, небось, указание из об-бласти получили, вот и стараются н-не допустить. Верно я говорю, К-клавдия С-степановна?

— Может, оно и так, — уклончиво сказала Кружилина. — Я же говорю, дежурство надо установить, чтобы не допустить злого умысла.

И хотя о дежурствах активисток впервые заговорила не она, а вахтер Сукачев, все посмотрели на женщину с невольным уважением. Оно и в самом деле, чего проще-то?

Некоторое время все сидели, внимательно разглядывая карту, лежащую на столе. Первой опомнилась женщина.

— Так я пойду, старший брат? — сказала она, обращая взгляд к Нетребе. — Побегу баб поднимать.

Мысленно она уже была в пути и прикидывала, что и кому сказать, чтобы обеспечить дежурство на следующую ночь.

— Побежишь, к-как же! — усмехнулся вахтер. — Поплывешь т-ты, милая, лебедем б-белым. Третий ч-час льет и к-конца этому не в-видно!

Проводил женщину внимательным взглядом, неторопливо снял очки и так же неторопливо и аккуратно уложил их в футляр.

— И мне, п-пожалуй, пора. Дела-то ихние аккурат на м-мое следующее д-дежурство придутся.

Вышел в прихожую, оттуда послышалось его невнятное, но злое восклицание.

— Ты чего, Валентин? — спросил погруженный в свои думы Нетреба. — Случилось чего?

— Да Клавка, с-сучка, — почти не заикаясь и с явным раздражением, сказал из прихожей вахтер, — плащ мой п-прихватила. Это чего же выходит, мне п-под дождем м-мокнуть?

Иван Нетреба остался один.

Воскресший инженер Иванкин ему был совершенно ни к чему, в этом Нетреба даже соглашался с теми, кто пытался помешать воскрешении. Ну, представьте, живете вы себе, проповедуете помаленьку, если не первый в городке, так и не последний, а тут разные неприятности получаются, которые грозят тебе утратой авторитета и потерей достигнутого длительным подвижничеством положения. А тут еще оголтелая Клавдия Кружилина вздумала дозоры по всему городку расставить. Даже старшего брата не спросила, сама для себя все решила! Наверное, такое же чувство возникло в свое время у членов Синедриона, которые в первый раз прослушали речь Иисуса Христа. Иван Нетреба потянулся за картой, чтобы еще раз посмотреть на отметки участкового, сделанные в местах обнаружения мертвых тел, но не обнаружил карты на столе.

«Наверное, Клавдия утащила, — подумал предтеча. — Как наглядное пособие при уговорах!»

Нет, воскресший инженер Иванкин в Кулибинске был явно не нужен. Налетят все — от академиков до митрополитов, всяк начнет одеяло на себя тянуть, попробуй тогда удержись в прежнем положении. Меньше всего Нетребе хотелось стать объектом повышенного внимания. Были у него к тому определенные причины. И по всему выходило, что если до этого времени его путь пролегал в стороне от дорожек, которые топтали городское начальство и милиция, то теперь предстояло шагнуть прямо на них. В какой-то мере предстояло стать вредителем. Ну не нужен ему был воскресший Иванкин. С гуляющим по поселку мертвецом он еще мог смириться, но вот живой инженер ему поперек горла стоял.

Но зря Иван Нетреба не задумался о том, кто унес карту с отметками участкового.

Клавдия Степановна Кружилина ее не брала.

Пока происходили все эти события, начальник районной милиции Виктор Степанович Кружилин парился в сауне. Сауна эта располагалась на территории базы бывшего коопторговского предприятия «Райзаготяйцо», и время от времени в ней собирались ответственные работники района, чтобы решить наболевшие хозяйственные и экономические вопросы. Вот и на этот раз он парился не один. Вместе с ним пытался парной согнать вес директор завода ПЭВМ Агудяев. Иван Николаевич к бане всегда готовился обстоятельно, а на этот раз привез с собой березовые и эвкалиптовые веники, благовония, чтобы создать в парной соответствующую атмосферу, и большой сверток, который перед выездом ему вручили сотрудники заводской столовой.