Чарльз Соул - Год Оракула [litres]

Он поднял глаза – Тренер давала своим людям инструкции. Она прервала свое занятие и посмотрела на Стаффмена. Глаза у нее были холодные, акульи. Миг она играла с ним в гляделки, отчего его до костей пробрал мороз, потом отвернулась и продолжала говорить со своими людьми.

Он знал, как работает Тренер. Сделай, что она просила, – и получишь награду такую, что тебе до конца дней хватит ни о чем не думать. Откажи или подведи ее – и если даже она тебя оставит жить, то свое безграничное влияние использует так, чтобы разбить тебе жизнь, так что в следующий раз ты сам рваться будешь сделать, что она хочет, не задавая вопросов.

Стаффмен посмотрел опять на свой экран, ища в коде на флешке что-нибудь, что могло бы помочь. Любую зацепку – но ее не было. Было всего две строчки невероятно простой программы.

Но нет. Вот еще что-то было – две строки заголовка. Многие программисты вставляют в свой код личное клеймо, как подпись, которую может генерировать почтовая программа в конце текста. Стаффмен даже не заметил его сперва – настолько общее место, что он тут же его пропустил, ища мясо программы, строки, которые действительно что-то делают.

Но сейчас он посмотрел и увидел подпись, состоящую из одной фразы. Весьма конкретной фразы:

ЖЕНЩИНЫ ПО ПРИРОДЕ СВОЕЙ НЕ БЫВАЮТ ВЫДАЮЩИМИСЯ ШАХМАТИСТАМИ. ОНИ НЕ СЛИШКОМ ХОРОШИЕ БОЙЦЫ.

От удивления он широко распахнул глаза.

Он знал этот афоризм – так сказал Гарри Каспаров. И он вспомнил женщину, которая поставила табличку с этими словами у себя на столе двадцать пять лет назад, когда они вместе работали в Пало-Альто, в PARC. И в собственный код всегда вставляла эту фразу.

Видимо, думала, что так она возражает. Ну, хороший она боец или нет, а сейчас она проиграла.

– Тренер! – позвал он, чувствуя, как заливает его облегчение. – Я знаю женщину, которая вам нужна. Могу вам о ней рассказать. Либо она и есть Оракул, либо она его знает.

– Это хорошо, – улыбнулась Тренер, и глаза ее вдруг потеплели снова. – Не сомневаюсь, что мы ее легко найдем. Хорошая работа, доктор Стаффмен.

Она повернулась к своим людям и посмотрела на них многозначительно:

– Похоже, техническая группа свою работу сделала. Дальше работает полевая группа.

Кэти Дженкинс смыла с рук пахнущие ромашкой пузырьки, стряхнула капли воды в умывальник и закрыла медные краны.

Поглядела на свое отражение в зеркале, нахмурилась, тронув пальцем щеку. Оттянула кожу под глазом, разглаживая морщинки. Устала.

А может, просто постарела.

Расчесала волосы, думая о ланче – Бекки уже готовила его на кухне. Можно будет поесть на задней террасе, глядя на пикирующих чаек.

Кэти улыбнулась себе в зеркале. Выглядела она старой, но чувствовала себя молодой.

Ничто в двадцати с чем-то годах счастливого брака с Биллом Дженкинсом, ничто за двадцать пять лет до этого не давало и тени намека, что она окажется в любовном союзе с такой же вдовой за пятьдесят. Но опять же, она и думать не думала, что вообще влюбится после смерти Билла, так что в этом контексте миссис Шубман оказалась совершенно чудесным сюрпризом.

Кэти открыла дверь и вышла в холл верхнего этажа. Остановилась по дороге к лестнице и глянула на потертость в середине бежевого ковра.

Да вообще весь дом стоит переделать. Вот прямо весь. А почему нет? У нее пять миллионов баксов, и она может себе это позволить, спасибо Джону Бьянко. Или Уиллу Дандо, кто бы он ни был.

Она подошла к лестнице.

– Бекки! – окликнула она на полпути. – Ланч готов? Я вынесу стол на заднюю террасу, если тебе не нужно там по…

Кэти застыла, занеся ногу над ступенькой. Рука сжалась на перилах.

Шестеро мужчин в джинсовых штанах и рубашках с короткими рукавами. Стояли, смотрели на нее, ждали. У четырех длинные черные ружья – дробовики, предположила она, у двоих пистолеты с продолговатыми цилиндрами на дулах. Как в кино глушители показывают. Ружья смотрели прямо на нее, глаза у этих людей были холодные.

Беги наверх. Запри дверь. Найди телефон.

Беги наверх. Запри дверь. Найди телефон.

Кэти не шевельнулась. Она медленно перерабатывала информацию, которую глаза пытались ей передать с того момента, как она увидела захваченную гостиную.

Бекки сидела на диване. Рядом с ней в позе, которую можно было бы назвать дружелюбной, если бы не вооруженные люди в комнате, сидела женщина. Постарше их, лет за шестьдесят. Даже за семьдесят, при хорошем уходе за собой, и элегантная. Одета она была в черный костюм, на шее синий шарф. Совершенно ординарного вида женщина, похожая на главную пиарщицу какой-нибудь крупной компании.

Все тут было совершенно ординарно. Кроме оружия.

– Здравствуйте, миссис Дженкинс! – сказала женщина приятным голосом. – Я – Тренер. Не спуститесь ли вы к нам?

Кэти тяжело шагнула на ступеньку, едва не оступилась, ухватилась за стену, почувствовала, как сломала ноготь.

Не обращая внимания на боль, она неуверенным шагом спустилась до конца, в гостиную. Миновала двоих с пистолетами, в рубашках и джинсах – они тут же встали между нею и лестницей. Теперь ей виднее было лицо Бекки – на нем был написан ужас и только ужас. Ее глаза метались между ее тюремщицей, Кэти и людьми с оружием.

Я только код пишу! – подумала она с отчаянием. Что это все значит?

Но она, конечно же, знала.

– Сядьте, пожалуйста, вот сюда, – сказала Тренер и показала на другой диван. – И вы, миссис Шубман.

Бекки посмотрела на женщину в недоумении. Тренер доброжелательно улыбнулась и чуть-чуть толкнула ее в плечо. Бекки встала, обошла стеклянный журнальный столик, села на другой диван. Кэти опустилась рядом с ней. Сквозь широкие окна, выходящие на пляж, видны были вдали люди. Они загорали, бродили, держась за руки.

Сев на диван, Кэти тут же поискала руку Бекки, нашла, и Бекки в нее вцепилась.

– Ты цела? – спросила Кэти шепотом.

Бекки кивнула, но ничего не сказала. Это Бекки Шубман, которая не замолкала никогда.

– Приношу свои извинения за наше вторжение, леди, – сказала Тренер. – Мы постараемся убраться как можно скорее. Но прежде всего я должна сказать то, что всегда говорится в таких случаях, хотя сегодня это чистая правда, клянусь: мы не хотим причинять вам вред.

Она переплела пальцы – ногти синеватого оттенка, мило гармонировавшие с цветом шарфа. Приподняла брови, несколько раз пошевелила большими пальцами, будто думая, с чего начать. Кэти, глядя на нее, вдруг почувствовала нетерпение и сама ему удивилась.

– Пожалуйста, – сказала она, – скажите, что вы хотите? Денег?

Тренер дернула уголком рта, глаза ее почти заискрились весельем:

– Мы похожи на людей, которые пришли за деньгами?

– Не знаю! – огрызнулась Кэти, и Бекки сжала ей руку.