Markiann Маркианн - Небо Ждёт [СИ]

— Что с вами? Как вы?

Серафим криво усмехнулся и сказал:

— Сегодня был тяжелый день… — но, спохватившись, что пора начинать играть свою роль, быстро добавил:

— Валерия! Как же я рад нашей встрече!

Девушка расцвела.

— При нашей прошлой встрече вы не назвали своего имени, — резонно заметила она.

— Серафим, — быстро исправил эту оплошность Серафим.

— Какое прекрасное у вас имя! — воскликнула она. — Пойдемте же вовнутрь! — пригласила она.

Они вошли в галерею. Атмосфера внутри была адекватной тому представлению, которое Серафим в себе имел. Он много раз бывал в таких местах во всех уголках мира и мог отметить, что эта провинциальная галерея не ударила перед столичной в грязь лицом: просторное фойе, декорированное в современном стиле, удобные диваны, интерактивные стенды, электронные кассы. Людей было довольно много, но не было ощущения толпы. Они прошли в гардероб, где Серафим, вспомнив об учтивости, помог даме снять пальто. Он вызвался подержать её сумочку, пока она перед зеркалом поправляла причёску, и, взвесив её в руке, так, как будто между прочим, сказал:

— Какая, однако, тяжелая у вас сумочка! Вы что, кирпичи в ней носите?

— Нет! — засмеялась Валерия. — Книгу.

— Книгу? — Серафим сделал вид, что сильно удивился. — Что же она такая тяжёлая?

Валерия улыбнулась, раскрыла сумочку и показала ему Библию. Он с деланным восхищением достал её из сумочки и сказал:

— И неужели вы всю её прочли?

— Да, — весело сказала она. — И много раз!

— Валерия, какая же вы молодец! А я вот когда-то начал читать, но трудно как-то получалось. Не все было понятно, а спросить было не у кого.

Он отдал ей книгу, и она снова отправила её в сумочку.

— Как же вы тогда стали верующим? — удивилась девушка.

Серафим предложил ей взять его под руку, и они стали подниматься по широкой лестнице, которая, благодаря голографическим проекциям, казалось, была сделана из хрусталя.

— Я начал с экзистенциальной философии, пытался найти ответ на вопросы причины моего существования и вообще причины как такового бытия. Но христианином стал гораздо позже. Знаете, я думаю, можно и Библию прочесть, а веру не обрести. Стать христианином же можно тогда, когда увидишь пример святой жизни в другом человеке. Я видел любовь в сердце и поступках человека, которого считаю Наставником, и я поступал также. Это для меня было первичным. Потом, конечно, я уже начал читать и Библию. А вы, когда каждый раз снова читаете Библию, разве вы не устаете? Вам не надоедает?

Валерия снова улыбнулась.

— Ну что вы! Библия многослойна! Говорят, что в Библии семьдесят семь слоёв смысла. И каждый раз, на каждом этапе духовной жизни открываешь всё новый и новый.

— Зачем же вы Библию носите с собой? — как бы невзначай спросил Серафим, разглядывая виртуальную хрустальную люстру над головой.

— Иногда её читаю…

— В бумажном виде?! — засмеялся Серафим.

Валерия на него смущенно посмотрела снизу вверх и спросила:

— А что же тут такого?

— Да, действительно! — продолжал смеяться Серафим. — Вы уж извините меня. По роду работы связан с высокими технологиями, и у меня страсть ко всем новинкам в технике. Поэтому, если и читаю Библию, то конечно использую какую-нибудь электронную книгу. Но чтобы кирпичи в сумке носить? Вот зачем сегодня она вам?

— Сегодня собирались с друзьями, читали Евангелие, — сказала Валерия, вглядываясь в его глаза.

— Серьёзно? — Серафим остановился и с улыбкой наклонил к ней голову. — Как вы интересно проводите время!

— Вы так считаете? — с надеждой глядя в его глаза, спросила Валерия.

— Конечно! Знали бы вы, как скучно провожу время я!

— Да, но, наверное, не сегодня, — остроумно заметила Валерия. — Что сподвигло вас сегодня спеть на улице?

Серафим снова тронулся с места, ведя под руку Валерию.

— Это было, как откровение, — с искусственным восторгом сказал он. — Мне просто стало жалко этих людей, которые никогда не слышали этой красоты, которые не знают Бога, живут и погибают в суете своих дней.

— Как это близко мне, — подхватила Валерия. — Моё сердце тоже сильно болит о людях, которые не знают Христа и его любви. Когда я слушала ваше пение, мне казалось, что в сердце отворились небеса… Я думаю, что это чувствовали многие… Я видела, как люди плакали…

— Хвала Господу и Пречистой Деве за это! — радостно сказал Серафим, и Валерия посмотрела на него с нежностью.

«Не переборщи, Серафим, — сказал он сам себе. — Не будь мразью… Овладеешь сердцем девочки, и ты перед Богом за это ответишь, когда предстанешь перед Ним… деньков через пять…»

— Где же наш лектор? — спросил Серафим, оглядываясь по сторонам.

— Мы пришли чуть раньше, я думаю, нужно немного подождать!

Серафим волновался. Едва дрожащей рукой он провёл по лбу, стирая испарину.

— И часто вы ходите на подобные сборища… эмм, в смысле, мероприятия? — спросил он.

— Да! — Валерия высвободила свою руку из-под его локтя и подошла к скульптуре, изображающей грустную девушку, в опущенной руке держащую разбитый кувшин. — Я пользуюсь тем, что лектор — мой друг, и часто хожу на его лекции.

— Ваш друг? — заинтересованно переспросил Серафим. — А откуда он? Из мегаполиса?

— Нет, он живет рядом с полисом-сателлитом.

— А где же?

— Неподалеку. Минут двадцать левитирования.

— Это где же? — настаивал Серафим.

Вдруг Валерия вытянулась и кому-то помахала рукой. Серафим с нетерпением вздохнул. Подошли ещё две девушки, с которыми Валерия тепло поздоровалась и представила по именам всех друг другу.

Серафим тут же осведомился, бывали ли девушки на подобных мероприятиях, но девушки сказали, что в первый раз. Потом подошла ещё пара средних лет, очевидно, муж и жена, потом трое молодых парней, и группа стала довольно большой. Серафим поболтал со всеми. Все были в первый раз. Серафим был заинтригован.

Лектор пришел вовремя, ровно в семь. Им оказался невысокий мужчина средних лет с доброжелательной улыбкой на лице и в строгих очках. Он радушно поздоровался с Серафимом и представился:

— Анатолий!

При рукопожатии Анатолий обратил внимание на атлетическое телосложение Серафима и спросил, чем он занимается. И Серафим тут же выдал свою любимую версию про работу в сфере высоких технологий. Анатолий засмеялся и сказал:

— Ваш высокий рост, думаю, замечательно находит своё применение в сфере высоких технологий.

Серафиму шутка понравилась. Он засмеялся.

Когда все, наконец, перезнакомились, лекция началась. С первой минуты Серафим понял, что разговор шёл не о том, о чём он ожидал. Это был разговор не о самих картинах, и не о техниках их письма… а о человеке. О судьбе того человека, который эту картину написал, о тех человеческих качествах, размышлениях и переживаниях, которые через свою работу он хотел до людей донести. Серафим втянулся и стал внимательно слушать. Анатолий через картины показывал, как люди на излёте эпохи Нового времени предвосхитили вопросы, которые позже подхватили экзистенциальные философы: вопросы иррационального, неотмирного существования человека, вопросы гармонии взаимоотношения человека и природы и трагедию её отсутствия.