Андрей Кокоулин - Секретарь

Но если…

Выходка, конечно, была дурацкая. Лёшка просто не смог удержаться. Прицелившись, он пальцем подопнул шайбу в угол Ромкиных ворот. Чисто из озорства. Никто ж не видит. А из ойме его опять же самовольно вышвырнуло, словно проявление способности оказалось пока фальстартом. Он успел только отклониться назад, занимая первоначальное положение.

Бам-м!

Время ускорилось, завертелись фигурки хоккеистов. Шайба нырнула в неприкрытый угол Ромкиных ворот.

— Ур-ра! — закричала Динка.

— Чего? — захлопал глазами Ромка.

— Гол!

Динка вскочила и станцевала короткую пародию на танец брата.

— Да как? — Ромка вытряхнул шайбу из ворот. — Мимо же летела. Как это она?

— Два — один!

Динка пошла в обратную сторону.

— Тут, может, выбоина, — Ромка поводил пальцем по площадке в поисках дефекта. — Или неровность какая-то.

— Два — один! — завершив танец, Динка обняла Лёшку со спины и плюхнулась на пол. — Всё, давайте дальше.

Она занялась вратарем, который, ожив, перебрался из одного угла ворот в другой и поехал обратно.

— Какая-то аномалия, — сказал Ромка.

— Эффект вращения, — выдвинул версию Лёшка.

Стыдно было — в глаза брату смотреть не хотелось. Ещё можно было под землю провалиться. Или вниз, к соседям. Вроде и мелкий обман, спонтанный, подумаешь, отставание подсократил, а чувство всё равно поганое, жуткое, будто что-то мерзкое вселенских масштабов сделал. Только кто сказал, что не вселенских?

Великий герой, блин! Дали ему меч-кладенец, а он давай им одуванчики рубить и жучков умерщвлять. Даже радости от того, что умение вернулось раньше обещанного времени, совсем не было.

Лёшка отвалился от хоккейной площадки, сел на кровать.

— Ромыч, я что-то устал.

— Да мы только начали!

— Рука что-то…

Лёшка покрутил запястье.

— Я могу! — сказала Динка, перебираясь за штырьки.

— Ты вроде суп нам хотела разогреть.

— Ой, да! Заигралась я с вами!

Динка вприпрыжку исчезла в коридоре.

— Что с рукой? — спросил Ромка.

Лёшка выдавил на лицо гримасу.

— Болит.

— Старые раны?

— Да не, бывает, то ли растянул, то ли ещё что. Как прострелит — минут десять потом пальцы как чужие.

Ромка грустно повертел хоккеистов.

— Так что, всё на сегодня?

— Пожалуй.

— Но я выиграл?

— А то! — сказал Лёшка. — Ты, блин, крут!

Ромка улыбнулся.

— Да, я такой.

— Ну, ты не зазнавайся, в следующий раз мы тебя точно вынесем.

— Ага, выносильщики! — фыркнул Ромка, поднимаясь. — Не доросли ещё! Ну, что, давай тогда «Вольфа» своего показывай.

— Сей секунд!

Лёшка задвинул хоккей под кровать и развернул кресло.

— Садись.

— Что делать? — спросил Ромка, усаживаясь и пробуя мягкость сиденья.

— Фашистов выносить, — сказал Лёшка, кликнул «мышкой» на иконку с игрой, включил колонки. — Посмотрим, какой из тебя самого выносильщик.

— Ты мне только покажи, что да как. А то я и затупить могу.

— Да всё просто.

— Тогда не смейся.

— Не буду. Графика не супер, но так ничего. Я тебе с самого начала поставил. Это в самолете.

На экране монитора возник бессмертный Блажковиц, размышляющий о неприспособленности к мирной жизни.

— Здесь пока скучно, — сказал Лёшка.

— Да ладно, круто.

В комнату ворвался рёв авиационных двигателей и буханье зенитных разрывов.

— Блажковиц, — сказали Ромке с экрана, — спускайся в технический отсек.

