Андрей Кокоулин - Секретарь

— Тогда представь, — сказал он Лёшке, — что ты должен шагнуть в ойме, как в бездну. Чтобы протянуло холодком. Чтобы подсасывало. Здесь важно ощущение, и в это ощущение ты должен себя толкнуть.

— Мысленно, — добавил Мальгрув.

— Сам? — спросил Лёшка.

— Ты пропитан ца, тебе будет не сложно. Попробуем?

Лёшка кивнул.

— Представь, что отступаешь за зеркальный слой, — сказал Штессан, — не в темноту, а словно чуть назад, за занавеску.

— Хорошо.

Лёшка подобрал живот и сжал кулаки.

— Словно в бездну, — подсказал Мальгрув.

— Назад?

— Без разницы.

— Я назад, — сказал Лёшка.

Он представил сзади не обрыв, а разбитый в щепки пол, провалившийся вниз: журчит вода из перебитых труб, жирно блестит подмытая глина, гудит, бурлит, взрёвывает переполненная подземная река.

Страшно.

Шаг получился маленьким, но его хватило. Сердце на секунду прыгнуло к горлу. Мигнула тьма. Лёшка испытал острый укол страха, что ничего не получится, а потом обнаружил вдруг странную легкость в те…

Тела не было.

Но мир не пропал, не погас и остался видимым. Коридор, раздвижные двери и обеденный зал за ними. Штессан и Мальгрув, изображающие собственные статуи.

Лёшка подумал, что действительно оказался за зеркальным слоем, потому что окружающее слегка переливалось, искажаясь по вертикали.

Круто!

Словно шар, наполненный гелием, он поплыл к потолку, и лицо Иахима от этого движения вытянулось, защемило складкой, а рубленая физиономия великана по соседству вспухла морщинистым пузырем лба. Было интересно наблюдать, как медленно-медленно взгляд ликурта Третьего кнафура от того места, где только что стоял Лёшка, смещается вверх, а Мальгрув беспечно втягивает в себя склизкую макаронину.

— Ну, хватит.

Лёшку схватили за ногу, и он, проявившийся, внезапно подвластный силе тяжести, с криком обрушился вниз. Удара об пол, впрочем, не последовало, потому что Штессан поймал его не только за лодыжку, но и в подмышке. Запоздало металлическим дождем просыпалась мелочь, стукнула игральная кость-хельманне, с коротким звяком шлёпнулись ключи. Каким-то чудом не грянул только телефон, а то бы собирай его потом — крышку, симку, аккумулятор.

— Принцип ты понял.

Иахим отпустил Лёшку, и тот несколько секунд обалдело смотрел на него с пола.

— Вы бы это… Я же в ойме был…

— Ну, мало ли где ты был, — усмехнулся Штессан и, подав руку, помог Лёшке встать. — А я много что умею. Эран, выйди в коридор.

— С кастрюлей? — спросил великан.

— Куда ж ты без неё.

— Ага.

Мальгрув, сдвинув дверную створку, занял собой весь проход.

— Отойди дальше, — сказал Иахим.

— Так? — отступил на шаг Мальгрув.

— Ещё, в самый конец.

— Так? — великан, отойдя, прижался спиной к стене.

— Да, — кивнул Штессан. — А ты, Алексей, встань в другой конец. Метров семь будет?

— Восемь, — сказал Мальгрув, слегка пригибая голову от близкого светильника.

Иахим быстрыми шагами измерил получившееся расстояние и вновь, как секундант на дуэли, остановился посередине, у дверей в обеденный зал.

— Семь шестьдесят, Эран. Теперь, Алексей, твоя задача — выйти в ойме и послать своё ца сквозь Мальгрува в стену. Как стрелу. Учти, тебе нужно проделать это достаточно быстро и вернуться обратно.

— Почему? — удивился Лёшка. — Я могу остаться в ойме.

