Андрей Кокоулин - Секретарь

— А ты, Алексей? — обернулся к Лёшке великан.

— Я-то откуда?

— Ну, да, ты же местный, — Мальгрув повертел горшок. — Ты чего курицу-то не ешь?

— Да я съел, ножку, — сказал Лёшка.

— А остальное?

— Остальное не влезает.

— Тогда, если ты не возражаешь… — Мальгрув подцепил тушку курицы двумя пальцами. — Просто, чего ей пропадать? Еда не должна пропадать, а также тухнуть, сохнуть, съедаться муравьями и всякими прочими насекомым-ми…

Он вгрызся в тушку зубами.

— Вот он, Первый кнафур, — сказал Лёшке Штессан.

Мальгрув выплюнул кость в кулак.

— Что?

— Всюду первые, говорю.

— Это да. Так вот, про тварь… Мастер наш, Урымбай Уэр, извел на неё три или четыре огненных кэргрима. Стоит, тварь. Мордой слепой поводит… Холодом от неё тянет, ледок по песку расходится, но стоит. И мы стоим…

Великан посмотрел на Лёшку.

— Мы уже ребята тертые были, четвертый год сторожили Скрепы у Нафтигайской крепости, кто и с ассаями потягаться успел, знали, как и что твари из-за Скрепов делают. В смысле, про ойме знали и как там что…

Курица в его ладони съёжилась и несмело обнажила несколько рёбер.

— Ну и, значит… — Мальгрув очень деликатно отщипнул грудки. — Мы не подходим, она стоит. У неё брюхо то сильнее разгорается, то вроде как тухнет до слабой-слабой синевы. Думаем уже, сдохла. Урымбай Уэр последний кэргрим, что наготове держал, в сумку убрал. И ледок, значит, из-под неё подтаивает. И тут…

— Алексей!

От громкого окрика Лёшка подпрыгнул на стуле.

— Какой эффект, — улыбнулся незаметно появившийся в дверях Мёленбек и поманил его согнутым пальцем. — Пошли, они тебе тут глупостей наговорят.

— Это чистая правда, вообще-то, — выпятив губу, сказал Мальгрув.

— А я и не говорю, что не правда, — сказал Мёленбек, подхватывая Лёшку под локоть, — я говорю, что глупость.

— Ну, там…

Мёленбек не дал Лёшке дослушать. Он увёл его в кабинет, усадил за стул перед столом, закрыл дверь и несколько секунд молчаливо смотрел на своего секретаря.

— Что? — спросил Лёшка, насторожившись.

— Мне сейчас понадобится твоя помощь, — сказал Мёленбек, сверкнув глазами.

— С хельманне?

— Нет. Другое.

Владелец особняка высыпал на стол несколько кристаллов. Лёшка, кажется, в них уже разбирался. Молочно-белый — хольмгрим, кристалл-ловушка. С зеленой искрой — ангрим, кристалл-хранилище. Красный, наверное, кэргрим, огненный.

— Вот, — Мёленбек подвинул к Лёшке, на край стола отливающий стальным цветом кристалл в виде искривленного столбика. — Это хортагрим. Возьми.

— Я же не умею…

— Это не имеет значения. Бери.

Лёшка, помедлив, сомкнул на хортагриме пальцы.

— Мне очень нужно увидеть одного человека, — сказал Мёленбек. — Это прояснило бы расклад сил. Возможно, он и сам ищет меня. Мне интересно…

Он усмехнулся, оборвав себя на полуслове.

— В общем, Алексей, ты будешь моим щитом, моим отражающим зеркалом. Хортагрим не позволит определить наше местоположение, ца в тебе хватит. Только держи его крепче, он может греться и становиться скользким.

— Я понял, — кивнул Лёшка.

— Двумя руками.

Лёшка обжал пальцами левой руки кулак правой с заключенным в нем кристаллом.

— Так?

— Да. И еще, — сказал Мёленбек, становясь предельно серьёзным. — Возможно, тебя будут пытаться продавить. Если ощутишь это, мысленно дави в ответ, со всей силы. Представляй, будто пробиваешься сквозь ветер. Садись сюда.

