Андрей Кокоулин - Секретарь

Лёшка ступил нам площадку.

— И что?

Дикий сразу ухватил его за плечо.

— Защитник убогих, что ли?

— Тише, Дикий, — сказал Мурза. — Парень неопытный, мало чего понимающий. Прояви снисхождение.

Рыжий сбоку тонко заржал.

— Ш-ш-ш, — сказал Мурза, наклонившись к Лёшке. — Парень, ты как, впишешься за девушку? Я смотрю, между вами какое-то электричество, почти любовь… Может, возьмёшь на себя часть её долга?

— Или? — выцедил Лёшка.

— Ну, с ней может случиться неприятность. И следов…

Внизу хлопнула подъездная дверь. Мурза, оскалившись, рывком прижал Лёшку к стене, передавил горло локтем, но вошедший не поднялся наверх, а, позвенев ключами, скрылся в одной из квартир первого этажа.

— И следов насильника не найдут.

— Я найду, — просипел Лёшка.

Мурза посмотрел на него своими ласковыми глазами.

— А тебя мы будем бить, — улыбнулся он. — Прошлому кавалеру, представь, хватило одного раза. Сообразил.

Лёшка сглотнул.

— Ну, давайте.

— Да пожалуйста, — сказал Мурза.

Он отвернулся, словно потеряв интерес к разговору, но плечи его тут же пошли обратно, и навстречу Лёшкиным зубам, разогнавшись, вылетел крепкий, белеющий костяшками кулак. Ни как-то защититься, ни поднырнуть Лёшка уже не успевал. Краем глаза он уловил, как одновременно слева, к рёбрам, движется нога Дикого в китайском шлёпанце, и почему-то совершенно без страха подумал, что рёбра — фигня, а вот щека, губы здорово распухнут. В какую-то неуловимую долю секунды даже стало жалко, что он не сможет ничем ответить.

Когда вокруг потемнело, Лёшка решил, что вот оно, кулак уже разбил рот, и злая боль сейчас вспыхнет обязательно, но с удивлением обнаружил иное.

И Мурза, и Дикий, и безымянный рыжий, надвинувшийся со спины, неожиданно застыли будто в плеере на стоп-кадре. В сантиметре остановился кулак. Какого-то десятка сантиметров не хватило шлёпанцу, чтобы вонзиться Лёшке в бок.

Затем чернильная тьма хлынула отовсюду и поглотила их, оставляя секретаря наедине с самим собой. Ветерок дохнул в спину и подтолкнул Лёшку вниз, мимо угловатых фигур и их едва видимых конечностей, но не к лестнице, а прямо сквозь стену и окно.

Это заняло секунду, не больше.

Тьма, быстро редея, выплюнула Лёшку вперёд, под ним мелькнули кусты, оградка, вспучился и отвалился в сторону люк канализации, и он хлопнулся на ноги и левую руку, чувствительно отбив ладонь об асфальт.

Снаружи дома! Ох-хо-хо! Снаружи!

Лёшка захохотал, испугав проходящую мимо женщину, и, не оглядываясь, побежал по Шевцова к особняку. Ну вообще! Ну вообще!

Я что, получается, теперь как Штессан?

У сквера он притормозил и отдышался.

Но радость все равно пузырилась внутри, будто кока-кола. Удачный день! Второй тест прошёл, Ленку выручил, хельманне разгрыз.

Терминатор, а не секретарь.

Все проблемы вдруг показались Лёшке легко решаемыми, чуть ли не пустячными. Кто там цог — подходи!

Он сшиб, подпрыгнув, ком низко нависшего пуха, и тот, тяжело спланировав, беззвучно распался на белые мохнатые осколки. Затем Лёшка увидел, что к воротам особняка, помигивая огнями аварийной остановки, прижался белый с синей полосой полицейский «форд».

О-па. Но это же не за ним? Это, скорее всего, к Мёленбеку.