— Это он мне?

— Тебе, — подтвердил Лёшка, — в дверь выходи.

— А-а, понял.

Ведомый Ромкой главный герой с трудом выбрался из кабины.

— Ой, а вы уже всё? — заглянула Динка.

— Да, — кивнул Лёшка. — У нас хоккей кончился, зато фашисты начались.

— А я суп поставила.

— Молодец.

— Но если я позову, вы сразу есть идёте, да? — уточнила Динка.

— Обязательно, — сказал Лёшка.

— Ноу проблем, — сказал Ромка. — Ага!

Ему удалось пережать какую-то хрень и прекратить пожар.

— Сейчас ещё тир будет, — сказал Лёшка.

— А что, постреляем!

Ромка явно входил в раж.

В колонках снова забухало, Блажковиц сел за зенитный пулемёт. Дымное небо на мониторе заполнили треугольные аппараты со свастикой на крыльях. Совершенно, уроды, не чувствовали опасности. Ничего, сейчас им предстояло столкнуться с человеком, готовым выместить на них всю свою злость.

— Ну куда ты, куда ты!

Ромка исступленно давил на клавиши.

Футуристические аппараты распадались на части, взрывались, обломками проваливались куда-то вниз. Оттянув губу в сторону, Ромка выцеливал фашистов и стрелял, вбивая в них бесконечный боезапас.

— Круто! — на секунду повернул он голову.

В глазах его, казалось, вспыхивали близкие экранные разрывы.

— А ты не хотел!

— Всё!

Динка вошла в комнату и встала перед столом, сердито уперев руки в бока.

— Что всё? — спросил Лёшка.

— Идите обедать. Иначе компьютер выключу!

— О, как мама.

— Да!

Динка притопнула и свела бровки, принимая, как ей мнилось, грозный вид. Вкупе с торчащей сбоку на голове косичкой (вторая растрепалась, потеряв резинку) и ложкой в руке выглядела она комично. Лёшка улыбнулся.

— Ладно. Действительно, Ромка, обещали же. Жми эскейп.

— Ещё чуть-чуть, — сказал Ромка, посылая Блажковица в прыжок на крыло соседнего самолёта.

— Ну, он допрыгнул.

Лёшка прижал пальцем клавишу, едва героя втянули внутрь.

— Блин! — скуксился на потемневший экран Ромка. — Там же, наверное, немного осталось.

— О, да, это конец первого уровня.

— Серьёзно?

— Давай-давай, — Лёшка потянул брата из кресла. — Пойдём, мой раненый Блажковиц, подкрепимся.

— Дашь доиграть?

— Ну, дня тебе точно не хватит.

— Там что, далеко ещё?

— О! — сказал Лёшка многозначительно. — Это только прелюдия!

В кухне Динка уже поставила им тарелки и блюдце с хлебом.

— Наливайте сами, — сказала она. — Только руки сначала вымойте.

Ромка фыркнул.

— Как в «Буратино».

— Мой первым, — кивнул на раковину Лёшка. — Я пока разолью. Тебе как, побольше?

Брат открыл кран.

— Наливай по-братски, — заулыбался он.

Зашумела, зашипела вода и изменила тональность, когда Ромка сунул под струю ладони. Лёшка сдвинул крышку с кастрюли и втянул носом запах супа на курице.

— М-м-м, божественно! Дина, ты тоже давай руки мой.

Динка скривила рожицу.

— Я суп не люблю.

— Видал? — спросил брата Лёшка.

Поварёшкой он зачерпнул гущи со дна, выгрузил в тарелку, добавил ещё.

— Дина, это не по-братски… тьфу! Не по-сестрински! — сказал Ромка, отряхивая ладони.

— Ну, ладно, — легко согласилась Динка. — Только мне чуть-чуть.

— Хорошо.

В комнате зазвонил телефон, но Лёшка отвлекаться не стал, налил супа сестре, пожиже, поменьше, налил себе.

— Лёша, это твой, — сказала Дина.