Андрей Кокоулин - Секретарь

Та-дам! Здравствуйте, пеньки и дорожка. Тс-с, вы меня не видели.

В самом особняке черный ход был, но и здесь привычный способ забуксовал — дверная ручка ходила свободно, а дверь не открывалась. Можно, конечно, было обогнуть здание и зайти с парадного крыльца. Но Лёшка уже не видел в этом смысла, как при наличии машины не видел смысла куда-то идти пешком.

Изнутри дверь подпирали мешки со штукатуркой, обрезки досок и коричневая от ржавчины батарея. Лёшка проплыл чуть дальше, мимо туалета, и — коридором — вдоль стенки обеденного зала. Ещё метр — и он мягко ступил на линолеум.

Получилось, к самому пику конфликта.

Сначала Лёшка увидел господина Мёленбека, который стоял в шаге от своего кабинета и исподлобья изучал кого-то, скрытого за углом. Затем услышал задушенное пыхтение, звуки борьбы и скрип обуви по полу. Ну а с движением вперёд ему открылась вся картина, в которой Штессан и Мальгрув с двух сторон пытались сдержать человека в драном халате и в коротких обтрёпанных штанах.

Человек был невысок, круглолиц и узкоглаз. Перехваченной рукой с растопыренными пальцами он тянулся к Мёленбеку, словно хотел вырвать у того сердце. Иахим обхватывал его за шею. Великан сгибал к полу.

— А, Алексей, — Мёленбек слегка повернул голову на появление Лёшки, — ты несколько не вовремя. У нас здесь э-э…

Он посмотрел на оскалившегося незнакомца.

— Убью! — прошипел тот.

— Некоторые сложности в отношениях, — закончил Мёленбек.

— Мне уйти? — спросил Лёшка.

— Да, — кивнул Мёленбек.

Лёшка развернулся.

— Что, — вновь услышал он хрипящий голос того, чьим хельманне была игральная кость, — местный мальчишка не должен этого видеть?

— Алексей, останься, — тут же сказал Мёленбек.

Лёшка послушно переступил ногами. Человек в халате, вывернув голову, развёл в злой улыбке толстые губы.

— Он хоть в сознании? — насмешливо выдавил он.

Ни захват Штессана, ни усилия Мальгрува не помешали ему сделать шаг к Лёшке.

— В полном, — сказал Мёленбек.

— Я сам… — сказал Лёшка. — Я — секретарь.

— А я — задница, — ответил человек.

— Его зовут Аршахшар, — сказал Мёленбек. — Кортоз Аршахшар. «Кортоз» на языке степных племён означает «подарок». Впрочем, как ты видишь, он предпочитает называть себя по-другому.

— Тьфу! — Аршахшар сплюнул.

Лицо его налилось кровью, он поднырнул вниз, чтобы отцепиться от мечников, но неудачно — рука хрустнула в суставе, а Мальгрув, словно того и ожидая, не преминул зафиксировать строптивца у самого пола, едва не воткнув носом в собственный плевок.

— Всё! — задушено крикнул Аршахшар. — Я понял!

— Ты уверен? — поинтересовался Мёленбек.

— Да!

— Скажи: «Басторз», — попросил Мёленбек.

— Всё знаешь, да?

— Конечно.

— Здесь это ничего не значит.

— И всё же — скажи, — улыбнулся Мёленбек.

Аршахшар стукнул ладонью в пол.

— Басторз!

По кивку цайс-мастера Штессан отступил в сторону, а Мальгрув дал степняку выпрямиться. Тот раздражённо оправил халат. Сверкнули щелочки глаз.

— У меня нет к вам обиды, — по очереди наставил на мечников палец Аршахшар. — Вы — воины. Вы чисты. А он, — указал он на Мёленбека, — чёрный человек, предатель! Весь мой малый кум, мою кенэ, моих эрцха предал!

— Я не обещал… — сказал Мёленбек.

