Эдвин Табб - Смерть — это сон. Белая вдова

Уже почти у самой поверхности воды он вспомнил, для чего предназначались эти сети.

Море совершенно успокоилось. Ярко сверкавшие на полуночном небе звезды — созвездия все привычные — казались настолько близкими, что к ним можно было дотронуться пальцами, оставалось только протянуть руку. Но он не делал подобных попыток. Он бы наверняка утонул, сделай он такую попытку — сил хватало только лишь для того, чтобы оставаться на плаву. Он уже давно прекратил всякую борьбу с отливом. Все, что он еще мог сделать — это лечь на спину и довериться своей природной плавучести.

Ему очень хотелось знать, насколько далеко он находится от берега.

Судно давно исчезло из вида. Оно совершило один круг вокруг него, с борта полетело много всяческого мусора. Что-то поглотило этот мусор. Чем бы оно ни было, но оно, по-видимому, вполне удовлетворилось. Брэд надеялся на то, что так будет продолжаться и дальше.

Волна захлестнула ему лицо, и он стал отплевываться, помня о том, чтобы не вздумать бороться с волнами. Пока он будет дышать и не делать резких движений, могущих вызвать судорогу, он будет продолжать держаться на воде. Со стороны могло показаться, что это покачивается на волнах бревно или труп, но он был жив. А самое главное заключалось в том, что в самом скором времени начнется прилив.

Еще одна волна плеснула ему в лицо. Что-то прикоснулось к верхней части затылка. Что-то холодное и скользкое неторопливо протащилось по тыльной стороне руки. Он засопел от неожиданности, начал молотить руками по воде — и на добрых полметра увяз в тине.

Слабое течение подогнало его к берегу.

Он поднялся на ноги и побрел по показавшемуся ему бессконечным илу, покрытому ржавой слизью. Это, по-видимому, Болото Денги, что означало, что он находится севернее Шобернесса. Ничего более определенного он знать не мог, так как ему не известно было, какие очертания принимает сейчас южная береговая линия британского острова.

Затем он споткнулся о твердый грунт и упал лицом вниз.

Разбудили его яркое солнце, нежный ветерок, заунывный клекот диких гусей. В плечо его уткнулось что-то острое. Он обернулся и увидел заостренный конец шеста. Грубо выполненное копье держал бородатый мужчина.

— На охотника вы не похожи, — произнес он.

— Я — не охотник, — ответил Брэд, затем протер глаза от соли и присел на песок. Вид у него был хуже некуда. В воде он сбросил с себя обувь и одежду и теперь был в одних лишь трусах. Ноги перепачканы высохшим илом. Из длинного рубца вдоль всего бедра сочилась кровь. Его удивило, что могло послужить причиной этого.

— Медуза, — пояснил незнакомец. — Что с вами случилось?

— Спрыгнул с судна. — Брэда вдвое согнуло неожиданно вспыхнувшее пламя в желудке. — Меня везли на север, а мне туда не хотелось. — Он почувствовал, как подступает к горлу содержимое желудка. — У вас не найдется хоть немного воды?

Он вырвал еще до того, как вернулся бородач, принесший воду в ржавой жестянке. В воде было много мути. Брэд сделал жадный глоток и тут же снова вырвал.

— Вы больны? — Незнакомец продолжал держаться вне пределов досягаемости. Брэд выпил еще воды и теперь вдруг сильно вспотел.

— Я очень плотно поел вчера, — пояснил он. — Наверное, больше, чем мог допустить мой желудок. А после этого потратил очень много сил и… — Он снова согнулся в три погибели — желудок отвергнул и эту порцию воды. И так и остался скрюченным, превозмогая боль в желудке. Внезапно он почувствовал, как все его естество пронизал такой жуткий страх, какого он уже давно не испытывал.

Но прекрасно знал причину, его порождающую. Нет! Этого не может быть! Во всем виновата только пища.

— Послушайте, — произнес незнакомец. — Если вы беглец, то вам здесь нечего делать. Нас сейчас и без того слишком много. С едой у нас очень туго, к тому же я опасаюсь, что нас могут заприметить охотники. Вам, может быть, стоило бы пройти немного дальше вдоль берега. Вода у вас есть, а на большее не рассчитывайте.

— Я не беглец. — Брэд осторожно поднялся на ноги. Боль прошла, а с нею и страх. Он вымученно улыбнулся и сделал попытку пройти шаг-другой, но тут же едва не упал. Он потерял много сил, но этого и следовало ожидать. — Как я уже вам сказал, меня похитили. Черт возьми, приятель, у вас нет причин бояться меня.

— Может быть. — Незнакомец задумался. — Вас похитили, правда? Вы, случайно, не лайфмен?

— Доктор. — Сейчас не время быть честным. — Определенными медицинскими знаниями я располагаю. А что?

— Один из наших очень сильно прихворнул. — Незнакомец задумался в нерешительности, затем протянул руку. — Меня зовут Уэстон.

— Стивенс, — ответил Брэд. — Брэд Стивенс. Где этот человек?

Он лежал в наспех устроенном шалаше из переложенных внахлест веток, приютившемся среди деревьев у самого болота. Рядом с подстилкой из ветвей папоротника теплился небольшой костер. Сидевшая на корточках рядом с больным женщина непрерывно водила по его лицу куском мокрой материи. Уэстон дотронулся до ее плеча и выразительно кивнул головой. Женщина выпрямилась и вышла из шалаша.

— В таком состоянии он уже давно, — сказал Уэстон. — И с каждым днем ему все хуже и хуже. Вы можете сказать, что с ним?

— А вы сами как считаете?

— Вы — лайфмен. Вот и говорите.

— Ладно. — Описанные в любом учебнике симптомы лучевой болезни Брэд знал наизусть. Не надо было быть медиком, чтобы поставить такой диагноз при виде язв на руках и вокруг рта, лихорадки, обсыпавшей кожу. — Он умирает. Он побывал в местности с очень высоким уровнем радиации и получил огромную дозу. Я ничем не могу ему помочь.

— Я предупреждал его, — сказал Уэстон. — Говорил ему, чтобы он не рисковал, но он не послушался. Вы уверены в том, что нет никакой надежды?

— Ни малейшей. Единственное, что еще могло бы спасти его — это непрерывная смена крови в сочетании с определенными химическими препаратами и лекарствами, способными притормозить процесс клеточного распада. — Брэд отвернулся от больного. — В Институте Жизни, возможно, его бы спасли. Почему бы вам не отправить его туда?

В ответ Уэстон только презрительно проворчал что-то.

— Я, по-видимому, сморозил глупость. Скажите, в чем она заключается.

— Он — в бегах.

— Ну и что из этого? Откуда им это известно?

— Известно. — Уэстон повернулся к выходу из шалаша. Надежда, теплившаяся в глазах женщины, окончательно потухла, когда он отрицательно покачал головой. — Мне очень жаль, Мэри, — огорченно произнес он. — Мы ничего не можем сделать.

Она поджала губы и принялась снова ухаживать за больным. Уэстон подозрительно посмотрел на Брэда.

— Вы не охотник, — сказал он. — Не беглец и уж точно не лайфмен. Неужели вы не знаете о том, что всякий раз, когда приходится обращаться к ним за медицинской помощью или заключать соглашение о долговых обязательствах, с вами всегда играют злую шутку? Вас подвергают гипнозу, и вы говорите только правду. Этого никак нельзя избежать. — Он поудобнее сомкнул пальцы вокруг древка копья. — Так вот, — угрожающим тоном спросил он, — кто вы все-таки на самом деле?