Он присел за остатками ограды сквера, гадая, видел его в зеркало заднего вида водитель «форда» или нет. А почему «аварийка»? Наверное, просто проверяют владельца здания. Ну, чтобы не террорист. Документы там, паспорт…

Которых, блин, ни у Мёленбека, ни у Штессана, скорее всего, нет.

Ждать пришлось около пяти минут, и Лёшка с невероятным облегчением выдохнул, когда зеленая воротная створка, приоткрывшись, выпустила в вечерний сумрак невысокого, полноватого полицейского. Одного.

Полицейский неуверенно потоптался перед «фордом» и, видимо, окликнутый из салона, забрался на пассажирское сиденье. Автомобиль развернулся на пустой дороге и, выбравшись на улицу Гусака, тут же потерялся из виду.

А воображение уже разыгралось…

Лёшка мотнул головой, но перед глазами всё равно то Штессан, пропадая и появляясь, скакал под выстрелами, то Мёленбек бросался кристаллами в полицейских. Кошмар!

Он фыркнул и поспешил внутрь.

Ворота. Дорожка. Липовые пеньки. Свет фонаря над крыльцом. На кнопку звонка Лёшка нажать не успел — дверь распахнулась, и секретаря облапили и прижали к могучей груди.

— Вот он, заступник и вызволитель! — грянуло Лёшке в ухо.

Лопатки, казалось, стукнули друг о друга. Ноги оторвались от земли. В пояснице хрустнуло.

— Эй, блин…

Лёшка куда-то в пустоту двинул носком кроссовки.

— Эран, ты сейчас лишишь нас секретаря, — раздался почему-то весёлый голос Штессана.

— Я? Ну, ты, Иахим, это…

Руки, сжимающие парня, разжались.

Не устояв, Лёшка свалился на дорожку и до искр в глазах ушиб колено.

— Вы совсем что ли?

— Я? Я — нет. Я — Мальгрув!

Перед носом у Лёшки возникла лапища, в которой, наверное, с лёгкостью могли уместиться две его ладони.

— Алексей, — сказал он, пожимая протянутую руку.

— Вот же хлипкий ты!

Здоровяк потянул секретаря на себя, заставляя подняться. Из-за спины его бочком протиснулся Штессан.

— Это, как ты понял, Эран Мальгрув, — сказал он, отряхивая Лёшку со спины.

— Ликурт. Первая сотня Первого кнафура! — пророкотал Мальгрув.

Он был в широких кожаных штанах и в длинном, черном с серебряной нитью по рукаву камзоле. Лёшка по хельманне видел только лицо, широкоскулое, грубой лепки, но никак не предполагал, что рост у владельца монеты будет по-настоящему великанский, где-то под два метра. Вот бы его, подумалось, к Ленке на лестничную площадку!

— Так, давайте в дом, — недовольно сказал появившийся в дверях Мёленбек и подмигнул Лёшке. — А то устроили тут…

— Я не хотел, — извинительно пробурчал Мальгрув.

— В дом!

Мёленбек подвинулся, пропуская слегка косолапящего здоровяка. Тот, конечно, оббил косяки плечами, но втиснулся.

— Алексей.

— Что? — насторожился Лёшка, глядя в черные глаза цайс-мастера.

— Молодец, — серьёзно сказал Мёленбек.

— Ну, это как-то само…

— Само никогда ничего не происходит, — качнул головой Мёленбек. — Ты действительно молодец. А Мальгрув — твоя большая удача. Ты вытащил очень нужного человека.

Похвала была приятна.

— А полиция? — спросил Лёшка.

— Какая полиция? — вскинул брови цайс-мастер.

— Я видел, автомобиль стоял.

— Тебе не стоит об этом волноваться, — сказал Штессан. — Это мелочи. Пошли, нас ждёт ужин. Пошли-пошли.

Он приобнял парня.

Мёленбек, закрыв дверь, подождал, пока Лёшка скинет кроссовки.

— Куртку здесь забыл, — сказал он.

— Тепло было, — отозвался Лёшка. — Решил: зачем брать?