Сергей Синякин - Фантастическая проза. Том 1. Монах на краю Земли

Агент Мартын, работавший в уголовном розыске Тамбовской губернии, сообщал о странном существе, замеченном крестьянами деревни Кистеневка в близлежащем лесу. По виду существо напоминало человека, но было безобразно волосатым и ростом достигало двух с половиной метров. Пущенные по его следу собаки были обнаружены мертвыми, а существо, похитив из кистеневских хлевов корову, теленка и трех овец, покинуло места, где на него стали устраивать облавы.

Агент Дьякон, и в самом деле служивший по церковной линии в Подмосковье, сообщал, что на подворье крестьянина Ивана Сибилева в деревне Батышево для охраны добра используется настоящий крокодил, который в отличие от своих южных собратьев ходит на задних лапах, но проявляет не меньшую, чем у его соплеменников, кровожадность и жестокость. Самого крестьянина Сибилева животное, впрочем, жалует и явно признает для хозяина. «К нечистой силе, — деловито добавлял священник, — отношения не имеет, так как на крестное знамение не реагирует, а, будучи обрызганным святой водой, вел себя, ровно ничего и не случилось».

Московский источник Болт сообщал, что известный профессор Преображенский со своим ассистентом доктором Борменталем пересадил головной мозг убитого в пьяной драке Клима Чугункина дворняге по кличке Шарик, а потом и пришил ей половые органы Клима. Получился странный гибрид: шерсть осталась лишь на голове, на подбородке и на груди. Во всем остальном существо напоминает человека, ходит на задних лапах, членораздельно выговаривает отдельные слова и играет на мандолине. Агент интересовался, не взять ли ему гибрид под личную опеку, но чего с него взять, с председателя домкома, даже не знавшего толком, на кого он работает? Как обычно в таких случаях бывает, агент упирал на контрреволюционные настроения Преображенского и Борменталя, а еще более на тот факт, что профессор занимает в доме семь комнат и пользуется покровительством неизвестных контрреволюционеров из Моссовета, которые уберегают его от обязательного уплотнения.

Если первая часть сообщения показалась Бокию занятной и любопытной, то на все остальное он не обратил ни малейшего внимания — даже оторвал ту часть, где рассуждалось о контрреволюционных настроениях профессора и его ассистента и сжег в китайской пепельнице с пухлым нефритовым божком. Чтобы не отвлекала от сути.

На этот раз ничего интересного не было. Была еще пара донесений о рыбопаде, имевшем место в местечке Верхняя Салда, где-то в Сибири, и аналогичном выпадении рыбы во время ливня близ Майкопа. Различие было лишь в одном: в Сибири рыбопад состоял из мелкой скумбрии, а под Майкопом на землю выпадали исключительно караси, и было их столько, что, казалось, собраны они были со всех озер и речек Екатеринодарской губернии.

Последнее время Глеб Иванович взял за правило медитировать по вечерам. По возможности, конечно. Сегодня возможность была. А самое главное — был предмет, загадочный, страшный, который позволял сфокусировать внимание и подумать о невероятных вещах, все еще имеющих место в современном мире, где в небе Германии и Италии уже плыли первые дирижабли, а Африке бродили любознательные экспедиции англичан, в Америке были построены первые конвейеры для серийного выпуска машин, и все это обещало начало невиданного еще витка технического прогресса, который мог увести человечество куда угодно. Но самое невероятное скрывалось среди людей. С загадкою человеческого существа ничто не могло сравниться.

Он неторопливо поднялся, подошел к буфету и открыл нижнюю дверцу. Достал с полки запаянную стеклянную банку литрового объема, перенес ее на стол, осветил светом настольной лампы и задумчиво уставился на плавающий в прозрачной жидкости предмет.

У любого нормального человека этот предмет, привлекающий повышенное внимание Бокия, вызвал бы гадливое отвращение: в стеклянном контейнере в спирту плавала кисть человеческой руки. Вот только вместо пяти пальцев… Вместо пяти пальцев у отсеченной руки было пять дряблых обвисших фаллосов.

Предмет этот достался Бокию при странных обстоятельствах. Его привез из Англии инженер Красин, подпольная кличка Никитич, — перед революцией девятьсот пятого года. Красин возглавлял боевую организацию, а Бокий имел под началом боевиков Петроградской стороны и учил рабочих обращению с оружием. Красин знал об увлечениях Глеба, поэтому и привозил ему из заграничных вояжей разные загадочные безделушки, которые будили фантазию.

— Знаете, Глебушка, — сказал Никитич. — Я многое знаю о людях, но, глядя на это, прихожу в тайный ужас. Это не мистификация, Глеб, я привез и подлинную историю этого ужаса. Рассказанная история впечатляла.

Хозяина кисти руки звали Иво Штайнером. Он был немцем южноафриканского происхождения и в конце девятнадцатого века работал на строительстве железной дороги где-то в глубинке африканских территорий. Тогда ему было около тридцати лет, он имел привлекательную внешность и недостаток, который тщательно скрывал от других. Иво Штайнер был импотентом.

Однажды его тайна стала секретом Полишинеля, когда его местный помощник из народности шангаан принялся гадать ему на костях и объявил об этом недостатке в полный голос. При гадании случайно оказался пастух из племени манг-батту, он-то и сказал Штайнеру, что его недостаток исправим, ибо есть некая вода «мкеле-мвеле», которая готовится колдунами и исцеляет все половые расстройства. И Штайнер, к его несчастью, заболел идеей об исцелении, отправившись на поиски колдуна с проводниками из племени манг-батту. Если опустить все перипетии его приключений, то все сводилось к одному — после долгих лишений, после тяжелейших скитаний по тропическим чащам Штайнер не только нашел хижину колдуна, но и уговорил его помочь избавиться от расстройства. В обмен на «винчестер» и сотню патронов колдун провел с ним обряд инициации, на память о котором у Штайнера остались три клейма, выжженных на теле раскаленным металлом. Потом колдун налил ему в жестянку из-под оружейного масла ржавую воду, остро пахнущую мочой. В ночь, когда на небе не будет видно луны, Штайнер должен был облить этой жидкостью свой пах.

С приключениями Иво Штайнер добрался до поселка Майдугури, где остановился в гостинице. Дождавшись новолуния, он приступил к действиям. Однако он переволновался и опрокинул жестянку. Жидкость вылилась не на пах, а на руку Иво Штайнера. Кожа покрылась волдырями, кисть долго болела, Иво не чувствовал пальцев, а затем вдруг обнаружил, что пальцы стали дряблыми, бескостными и полностью лишенные ногтей. Штайнер с трудом удерживал пальцами карандаш. И с этого момента заканчивается история несчастного инженера, страдающего половым бессилием, и начинается история безжалостного убийцы.