Эдвин Табб - Смерть — это сон. Белая вдова

— Нет, — грубо ответил Брэд. За медицинское обслуживание придется платить. И хотя он на самом деле чувствовал себя очень плохо, он считал, что причины его недомогания естественны и легко объяснимы. Плохое питание и недосыпание — вот и все. Он заставил себя улыбнуться. — Так к какому же мы придем соглашению в отношении цены за эти карты?

Сумма, которую он в конце концов получил, составляла примерно одну треть того, что платили рабочему самой низкой квалификации за такое же число отработанных часов, которое ушло у Брэда на вычерчивание карт.

Он решил не жалеть денег на еду. Съел бифштекс с жареным картофелем и салатом из томатов. В состав гарнира входил также горох и какие-то странные овощи, которые когда-то, по всей вероятности, были общеупотребительными, но затем видоизменились да такой степени, что стали неузнаваемыми. На десерт он взял свежие фрукты под кремом, после чего устроился поудобнее с чашкой кофе перед собою, закурил сигарету и задумался над тем, что его ждет впереди.

Будущее не предвещало ему ничего хорошего.

С тех пор, как он покинул Колыбель, он доказал свою полнейшую несостоятельность во всем, что касалось любых его попыток приспособиться к новому для себя обществу. Лишенный возможности работать по прежней профессии, он был подобен цыпленку без головы. Исповедуемые им нравственные нормы, этические соображения и непреодолимая приверженность к прежним привычкам многопудовыми гирями повисали на его ногах при каждом самостоятельном шаге в этом столь не полюбившемся ему обществе.

Ему следовало воспользоваться теми возможностями, что предлагал ему Морган, а не отвергать их с порога.

Ему следовало не мешать незадачливому игроку свести счеты с жизнью.

Ему следовало хотя бы забрать шпагу Мари и драгоценности.

Вместо этого он потратил слишком много времени на бесполезные исследования, живя все это время за счет Сержа и предаваясь отвлеченным философским размышлениям.

Он со злостью погасил сигарету.

— Что-нибудь еще, сэр?

Официантка была молоденькая и обворожительная, ей прямо-таки не терпелось угодить клиенту. Брэд задумался — не сомнительного ли рода заведение он выбрал для того, чтобы всего лишь пообедать, но затем сообразил, что ошибается. Девчонке, по всей вероятности, платили от выручки либо она надеялась на щедрые чаевые.

— Кофе, пожалуйста.

В ожидании кофе он закурил еще одну сигарету, со злостью глядя на белый фасад Здания Гильдии, закрывавший почти все окно. Черт бы побрал этого Льюиса и его скупость! Черт бы побрал наглых псевдоспециалистов, которые взирали на него почти с таким же безразличием, как на грязь у себя под ногами. Черт бы их побрал всех и изжарил в аду!

— Ваше кофе, сэр! — Слегка нагнувшись, чтобы поставить на стол чашку кофе, официантка бесстыдно обнажила почти все плечо и верхнюю часть груди и улыбнулась. — Если хотите что-нибудь еще — все, что угодно, то только намекните.

Значит, это как раз того рода заведение. Его всего едва не передернуло от этой мысли, хотя он и понимал, что не имеет никакого права на такое категорическое неприятие реалий быта, с которыми приходится сталкиваться на каждом шагу. Ведь это совершенно уже иная, новая эпоха со своими новыми обычаями, а он всего лишь какой-то чудак из прошлого, совершенно неуместный в этом новом обществе.

Ему вспомнилось любимое изречение одного из его профессоров.

— Выживание — проверка интеллекта, — любил поговаривать старик. — Умный человек сумеет выжить в любом окружении, в котором он может очутиться. Если это ему не удастся, то в таком случае он докажет то, что он недостаточно разумен, чтобы существовать дальше.

Образовавшееся здесь общество как раз и есть то окружение, которое имел в виду старый профессор, а Брэду всегда казалось, что ума ему не занимать. Следовательно, у него не должно быть проблем в процессе борьбы за существование.

Вот только каким образом добиться этого?

В раздражении он закурил еще одну сигарету. Он теперь вообще слишком много курил, очень мало ел, зря истощал свои физические силы и перенапрягал нервы. Он оказался слишком немолод, чтобы дать достойный ответ на тот вызов, что бросила ему жизнь. Он даже жалел о том, что он не такой, как Карл. Он, по крайней мере, решил свои проблемы. Холден вписался в структуру этого общества.

Все заключалось только в позиции, которую человек занимал по отношению к этому обществу.

Брэд задумчиво поглядел на сигарету. Ему наконец-то удалось найти нужную формулу и доказать себе ее истинность. Все, что ему теперь оставалось сделать — это окончательно признать моральный кодекс этой эпохи. Причем для человека, воспитанного в джунглях двадцатого столетия, это не должно составить затруднений.

— Что-нибудь еще, сэр?

Официантка снова приветливо улыбалась, обнажив зубы так, как будто рекламировала зубную пасту. Брэд нахмурился — он был недоволен тем, что она перебила ход его мыслей. Ее ремесло, наверное, не приносило ей особого удовольствия, скорее вызывало отвращение — желанным красавцем он никак не мог быть.

— Нет, — холодно ответил он. — У вас нет того, что мне нужно.

— Может быть, принести вам вина? У нас очень хороший выбор. Или чего-нибудь покрепче? Джин, ром, бренди, виски…

— Виски, — улыбнувшись, произнес Брэд. Официантка тоже улыбнулась ему в ответ.

У нее все-таки нашлось то, что было нужно ему.

Причалы располагались в излучине речного устья, защищенные со стороны открытого моря длинным молом, заканчивавшимся приземистой башней сигнального маяка. Взору Брэда представилось немалое количество судов, подавляющее большинство которых фактически были лодками или легкими катерами, на фоне которых резко выделялись редкие логгеры [5] Логгер — небольшое двух- или трехмачтовое рыболовное парусно-моторное судно. — (Примеч. переводчика). и траулеры. Почти все они были парусными, пара клипперов с прямым вооружением стояли на якоре на глубоководье. Кое-где на глаза попадались редкие трубы небольших пароходов, плавные обводы дизельных катеров и сигарообразные корпуса, которые могли принадлежать только судам на подводных крыльях. На всех судах были установлены пушки или пулеметы. Все это, взятое вместе, очень напоминало морской музей.

Брэд присоединился к собравшейся на пристани довольно большой группе людей, привлеченных сюда какими-то бурными событиями, разворачивавшимися внутри гавани. Несколько небольших лодок, наполненных людьми, образовали неправильной формы круг, внутри которого поверхность воды буквально кипела в результате какой-то яростной борьбы, происходившей на недоступной для постороннего взгляда глубине.

— Они уже не упустят его, — заметил мужчина в плотной синей шерстяной фуфайке. — Прихватили намертво. Все теперь закончится очень скоро.