— Ты обещал! — Аршахшар едва опять не бросился в бой, но в последний момент сдержал себя. — Ты обещал нам помощь!

— Мы были разбиты, — сказал Мёленбек. — Паргид пал, и всё, что я смог… — Он округлым жестом обвёл пространство. — Это оказаться здесь. Как видишь, не очень многое стало мне подвластно.

Несколько секунд Аршахшах стоял неподвижно.

— А этот? — качнул головой он в сторону Лёшки.

— Секретарь, — сказал Мёленбек.

Словно о мебели. Или о вешалке. Или о штукатурке, сложенной у двери.

— Он знает? — спросил степняк.

— О чём? — посмотрел на Мёленбека Лёшка.

Тот успокаивающе поднял ладонь.

— Да, он всё знает.

Аршахшар кивнул.

— Тогда я хотел бы поесть, — сказал он.

Рука его ощупала горло и подмышку. Сделано это было так, будто Аршахшар сомневался в их целостности.

— Иахим, Эран, — сказал Мёленбек, — покормите человека.

— Пошли!

Штессан подхватил степняка под локоть. Мальгрув раздвинул створки обеденного зала. Со щелчком выключателя загорелся свет.

— Прошу!

— Алексей, — Мёленбек поманил Лёшку в кабинет. — На два слова.

— Конечно.

В звоне посуды за спинами они зашли внутрь. Цайс-мастер прикрыл дверь. За окном небо было ещё светлым. Виднелся сквер, деревья зелеными фигурами прорастали над кромкой забора.

— А что такое «Басторз»? — спросил Лёшка.

Мёленбек забрался в кресло.

— «Басторз» значит «Забыто!». То есть, примирение, мир. Всё в прошлом. Садись.

Лёшка сел.

— Степные племена часто враждовали между собой, пока отец Гейне-Александры не завоевал их и не включил их земли в Крисдольм. За угон скота или разорение стойбища они, бывало, мстили друг другу до последнего человека. Потом придумали откуп от мести овцами или невестами, слишком уж часто безлюдела и дышала кровью степь. Чтобы скрепить окончание вражды, касались ладонью земли, призывая её в свидетели, и говорили: «Басторз!». Только Аршахшар — не очень хороший выбор.

— Почему?

— Не мечник, — сказал Мёленбек. — В степи редко сталкивались с тварями из-за Скреп. Нет, он сильный воин, но, боюсь, будет нам бесполезен. Как у меня вообще оказалось такое хельманне, не понимаю.

Он рассыпал по столешнице новые предметы, словно намекая на то, что Лёшке предстоит сделать очередной выбор.

— Так его что, назад? — спросил Лёшка.

Мёленбек задумчиво покатал в пальцах брошь с чёрным камнем, подарок Итерварра.

— Это невозможно, Алексей. Просто… — он отодвинул брошь в сторону и занялся медной пряжкой. — Ты поменьше его слушай. Он обо мне много страшного расскажет. Что-то будет правдой. Только человек он… своеобразный. Дикий. Кроме своей степи нигде и не был, носился по ней малым кумом, дитя ветра.

— А что — правда?

Мёленбек хмыкнул в бороду.

— Начинаешь задавать правильные вопросы? Нет, Алексей, это мы оставим как невозвратимое прошлое. Что возьмёшь следующим?

Он прибавил к предметам на столешнице ещё один — металлическую юлу, запустил её, и она с лёгким дребезжанием затрепетала на гладкой поверхности.

— Я видел путь к Замку, — сказал Лёшка, глядя, как мелькают вырезанные на боках юлы символы.

— Я знаю, — кивнул Мёленбек. Чёрные глаза его неотрывно следили за вращением волчка.

— Откуда?

— Я же цайс-мастер. Ца — моя стихия.

— И Шикуака видели?

— Это был не он, его образ. Шикуаку не выйти из Замка-на-Краю.

— А вы сможете его одолеть? — спросил Лёшка.