— Вне особняка у тебя просто не получится находиться в ойме больше одной-двух секунд. Получится пять — рекорд. Кроме того, для срабатывания ловушки имеются два вроде бы простых, но исключающих ойме условия. Первое, ты должен вживую зафиксировать место «привязи» своего ца. Пока ты думаешь о нем или видишь его, оно работает. И второе… — Штессан улыбнулся. — Противник, в свою очередь, тоже должен видеть тебя. Это же твоё ца будет его держать. Ну, понял? А сейчас представь, что Эран — такой противник.

— Иахим… — выдавил Лёшка, глядя, как Мальгрув у противоположной стены, переложив кастрюлю из руки в руку, хмыкнул и расправил плечи.

— Что, уже страшно?

Лёшка кивнул. Физиономия у великана была серьёзная, сосредоточенная. Грозная. Тут, подумалось, не холодок, тут душа в пятки сковырнётся. Семь шестьдесят — это же всего четыре шага. Раз, два, три, бумс! — и тебя впечатало в панели.

— Алексей, готов? — спросил Штессан.

— Н-нет.

— Начали!

«Ка-ак?» — мысленно прокричал Лёшка.

И тут же хлопнулся в ойме. Он успел увидеть, как у Мальгрува пружинисто оторвалась от пола левая нога, как хищно распахнулся рот, обрамленный складками грубой кожи, как тело его наклонилось, расталкивая воздух, и тут же, с еле слышным хлопком, вернулся обратно в реальность.

Бум! Бум!

Великан разгонялся, и время, так кстати замедлившееся, заторопилось ему в такт, раскачало стены. Первый шаг Мальгрува уместился в долю секунды, второй шаг вызвал где-то внутри у Лёшки панический писк, похожий на мышиный.

Мамочки!

Ойме с готовностью проглотило его снова, и он судорожно стал выталкивать из невидимого тела пресловутое ца. Давай, родненькое. Лети уже, пожалуйста. Как стрела. Как копьё. Как ядро. Как молот. Как что-нибудь! Живот на вдохе.

Ну!

Лёшка так и не понял, выстрелило его ца или нет. Ойме растаяло в короткой, всколыхнувшей коридор волне. Штессан повернул голову. Кажется, мигнул свет. Ноги у Лёшки подогнулись, и он упал на задницу, расширившимися глазами наблюдая, как растёт, заполняя собой пространство, Мальгрув.

Бум!

Его мощное колено стремительно полетело навстречу Лёшкиным зубам, но даже как-то и подумать ни о чём особо не получилось. Ни проститься ни с кем, ни детство вспомнить. Проскочило: ой, всё. И всё.

— Оп-па!

Мальгрув вдруг весь, будто схваченное на паузе движение, снимком, кадром, нелепо застыл на одной ноге. Он нахмурился и, клацнув зубами, похожий на мима-профессионала, с усилием продавил заупрямившуюся пустоту рукой, но так и не смог коснуться секретаря пальцем. Пол под ним заскрипел, и великана оттащило от Лёшки сантиметров на тридцать.

— Хъёлинга мне в штаны!

Иахим фыркнул. Лёшка поддержал его облегчённым смешком.

— Сработало?

— На Эрана смотри, — предупредил его, едва не отвернувшего голову, Штессан. — Держи взглядом.

— А что меня держать?

На шее Мальгрува вздулись жилы. Не отрывая глаз от Лёшки, выдыхая коротко и мощно, он оторвал правую ногу от пола и опустил ее на пол-метра ближе к секретарю.

Бум!

— Что меня держать?

Тело его наклонилось как ствол дерева в бурю, в ураган. Кожа на лице смялась, прищурив один глаз.

Бум! Левая нога продавила пустоту и присоединилась к правой. Мальгрув оскалился. Лёшка, наверное, никогда ещё так напряжённо, до головной боли, не таращился в одну точку. «Назад, — шептал он. — Пожалуйста, назад». Даже пальцы скрестил на удачу.