Владелец особняка показал на стул, установленный с краю от стола.

— А этот… Он меня увидит? — спросил Лёшка.

— Нет. Я пробью узкий канал с фокусом на себе, но Итерварр, конечно, поймёт, что я использую хортагрим для маскировки.

Лёшка сел.

— То есть, просто давить?

— Да. Если сможешь увидеть Итерварра, какой он внутри, будет тоже замечательно. Хотя и не так важно. Я попытаюсь дать через тебя ложный след. Возможно, это выгадает нам еще несколько дней. Понял?

Лёшка кивнул.

Минуту назад он думал, что Мёленбек нарочно не дал ему дослушать историю Мальгрува и готов был обидеться, но сейчас от важности задачи по рукам у него побежали мурашки, а в животе образовался опасливый холодок.

Пальцы вспотели, и Лёшка вытер о брючину сначала одну ладонь, а потом другую.

— Ничего, — подмигнул ему Мёленбек, на мгновение потеряв всю серьёзность, — думаю, мы справимся.

— Ага.

Лёшка сильнее сжал кристалл.

И тут совсем не вовремя в кармане джинсов зазвонил, взорвался энергичными звуками телефон. Мёленбек нахмурился, покрутил пальцами:

— Ответь.

Словно нарочно выбрав момент, звонила Лена.

— Алло, — чуть сердито сказал в телефон Лёшка.

— Лёша, ты живой? — с замиранием спросили на том конце.

— Да вроде бы.

Лена облегченно выдохнула.

— Это очень хорошо! А я, представь, тебе звонить боялась! Раза три набирала и тут же сбрасывала. Ты же не в больнице?

— Почему это я должен быть в больнице?

— Ну, эти ребята, Мурза…

— Нет, с ними обошлось.

— Лёш, я рада.

Лёшка улыбнулся, безотчетно постукивая хортагримом по колену, но увидел, как Мёленбек закатил глаза.

— Слушай, я тут, в общем, на работе… — подобрался он.

— Так поздно?

— У меня ненормированный, я же секретарь.

— А мы можем завтра или послезавтра опять встретиться?

— Конечно. В четыре, как обычно?

Лена облегченно рассмеялась в трубку.

— Да, я надеюсь на тебя как на провожатого.

— Вагоноуважатого.

Лена снова рассмеялась. Смех ее попадал Лёшке прямо в сердце.

— Значит, да?

— Думаю, меня отпустят.

Мёленбек на мгновение прикрыл глаза, соглашаясь.

— Тогда я буду ждать, — сказала Лена. — У той же скамейки, да?

— Заметано.

— Ну, тогда пока. До встречи.

— Ага.

— Ты только много не работай.

— Я постараюсь.

— Шикуака там по башке стукни.

Лёшка фыркнул.

— Все, пока.

Мёленбек, глядя, как Лёшка засовывает телефон обратно в джинсы, пожевал губами.

— В следующий раз, Алексей, будьте добры выключать аппарат.

— Извините.

Лёшка снова достал телефон и, зажав кнопку, добился, чтобы прибор на время умер. Короткая вибрация. Кончено.

— Все? — спросил Мёленбек.

— Да, я готов.

Лёшка сжал хортагрим в пальцах. Он вдруг подумал, что мама может забеспокоиться, если не дозвонится, тем более, что перчатки он так и не отнес, и вообще как-то о них забыл, а ведь обещал, голова садовая!

Но мысли эти брызнули кто куда, едва Мёленбек сказал:

— Алексей, внимание.

Лёшка обнаружил, что ссутулился, напрягся, свел плечи к ушам. Над бровью заныло место ложечного удара. Вот Мальгрув, никогда не скажешь, что может так ложкой зарядить. Тыц-тыц, а потом — бам-м!

Хортагрим потеплел.

По стене напротив словно прошла волна. Качнулись шторы на окне. Пространство перед столом уплотнилось, потемнело, словно занавесом отделяя часть кабинета. За ним пропали лаковые панели с тайной нишей внутри. Пропало панно. Пропали часть ковра, половина кушетки и низкий стульчик.